Гарри печально посмотрел на него. Он подумал о Луи, которого знал прошлой ночью, который благодарил его за то, что он не остался один. И сегодня здесь перед ним Луи, который так долго был наедине с этим.

Гарри потянулся к нему, чтобы сказать, как ему жаль, но его испугал звонок телефона в кармане. Он достал телефон, хмуро посмотрел на незнакомый номер и нажал кнопку, перенаправляя на голосовую почту.

— Ты не собираешься ответить, любимый? — спросил Луи.

— Наверное, кто-то ошибся номером, — сказал Стайлс, засовывая телефон обратно в карман.

Шатен повернулся к остальным мальчикам, которые спокойно наблюдали за всем этим.

— Смотрите, — сказал Луи. — Все, что у нас есть, это одна вещь, и мы могли бы сказать, что мы не понимали, насколько это важно для них.

— Но мы знаем, как это было важно, — сказал Лиам.

— Но в этом-то и загвоздка, верно, ребята? — сказал Луи. — Вы знали, как это важно для Саймона, потому что Гарри сказал. Но Гарри не знал этого прямо сейчас, я тебе гарантирую.

— Может, он знал, — сказал Зейн. Он посмотрел на Гарри. — Ты, наверное, что-то знал?

Луи отвел взгляд, а затем снова посмотрел на них, немного грустно.

— Ребята, неужели вы думаете, что я не вспомню тот самый момент, когда Гарри понял, что они хотят видеть его не таким, каков он есть, а таким, каким они могут его представить? — он посмотрел на Гарри и покачал головой. — Этого момента еще не было, но это было очень, очень скоро.

У Стайлса снова зазвонил телефон.

— Прошу прощения, — пробормотал он. Он достал свой телефон, намереваясь снова отклонить звонок от незнакомого номера, но в последнюю секунду передумал.

И вот как спустя какое-то время они оказались в фургоне, но теперь с Ником Гримшоу, жалующимся на отсутствие места для ног.

— Кто ты такой? — с любопытством спросил Найл, пока Лиам отвечал на все более обеспокоенные сообщения от пиар-агента Х-фактор о том, что они опаздывают на интервью.

— Это просто чертов Ник Гримшоу, — вздохнул Луи. — Игнорируй его.

— Просто чертов Ник Гримшоу, серьезно? — возмущенно сказал Ник. — Ты же знаешь, я не просил провести мой воскресный выходной, втиснувшись в фургон, полный дерзких детей. Я не могу даже нормально поставить ноги.

— Ты не такой высокий, — огрызнулся Луи. — Это просто твоя причуда, занимающая все пространство.

— Я могу уйти.

— Не надо, Ник, — сказал Гарри, держа его за руку.

— Значит, Джеймс Корден тоже приедет? — спросил Найл. — Он мне очень понравился. Он смешной.

Ник поерзал на своем месте с озабоченным недоверием.

— Вы сюда и Кордена хотите впихнуть, к нам?

Гарри слегка ему улыбнулся.

— Разве не ты выгнал Гарри и Луи на прошлой неделе? — потребовал Зейн.

— Выгнал — это сильно сказано, — сказал Гримшоу. — Мне даже не пришлось вызывать охрану.

— Тогда зачем ты здесь?

— Кто, черт возьми, знает, почему Ник Гримшоу там, где он есть, — пробормотал Луи. Затем его глаза сузились, и он резко спросил: — Что значит, он выгнал нас?

— Вчера вечером ты повел Гарри к Нику, чтобы спросить совета, а потом он вышвырнул вас из своей студии, — объяснил Лиам.

— Значит, ты мудачелло уже в две тысячи десятом, — Луи скрестил руки на груди, — Приятно знать, что это не было более поздним развитием событий.

Взгляд, которым Ник стрельнул в Луи — это сочетание раздражения и замешательства.

— Если у тебя нет двойника, ты был там. Почему ты этого не помнишь?

— Луи из будущего, — услужливо сказал Хоран. — Совсем как Гарри.

— За исключением того, что он пришел из будущего сегодня, — объяснил Гарри. — Значит, он не помнит тебя с прошлой недели.

— Знаете, — сказал Ник, оглядывая фургон, в который они втиснулись. — На самом деле я никогда не пробовал кислоту, но именно так я всегда представлял себе плохую поездку.

— ‘Curly Wurly’? — спросил Найл, протягивая шоколадный батончик с заднего сиденья.

Ник устало выдохнул, говоря:

— Может и так.

