— Хаз, послушай, — сказал Луи с очередным вздохом. — Не могу точно сказать по выбору прически…

— Прическа была не совсем твоим выбором, — не удержался Гарри.

— …но он, возможно, не такой идиот, каким ты его считаешь, Хаз, — сказал Луи. — Знаешь, есть разница между слишком поздно и почти слишком поздно.

— Значит так, — Луи хлопнул в ладоши. — У нас всего пара часов до сегодняшнего шоу, так что нам нужно решить, что мы будем делать.

— Полагаю, нам правда нужно обсудить несколько вещей, — осторожно сказал Лиам.

— Нет, — сказал Луи. — Только об одном.

Луи сидел между передними сиденьями, лицом к ним. Гарри сидел в среднем ряду, а остальные трое втиснулись сзади.

— Сегодня вечером результаты показывают, да? Значит, мы будем в прямом эфире? — спросил он.

— Да? — сказал Лиам.

— Значит, если бы два молодых парня случайно проговорились перед камерами, что они не натуралы, то некий мистер Коуэлл ничего не смог бы ничего с этим поделать, верно? — сказал шатен.

— Да, — нерешительно сказал Гарри. — Мы говорили о том, чтобы сделать это в следующие выходные. Но это было до того, как мы узнали, что это уже будет против наших контрактов.

— Мы не можем пойти против их общественного образа для нас, — сказал Луи.

— Верно.

— И что же это за образ?

— Что мы не геи? — сказал Гарри.

— И откуда ты это знаешь?

Гарри прищурился, глядя на него.

— Послушай, милый, я не пытаюсь усложнить все, просто поработай со мной, ладно? — сказал Луи. — Может быть, ты знаешь кое-что об этом контракте.

— Но мы уже обсуждали это с адвокатом, — напомнил ему Пейн.

— И я обсуждал эти пункты в гораздо более строгих контрактах, чем этот, с несколькими из лучших — или, по крайней мере, самых дорогих — адвокатов по обе стороны пруда, — сказал Луи.

— Да? — спросил Найл.

— Ты действительно сомневаешься во мне? — спросил он. Он оглянулся на них. — Неужели вы всерьез думаете, что это первый раз, когда я пытаюсь исправить ту неразбериху, в которую мы попали? Я гребаный ветеран этой войны, парни.

Гарри задался вопросом, как это возможно, чтобы гордость и горе одновременно росли в груди. Думая о мальчике, который был здесь вчера, и о двадцатишестилетнем мужчине, который здесь сегодня.

— А теперь кто-нибудь ответит на этот вопрос?

— Откуда мы знаем, что они хотят, чтобы мы выглядели натуралами? — сказал Гарри.

— Да, — сказал Луи. — Как в этот момент времени, без всякого знания будущего, мы можем это знать?

— Ну, они говорили газетам писать о нас двоих статьи про наших девушек, — сказал Стайлс.

— Откуда ты знаешь, что они их просили?

— После всех этих лет, ты серьезно спрашиваешь меня об этом? — спросил Гарри.

— Мы не знаем, — вмешался Лиам.

— Вот именно, — сказал Луи. -Мы не знаем, я имею в виду. С чего бы нам вообще подозревать, что они подставные? Это газеты, за неимением более подходящего эпитета. Почему наши молодые, наивные личности подозревают, что они говорят что-то, кроме ложных новостей? Да, они неправы, но это значит, что они совершили ошибку.

— В любом случае отношения в доме Х-Фактор против правил, — лениво сказал Зейн. — Так что, все эти статьи о Гарри и Шер, Лиаме и Шер, обо мне и Шер…

— Верно, — сказал Лиам. — Насколько мы знаем, Саймон, вероятно, ненавидит, что они публикуют материал, который звучит так, как будто его конкурсанты нарушают правила. По крайней мере, так я думал до того, как Гарри все объяснил.

— Ладно, парни, вернемся к вопросу: откуда мы знаем, что Саймон хочет, чтобы мы были натуралами? — спросил Луи.

— Они снимали все так, чтобы Гарри флиртовал со всем, что видит, — добавил Найл.

— Ах, но это просто признание того факта, что Гарри вообще склонен кокетничать, не так ли? — сказал Луи, глядя на младшего.

— Верно, но… — начал Лиам.

— Значит, это просто смех над личностными причудами, да? Нет никаких причин, чтобы мы думали об этом как о преднамеренной попытке заклеймить будущего фронтмена Саймоновского бойз-бэнда, — сказал шатен.

