- Скорее, нужно уходить, – Люсьен поспешно протянул руку, помогая взобраться на коня.
Как только мне удалось закрепиться в седле, уведомитель сразу пустил лошадей в ход, – мы промчались мимо растерянного удаляющегося Карона, гневно ударившего кулаком воздух, обратно на кипящее в сражении плато, где сейчас находилась вся наша община, поэтому я и не увидела никого в чаще, кроме Тейнавы. Почти сразу у баррикады показалась добивающая легионера хозяйка – завидев нас, она поравнялась с рысью замедлившихся лошадей.
- Очива, приказ на отступление. Уводи семью.
- А как же Катрина? – Аргонианка недоуменно и испугано посмотрела на меня, а затем огляделась по сторонам вдаль и кивнула, отходя. – Поняла.
- Люсьен, нам нужно остановить Филиду! – Объясняла я на ходу, и уведомитель впереди оборачивался на мой голос. – Он отправился в Розеторн-Холл! У них не получилось воспользоваться механизмом, но у отца был рабочий вариант, и он где-то в поместье!
Не говоря ни слова, Люсьен изменил траекторию движения зверя, еще больше подгоняя его в галопе прямо сквозь поле боя на юго-восток, – так было быстрее добраться до Скинграда, но и опаснее. Черный конь подметал под себя легионеров, не сбавляя скорости, некоторые пытались подрубить ему ноги, однако Телиндил вовремя подсобила парой смертельных стрел, а затем и сам Люсьен, забрав у схватившегося за горло воина меч, прорубал себе путь через толпу. Я только успевала уводить Габриэля в сторону от павших тел, да и он не был столь храбр, как Тенегрив, – приходилось прикладывать усилия, чтобы удержаться на паникующем жеребце, что норовил выдернуть поводья у меня из рук.
Мы почти вырвались из этого хаоса, когда послышался свист стрелы, и Габриэля повело вбок, заваливая с хриплым ржанием на землю, подминая меня под массивную тушу животного, с грохотом рухнувшего прямо в движении. Я вскрикнула и соскалилась от интенсивной боли в правом плече, которое выбило при мощном ударе. Сколько бы травм я не получила в тот день, каждый раз я чуть не теряла сознание от агонии, что никогда в жизни не ощущала. Я, отталкиваясь, вызволила вторую ногу из-под погибающего коня и корчилась, не замечая, как спешившийся Люсьен опустился возле меня.
- Плечо…, – пыхтела я, зажимая зубами край перчатки и ровно укладываясь, чтобы было проще вернуть сустав на место. – Его нужно вправить… Пожалуйста… помоги мне.
Я не успела приготовиться, как он резко дернул руку на себя, что из моих зажмуренных глаз неудержимо покатились капли. Снова боль. Сколько еще я должна была её вынести? Они медленно потекли вниз, ведомые силой притяжения, и остановленные прикосновением большого пальца руки Люсьена. Открыв веки, я увидела его серьезное лицо, ожидающее моего прихода в чувство и часто вздымающуюся грудь умирающего Габриэля позади.
- О… Габриэль…, – я подползла и обняла шею моего несчастного молодого питомца, утешающе гладя его мягкую гриву, а он тихо по-лошадиному отвечал мне печальным стоном. – Мне так жаль…
- Ему уже ничем не помочь. У нас нет времени.
Люсьен без сопротивления поднял меня. Я понимала, что не могу провести с ним последние минуты, и просто повиновалась, ведь мы рисковали вновь потерять свой шанс. Дохромав до Тенегрива, я дождалась, пока уведомитель мгновенно оседлает его и вновь протянет мне свою руку, за которую я неуверенно взялась, утягиваемая на недостаточно просторную оставшуюся часть седла позади. Конь рванул с места под голосовую команду хозяина, вынуждая меня обхватить всадника, и я будто намеренно не отстранялась, пока не поняла, что, закрыв глаза, утыкаюсь в его спину, вдыхая успокаивающий аромат, и медленно отпускала, проскальзывая пальцами по складкам мягкой ткани робы. Люсьен слегка обернулся, а я видела характерную ухмылку, что всегда вызывала у него.
