— Нет. Это не смешно, — сказала она, скрестив худые руки в большом пуховике на груди. — Ваши извинения не принимаются. Это все, что я хотела сказать.

После того, как она ушла, Лиам посмотрел на него, произнося «извинения?».

— Ну, я не очень поняла прикола, — сказала одна из девушек, которые подошли к столу после нее, когда она положила свой экземпляр благотворительного сингла X-фактор для их подписи. — Но вы же извинились, вот что важно.

— Верно, — слабо повторил Луи. — Вот что важно.

One Direction @onedirection 8 Дек 2010 года

Мы сожалеем, что наш розыгрыш в прошлые выходные зашел слишком далеко. Мы приносим извинения за всех, кого обидели.

Гарри хотелось плакать, но вместо этого он рассмеялся.

— Простите, это просто… — он замолчал, глядя на остальных в автобусе, на пиар-агентов и съемочную группу вокруг них.

Он позволил Луи взять свой телефон, когда тот потянулся к нему. И смотрел, как он медленно кивнул.

— Мы знали, что так будет, — тихо сказал шатен.

Но ему не нужно было добавлять, что знать, что будет, и видеть слова, которые были сказаны за них — это две разные вещи.

— Мы не сдадимся, — сказал Гарри. — Мы будем бороться.

— Гарри, — сказал Луи. Гарри не упустил обеспокоенный взгляд, которым Джей стрельнула в него из-за усталости в его голосе.

— Нет, — он положил недоеденный кусок пиццы на тарелку и встал. — На этот раз Саймон не выиграет.

Они ютились в одном из двух дешевых гостиничных номеров, которые они сняли на ночь за Манчестером. Рядом с дверью лежала груда сумок и чемоданов. Дневник Гарри все еще лежал в сумке у Луи, и он знал, что тот еще не открывал и не читал его. Он смотрел и ждал.

Мама Гарри и Джей сидели на краю одной из кроватей. Луи сидел рядом со своей мамой, положив руку ей на плечо. Джемма и Лиам сидели на полу рядом с Гарри. Там был небольшой столик. На половине Найла была гора пустых коробок из-под пиццы, а Зейн держал ноутбук Стайлса на другой стороне столика.

— Я тут подумала, — сказала Джемма. — Я просмотрела контракты членов семьи, которые они заставили нас подписать. В них есть части о том, чтобы не судиться за клевету и не раскрывать внутреннюю работу Х-фактор, но в них нет ни слова о ваших образах. А это значит, что мы можем говорить все, что захотим, верно?

Гарри посмотрел на Луи, который пожал плечами.

— Наверное, — сказал он.

— Я уже написала Sugarscape, — сказала Джемма. — Если они возьмут у меня интервью, я скажу, что ты гей. Можно было бы рассказать историю со дня Святого Валентина или что-то в этом роде.

Гарри не мог сдержать стона.

— Только не она.

— О, это было бы прекрасно! — сказала Энн, хлопая в ладоши.

— Это хорошая история, — сказал Луи. Его губы дернулись в первом намеке на улыбку, который Гарри видел от него за последнее время.

— И ты туда же, — сказал Стайлс, но не мог не улыбнуться в ответ.

— Ты говоришь о поцелуе Гарри на День Святого Валентина? — спросил Лиам. — Но откуда ты это знаешь, Луи? Ты забыл все о тех неделях, когда Джемма рассказала ее нам.

Шатен закатил глаза.

— Я был с этим парнем пять лет, и ты думаешь, я не знаю эту историю вплоть до его любимой фиолетовой блестящей ручки?

В комнате воцарилась тишина. Гарри прикусил губу.

Раздался шорох, а потом звук поедания Найлом кусочка пиццы.

— Мы с Энн могли бы снять видео, — наконец сказал Джей.

— О мальчиках? — спросила Энн рядом с ней.

— Я видела, как люди делают это в Твиттере, как они это называют? — спросила Джей. — Твиткамы? Мы сделаем это вместе.

— Ты не должна… — начал Луи, но тут Джей ударила его.

— Не будь дураком, малыш, — сказала она. — Конечно, я должна что-то сделать.

— И люди нам поверят. Какие матери стали бы лгать о своих собственных детях? — сказала Энн.

Гарри встретил взгляд Луи через всю комнату и осознал вину, которая мелькала в его глазах. Он знал, что Луи также думал о тех годах, когда они заставляли свои семьи лгать о том, что они были натуралами, имели девушек, фотографировали девушек на семейных днях рождения, праздниках, свадьбах.