— Просто смеюсь, — повторил Лиам. — Как про вагнеровского тигра.

— Тигр Вагнера? — повторил Луи. Он немного сместился, сидя между передними сиденьями. — Если Вагнер хоть немного похож на того, каким я его помню, я не думаю, что хочу помнить, о чем это было, — он оглянулся на остальных, — А теперь я снова спрашиваю: откуда мы знаем, что Саймон хочет, чтобы мы были натуралами?

— Навин сказал нам, что они хотят, чтобы девочки думали, что мы можем быть их парнями, — сказал Гарри.

— Навин уже работал с нами? — спросил Луи. — Забыл об этом.

— Когда это было? — спросил Зейн.

— Разве это было не в то утро, когда остальные узнали, что ты из будущего, Гарри? — спросил Лиам. — Потому что он читал тебе лекцию о Твиттере, в которой не было никакого смысла.

— Рваные джинсы, сквозь которые просвечивает тело, жаркий ночной ветер? — сказал Гарри шатену.

— А, классика, — кивнул Луи. — Жаль, что она не выйдет до 2012 года.

— Серьезно, 2012? Так поздно?

— Любимый, она была выпущена через две недели после того, как ‘What Makes You Beautiful’ вышла в Штатах, — сказал Луи со смехом. — Мы уже боролись за выход в эфир. Это была большая проблема. Разве ты этого не помнишь?

Гарри смутно припоминал это, теперь, когда Луи напомнил. Это заставило его задуматься:

— А когда вышла ‘Born This Way’?

— Она еще не вышла? — сказал Томлинсон. Гарри покачал головой. — Но разве ее не было в том плейлисте, который мы сделали для…

— Для нашего первого дня в нашей новой квартире, точно, — сказал Гарри, махая рукой в воздухе. — Но ты никогда его не слышал.

— И я определенно знал бы это.

— Ты бы точно это знал, — сказал Гарри. — Все бы знали.

— Да, но у Гарри были из-за этого неприятности, — перебил Лиам, возвращая их к теме разговора. — Поэтому Навин сказал, что ему нужно обратиться к Луи за хорошим примером использования Твиттера.

Луи рассмеялся.

— Блядь, Навин так сказал?

Гарри бросил взгляд на других мальчиков, подтверждая, что это действительно смешно, и не значит, что он смеялся в то время.

— Извини, парень, продолжай.

— И он сказал, что ты собираешься дать всем знать, что расстался со своей девушкой, чтобы девушки думали, что у них есть шанс с тобой.

Луи задумчиво посмотрел на него.

— И он сказал это только обо мне, а не о Гарри, да?

— Говорил о нас всех, — сказал Зейн.

— Это было не так очевидно, да? — сказал Лиам. — Я помню, что он сказал это Луи, потому что Луи был напуган тем, насколько они молоды.

— Да, — сказал Найл.

— А потом он сказал, что это больше… как это называется?

— Гипотетически? — Гарри предложил. — Символично?

— Да, как и на днях, — сказал Зейн. — Когда ты сказал, что фанаты не хотят буквально быть нашими девушками, им просто нравится идея этого.

— Большинство фанатов, — сказал Лиам, по-видимому, бессознательно потянувшись к своей заднице. — Вчера на раздаче автографов один из них пытался меня полапать.

Хоран рассмеялся.

— Хорошо, тогда мы наполовину доверяем этому ответу, — сказал Луи.

— Наполовину? — повторил Гарри.

— Ну, учитывая, что я бисексуал, технически у этих девушек есть шанс. Для остальных из вас — и это будет включать Гарри — можно сказать, что они имели в виду это как пункт продажи, но не спрос, — сказал Луи.

— Но, Лу, — перебил Стайлс. Луи повернул к нему свои голубые глаза. — Саймон выключает твой микрофон. Обучение СМИ, которое они пытались заставить тебя пройти. Они ясно дали тебе понять, что не хотят, чтобы кто-то думал, что ты гей.

Гарри знает, что восемнадцатилетний Луи ощетинился бы при этом напоминании, но этот Луи просто бросил на него мягкий, полный сожаления взгляд.

— Да, милый, я хорошо помню, — сказал он.

— Тогда…

— Может, Саймон и настоящий засранец, но, в конце концов, ему наплевать на свою репутацию, — сказал Луи. — Неужели ты всерьез думаешь, что он собирается публично заявить, что сказал молодому парню, что никто не хочет слышать его голос, потому что его запястья, как у подбитой ласточки? И, что еще хуже, что он что-то замутил со звуков на Х-фактор, чтобы этого не произошло?