— Ну, не то чтобы мы не рады тебя видеть. Но что ты здесь делаешь, Ник? — спросил Гарри.

— Ну, как я объяснил по телефону вчера вечером… — сказал Гримшоу. -…и, как мне кажется, ты был слишком пьян, чтобы иметь честь вспомнить, я случайно смотрел сердечную подделку Рианны по телевизору, когда мне пришло в голову, что я, возможно, немного поспешил на прошлой неделе.

— Ну и как все пройдет? — спросил Ник, когда они объяснили, о чем говорили. — Большой праздничный поцелуй, немного языка, а затем вы понимаете, ой, камеры в прямом эфире. Ну ладно.

Гарри посмотрел на Луи, чувствуя, как краснеют его собственные щеки. Это было больше, чем он себе представлял. Сколько раз он представлял себе это. Что-то большое и драматическое, может быть, какая-то пиротехника с участием радуги, а затем они поглощены приветствиями толпы…

Шатен задумчиво посмотрел на него.

— О Господи, — сказал Ник. — Это не то, что вы планировали, да?

Найл рассмеялся.

— Мы еще не составили план, приятель, — сказал Луи.

— Тогда вам стоит подумать о том, чтобы его сделать, — сказал Ник. — Потому что ваш юридический контракт достаточно изворотлив…

— Это не так, — огрызнулся Луи.

Гримшоу выгнул брови.

— Что ж, даже если ваш не слишком хитрый юридический контракт подтвердится, Саймон более чем способен удержать вас от работы в этой отрасли на довольно долгое время. То ли потому, что за ним стоит сила закона, то ли потому, что он просто гребаный Саймон Коуэлл, результат тот же.

Гарри кивнул, закусив губу.

— Так как же нам это сделать?

— Мы загоним его в угол, — сказал Луи.

Ник сказал:

— Вы загоняете его в угол и позволяете ему сохранить лицо, пока делаете это.

— Теперь пришло время для результатов. Мы узнаем, какие участники проходят в финал, а какие из них должны будут бороться за свое место, — сказал Дермот. — Вот как это будет работать. Я объявлю три участника, которых выбрало голосование, а затем последние два будут зависеть от решения судей…

Пока он все это говорил, Гарри оглянулся на мальчиков и Саймона, стоящего посреди всех них с самодовольной улыбкой на лице. Найл, Лиам и Зейн, все их взгляды направлены на Дермота, как он оттягивал объявление результатов.

Луи — ну, в теле того самого Луи, который стоял на этой сцене последние два месяца. Одет в немного более подходящую одежду, но это больше дело Кэрол, чем его собственное.

Но судя по тому, как он стоит — он был рядом с Саймоном, но между ними расстояние в фут или два с таким же успехом может быть шириной арены. Его спина прямая, ноги расставлены, руки сцеплены за спиной, дерзкий наклон головы. Ничего застенчивого или кокетливого в его позе, никакой нервной улыбки на губах.

Гарри думал, что он, вероятно, понятия не имеет, насколько сильно отличается от мальчика, который пел на этой сцене прошлой ночью.

Взгляд был сосредоточен где-то над толпой, но, возможно, он чувствовал на себе взгляд Гарри. Он дал Гарри намек на улыбку, выгнул брови, прежде чем взглянуть на Дермота.

— Первый участник, который проходит в финал… — Дермот сделал паузу, а потом сказал: — Ребекка!

По всей сцене раздался ее радостный крик, а потом она начала плакать в объятиях Шерил.

И Шерил — ну, Гарри не совсем уверен, из какого времени Луи, из того же, что и он, или с разницей в несколько недель или месяцев. Но когда она подошла, чтобы пожелать им удачи в качестве их заместителя наставника на этой неделе, то, как Луи чередовал взгляды на нее и защитные взгляды на Лиама, Гарри подозревал, что не так уж и далеко от него.

— Второй участник, который проходит в финал… Мэтт Кардл!

Данни крепко обняла его на другом краю сцены.

Гарри видел, что остальные мальчики нервничают. Восемь лет назад он сам был сплошным комочком нервов. Но со всем остальным, с тем, что у них собственный стилист и вокальный тренер, не зная, хорошо ли, что они привязаны к Syco и Модесту — и, ну, они могут быть прикованы, независимо от того, доберутся ли они до финала или нет, как их адвокат сообщил им, когда они предложили саботировать себя — это не имеет смысла, почему они все еще нервничают.