— Звучит неплохо. Я думаю. Но, ребята, Луи был прав, — Гарри перестал ходить и обернулся, чтобы посмотреть на всех. — Мы должны уйти как можно дальше от Syco и Саймона.

— Ни хрена, сегодня утром это было чертовски страшно, — сказал Найл.

— Но чего это будет стоить всем вам? — спросила Джемма. За последнюю неделю Гарри обсудил с ней все о своих контрактах, Modest и Syco. Значит, она знала все так же хорошо, как и он.

— Возможно, всего, — признался Гарри, шагая по полу. Его руки сжаты в кулаки в кармане толстовки, ногти впивались в ладони. — Но я не могу просто сидеть и смотреть, как все это снова происходит.

— Я в деле, — сказал Хоран.

— Ты же знаешь, что мы все с вами, Гарри, — сказал Лиам. Стайлс посмотрел на Зейна, который выгнул бровь, словно говоря «очевидно».

Луи внимательно наблюдал за ним с другого конца комнаты.

— Я не хочу, блять, играть в игрушки с этими придурками, — сказал Зейн, отодвигая ноутбук от него на столе. — Давайте покажем всем, какой Саймон на самом деле.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Пейн.

— У нас достаточно причин, чтобы выставить его в плохом свете, — сказал Зейн. — Микрофон…

— Автотюн, рамки, — медленно произнес Лиам.

— Как все расписано, вплоть до гребаных похорон дедушки, — выплюнул Зейн.

Гарри заметил, как две мамы явно сдерживались, чтобы не отругать его за использование плохих слов.

— Подожди, но разговоры об этих вещах действительно приведут к судебному разбирательству, — сказала Джемма. — Что означало бы нечто большее, чем просто прекращение вашей карьеры.

— Я думаю, Джемма права, — сказала мать Гарри, с сожалением качая головой. — Во всех этих контрактах есть одна общая мысль — не раскрывать секреты о Х-факторе или ничего не говорить об этом.

— Или о Саймоне Коуэлле, там сказано именно это, — сказала Джемма.

— Нет, это не так, — сказал Луи.

— Нет, я в этом уверена, — настаивала девушка.

— Хорошо, допустим, — сказал шатен. — Но это не значит, что это реально.

Джемма хмуро посмотрела на него.

— Ты уверен?

— Даже адвокат Джеймса Кордена упоминал об этом, — сказал Лиам. — И он не сказал, что с ним что-то не так. Вы обсуждали это со своими адвокатами?

— Не об этой части, — сказал Луи. Он поднялся с кровати. — Но, честно говоря, на самом деле не имеет значения, выиграет ли он в суде или нет. Важно то, что Саймон не верит в это.

Наступил момент замешательства.

— Серьезно? — сказал Гарри. Он был в замешательстве. — Откуда ты это знаешь? Знали ли мы об этом?

Томлинсон поджал губы, качая головой.

— Послушай, в последнее время я был немного ближе к Саймону, чем хотел бы. Он кое-что упустил из виду.

— Что значит, ближе к Саймону? — спросил Гарри, которому совершенно не нравилось, как это звучит.

— Послушай, все идет не так, как я хочу, — сказал Луи. — Насчет этого я не шутил.

— И? — сказал он.

— Поэтому я заключил сделку с дьяволом, — Луи скрестил руки на груди, защищаясь.

— Какую сделку ты заключил, малыш? —сказала Джей, наполовину выглядя так, как будто она дразнится, и как будто она обеспокоена.

— В обмен на определенные обязательства, о которых, скажем, забыли, я собирался вступить в престижные ряды судей X-Фактор, — сказал Луи.

— Ты будешь судьей? — повторил Лиам. — Настоящим судьей? Как Саймон, Луис Уолш и Шерил?

— Да, Пейно, как настоящий судья.

— А какая у тебя будет категория? — спросил Найл. — Ты ведь не так стар, да? Типо, двадцать шесть? Разве это не будет странно, если ты будешь вести категорию «За 28», они же старше тебя.

Луи закатил глаза.

— Было еще лето, как раз заканчивался контракт. И имеет ли это вообще значение? Когда я уезжал в Нью-Йорк на выходные, то не ожидал, что не успею на обратный рейс.

— Нью-Йорк? — повторил Гарри. — Когда ты был в Нью-Йорке? — взгляд Луи метнулся к нему. Поэтому он объяснил: — Я тоже был в Нью-Йорке, когда встретил путешественника.