- Ты предлагаешь сидеть здесь? – Возмутилась я, подняв взгляд к потемневшему от многочисленных факелов древесному потолку, половина досок которого покосилась, показав кривые ржавые гвозди. Ветер жутко завывал в эту ночь, заставляя развалюху петь неестественным голосом. – … И надеяться, что отчаянный убийца откажется от затеи перерезать наши глотки?
- … И хорошенько подумать прежде, чем делать что-то дальше, – строго поправила она.
- У меня было достаточно времени, чтобы подумать. А если всё так, как я предполагаю? Пусть не сам предатель, но кто-то помогает ему изнутри. Сколько ещё мы будем думать? Когда ты решишь, что готова вернуться в убежище? – Начиная активно жестикулировать, я представляла себя Адамусом Филидой – он напускал на себя тем самым уверенность, стремительно падая вниз. – Сидя здесь, ты никогда не сможешь понять этого.
- Если всё так, как ты предполагаешь, мы тем более ни в коем случае не должны предпринимать что-то, – сложила она руки, подвесив лук за спину. – Нужно наблюдать. У нас нет другого выхода.
- Есть. У меня осталась последняя надежда, Тел, – встала я перед ней. – Винсент. Кажется, именно он больше всех проигрывает в этой истории…
- Винсент? Очива, Тейнава, Мари, Гогрон, – попахивает паранойей, – покачала она головой, опустив глаза в пол. – Но Винсент… здесь что-то скверное.
- Прошу, помоги мне! Он все время носит печатку с собой в кармане. Мне нужно выследить его и забрать это кольцо! Как только оно будет у меня…
- Как только оно будет у тебя, ты натравишь на себя «тень» снова! Зачем тебе влезать в это? К тому же…Ты в своем уме? Ты хоть раз преследовала вампира?
Было больно думать о дорогом друге в таком ключе, и больше, чем узнать правду, я хотела бы услышать от него хотя бы сладкую ложь о непричастности. «Он так долго защищал меня», хотелось сознанию оправдывать Винсента. «Габриэль тоже когда-то защищал тебя», твердил здравый смысл.
Я с сожалением отрицала, отчего Телиндрил состроила жалостливо-утружденное лицо, поясняя.
- Мы не сможем подойти к нему близко. Особенно во время охоты. Я уже не так расторопна, как в молодости, и была бы не прочь и далее избегать таких встреч. Я не уведу тебя обратно.
Я шумно вобрала воздух. Страшно. Желудок завязывался в узел, как вязался всегда в присутствии Люсьена, вот только это было нечто среднее между страхом перед человеком и чудовищем, спящим внутри него. Я мало знала о вампирах, и тем более не могла представить их во время голода. Бабушка рассказывала мне сказки о проклятых, чья человечность была подавлена равноценной сущностью, порожденной болезнью, – как правило, такие истории начинались и оканчивались чьей-то смертью. «Но я же уже не пятилетняя девочка»
- Просто… доставь меня так близко, как сможешь, – заставила я себя выдавить сквозь зубы, долго ожидая ответа.
Я услышала стук подымающегося бруса и скрип двери.
- Пошли.
Тел дождалась, пока я взберусь на возвышенность позади лачуги – она не запирала ночлежку, выходя, дабы мгновенно попадать в дом извне. Мы осмотрелись вокруг, в радиусе времянки, началась некая материальная магия, не подвластная мне в то время, – искусство, которое ведают лишь следопыты. Я впечатлилась, как, применяя природные таланты, Телиндрил могла «читать» лес. Лес, подающий ей знаки, не иначе, ибо как понять, почему, взглянув в душную темноту, босмерка повела нас дальше на север, не испытывая колебаний, а потом услышала я знакомый металлический запах и увидела вокруг отметины дневной давности, ставящие точки на место бывших вопросов. Предвосхищая мой интерес, бегущая впереди эльфийка приостановилась недалеко от границы обжитого людьми и мерами сектора графства в кругу слегка ободранных стволов, поглаживая одно из деревьев и вглядываясь вперед.
- Видишь царапины? – Спросила она. – Здесь я видела его вчера.
Когда я приблизилась, Тел указала на короткие беспорядочные борозды, еле заметные под лунами. Я провела ногтями по неглубоким выемкам, облегченно понимая, что оставлены они были обычным клинком.
- Это сделал Винсент?
- Да, – кивнула босмерка, вскинув руку вперед навстречу непроглядной черноте, где смешанный лес порос теневыносливыми хвойными – туда, куда идти следовало, лишь осознавая, зачем держишь путь. – Не знаю, зачем он это делает. Не интересовалась особенностями вампирской охоты. Уж не для ориентировки точно.