Благо Тенегрив превосходил в скорости и выносливости любую другую лошадь. Если бы мы промедлили, то, скорее всего, командор успел бы попасть в город раньше нас, однако спустя две трети пути удалось нагнать его. Филиде пришлось перейти на рысь в движении, в то время как наш жеребец всё еще стабильно шел галопом. Он сильно загнал кобылу и, даже заметив сзади приближение уведомителя, не мог заставить её составить конкуренцию на бездорожье, поэтому предпочел, выхватив оружие, встретить Люсьена, не откладывая столкновение. И уведомитель даже не пытался миновать его, целеустремленно обнажая трофейный меч, – мы в том же потоке ветра шли прямиком на растущие в холме стены города, а справа прорезал поле громоздкий Адамус Филида. Командор все рос и рос в размерах, пока, в конце концов, Люсьен не ударил поводьями, занося клинок в воздух, чтобы первым совершить единственно возможный удар, блокированный опытным стариком, даже не пошатнувшимся на лошади. Тот в свою очередь попытался прорезать пространство в ответ, однако Тенегрив вовремя ушел в сторону сразу после парирования, оставляя командора позади на уставшем животном.
- Я не знаю, где искать! – Крикнула я сквозь оглушающий гул в ушах. – Нужно скорее попасть в поместье! Он еще может помешать нам!
Скоро Люсьен свернул на открывшийся взору тракт, ведущий к западным воротам Скинграда. Я рассчитывала, что мы остановимся где-то в тени леса. Не бежать же на коне прямо в открытые ворота? Но, о безумие, я никак не ожидала, что всё-таки бежать. Уведомитель просто скрыл нас в покрове невидимости, пролетая мимо разбежавшихся от вида несущегося в город коня стражников и устремился на северный холм, остановившись прямо позади Розеторн-Холл. Он велел Тенегриву покинуть пределы графства, – мы же, обогнув здание, проникли внутрь самого особняка. Ключа у меня с собой не было, поэтому замок пришлось просто выломать, раскурочив мою любимую дверь.
- О, Ситис, – я кружилась по холлу и гостиной, прихрамывая, и тихо разговаривала сама с собой, схватившись за голову. – Элеонора, думай, где отец мог бы спрятать целый алтарь…
Люсьен в то же время будто был абсолютно спокоен, лишь прожигающим взглядом осматривал всё вокруг, медленно обходя каждое помещение. Я уже облазила весь второй этаж еще во времена поиска журналов – спальни, кабинеты, ванная, – бесполезно.
- Потайная дверь в шкафу? – Всплескивала сама себе рукой я и отрицательно мотала головой. – Нет… Я же сама убирала там всё… Проклятье, я еще и не помню ничего…
Слышался шорох и писк в подвале, треклятые крысы мешали мне думать и уже во второй раз портили мне жизнь.
- Крысы, – констатировал Люсьен, посмотрев на меня.
- Крысы, – подтвердила я, и он решительно двинулся в сторону подвальной двери, резко открывая её и спускаясь вниз, и я, смекнув, проследовала за ним в помещение подземного этажа. – Подвал всегда закрыт, да мы никогда и не держали здесь зерно и пищу! Они должны откуда-то приходить!
Уведомитель двинулся по периметру, ощупывая руками стены, простукивая и вслушиваясь в их камень. Он рывком сбросил тяжелые бочки с реагентами, что силами нанятых мной мужчин были пирамидой расставлены в углу, от чего вещество с брызгами вырвалось из пробитых досок, окатывая пол, доходя аж до самой деревянной лестницы, и растворяя слой краски на портрете, всё еще лежащем на месте, оставленный мной. Далее, к сундукам у дальней стены, в то время как я зажигала следом давно потухшие огни канделябров, пока не дошли до шкафов с ингредиентами у стола и остановились у подаренной мне лаборатории, где я зарождала колышущееся пламя свечи на полке. И, склонив голову, я смотрела на его беспорядочные порывы.
- Огонь – он движется не от моего дыхания.
Я схватилась за сервант, стоящий рядом, подпирая все еще болезненным плечом, и толкнула его, сдвигая со скрипом в сторону с помощью подхватившего Люсьена, открывая непрочную, наспех заложенную вместо бывшей двери кирпичную кладку. Уведомитель, хмыкнув и встряхнув головой, с заскоком ударил по ней ногой, выбив пару кирпичей, и ещё, и ещё, пока нельзя было уже руками выламывать осколки, пробираясь в маленькую комнату с целым выводком крысят, вываливающихся из окошка вентиляции и разбегающихся нам под ноги, и со стелажами во все стены, полными бумаг. Я первая вошла туда, переступив высокий порог, и чуть ли не с открытым ртом оглядывалась вокруг, собирая пальцами скопившуюся не так давно пыль.