- Приманка? – Обернулась я пытливо на Телиндрил, прикусывая пальцы. Куст рядом едва блестел сворачивающейся черной жидкостью, и я растерла небольшой лист на свету, открывая слабый багряный оттенок. – Это человеческая кровь?
- Утром может быть уже поздно искать – много охотников, – оставила она меня без ответов, тонко пытаясь отговорить от глупой затеи. – У всего есть срок достоверности. Нужно двигаться дальше, если уверена…
И я кивнула, побудив Телиндрил, раздвигая руками густые ветви дикорастущей ягоды, пробираться в самую гущу неизведанной чащи, немного протоптанной то ли кабанами, то ли заплутавшим волком, ну и, судя по всему, одним испытывающим жажду проклятым бретонцем. Какой-то отрезок пути эльфийка еще позволяла себе отпускать реплики по поводу того, что в первый раз целенаправленно лезет в ловушку, немного разряжая густой и тягучий воздух, но затем любые попытки воспрять духом бились о птичьи крики – она замолчала. За кустарником нам открылся довольно редкий участок ельника, где полноценно разливалась Секунда, окрашивая плотный туман остывающей почвы в призрачно-голубой цвет. От окружающей дымки я невольно напряглась – она касалась кожи чуть влажным холодным дыханием, и от мельчайшего дуновения пелена шевелилась, создавая вдалеке миражи, напоминая путницам о возможности повернуть назад. Телиндрил замедлила ход, перейдя на крадущуюся поступь, как бы ощупывая тропу ступнями – плавно опускала пятку, перекатывая на носок, и вновь для нового шага. Впереди еще на многие метры не наблюдалось ни души – тем не менее, я не мешала сестре вслушиваться. Здесь совсем не было опавшей листы, поэтому шли мы совсем бесшумно.
В лесу трудно оценить пройденное расстояние. Казалось, пролетел час прежде, чем Тел, пробежав вперед, присела, почти исчезнув в тумане. Её голова нахмурившись вертелась по сторонам.
- Почти нет следов, – сказала она будто сама себе. – Не пойму…
- Тел? – Позвала я, на что та медленно поднялась, все так же проворачиваясь. – Не молчи.
- Мы либо ушли не туда…, – начала Телиндрил, продолжив не моргая. – … либо мы уже на месте.
Сказывалась усталость. Я вдруг осознала, что давно не поддерживаю «обнаружение жизни», надеясь на нюх босмерки. Применив магию, я заметила что-то в отдалении – две фигуры, одна из которых вспыхивала и гасла. Я тут же резко протянула руку в ту сторону, захватывая и проталкивая Тел в противоположную, но она, кивнув, стала сопротивляться, пригибая меня на уровень кустарника с призывом ступать за ней. Какими-то странными жестами, Телиндрил дала понять, что «либо сейчас, либо никогда», приближая нас к искомой цели. Мы пролезали через листву средней растительности, стараясь не задевать тонкие трепещущие ветви, подбираясь ближе, чтобы увидеть то, что скрывали от нас ели. А в моих глазах энергия взволновалась. «Непостоянная» Если у Люсьена я видела интенсивное пламя, то у Винсента – каким бывает пожар в лесу – ветер задувает, и утихшая стена разгорается, пожирая волной следующий ярус. Её невероятный ритм, замыливающий глаз, тянул вперед, чтобы разглядеть неясное происходящее.
- Всё! Дальше нельзя, – шепотом останавливала меня Телиндрил, только потом вспомнив, зачем я направлялась сюда, отпуская мою руку.
Она нехотя передвигалась вместе со мной. Наш покров окончился в сотне метров от вампира, которого увидели мы, выглянув: Тел – поверх куста, я – из-за широкого дерева рядом, освободившись от темной сестры. Вампир обхватывал руками, словно в крепких объятьях, молодую женщину с запрокинутой головой, вот только нарушали невинность сцены впившиеся в белесую шею острые клыки, и тонкие черные дорожки исполосили ровное полотно гладкой кожи, разлившись в сплошное месиво. Ему стало тяжело держать обмягшее тело с дергающимися в слабости ногами – она пыталась тщетно оттолкнуться от земли, и Винсент опустился на колени, заваливая жертву на землю. Всполохи переходящих жизненных сил. Мне стало до дрожи неприятно от сей вампирской трапезы, – я отвернулась на Телиндрил, уже давно смотревшую на меня, и через силу заставила себя взглянуть на что-то, куда указывала сестра – мужчина, привязанный к дереву.
