– Ты думала твоя ложь так легко сойдёт тебе с рук и я закрою на все глаза? – угрожающее проговорил он. Лицо Офелии выражало недоумение.

– О чем ты, Никита? – Никита вслух начал смеяться так громко и так неискренне, что одноклассники обратили на них свой взор.

– Да ты же ненормальная, – подведя указательный палец к виску прикрикнул он, – Мне хватало того, что ты подвалила ко мне на хату и пыталась всячески соблазнить меня! Посмотри на себя, да у тебя же белье спадает.

Его план сработал идеально, как обычно. Её лицо и вправду искривилось от отчаяния, подбородок девушки начал предательски дрожать. Она пыталась сдерживаться, руки были сжаты в кулаки, но когда на неё рухнул шквал оскорблений и насмешек, слезы брызнули из глаз, она не знала куда деться от их удушья.

– Когда уже ты отстанешь от неё, дебил! – тут появилась взъяренная Катя.

– А ты у неё спроси, вру я или нет, – в ожидании ответа все притихли.

– Ты что, была у него дома? —наклоняясь, спросила Катя подругу, которая прятала лицо.

Офелия все же посмотрела на Катю и взгляда было достаточно, что бы понять, что он прав. Катя была ошарашена новостью и не сказала ни слова. Армяночка ещё раз взглянула и убежала. Сразу через секунду вернулась обратно с глазами полные разочарованности, но ему уже было все равно, он уже сделал задуманное, правда легче ему от этого совсем не стало. Его щеку прожгла сильная пощёчина. Теперь она ушла насовсем. Парень не сразу понял, что произошло, но когда пришёл в себя, в ярости побежал за ней. Он сразу побежал на трётий этаж к корпусу своего класса. Она была там, сидела на корточках прижавшись к стене рядом с дверью. Увидев его сразу перестала рыдать и в вскочила:

– Уходи, я видеть тебя не хочу! – твёрдо, но спокойно потребовала она.

– Ты охренела? – он схватил её за плечи и стал трясти, – Как ты смеешь устраивать цирк и трогать меня, м? – он был настолько зол на неё, но точно не мог сказать за что. За её ложь или пощёчину?

– За что ты так со мной? Хватив причинять мне боль! – она перешла на крик и слезы снова закапали из глаз.

– Отстану, когда перестанешь врать всем, – Никита отпустил её и отошёл, – Ты – конченая лгунья! – Офелия стояла перед ним полностью разочарованная и опустошенная, она смотрела на него, как на незнакомца, пытаясь понять его, словно она вдруг перестала слышать его.

– Ты спрашивал, что я думаю о тебе, – начала она тихо, еле выговаривая слова, – Ты – самый несчастный человек, которого я когда либо видела, – неожиданно она начала делать шаги к нему, – Обиженный и ненавидящий весь мир из-за собственного несчастья и пустоты, которая происходит внутри тебя!

– Заткнись, – тихо сказал Никита, не смотря на неё и внезапно застыдившись собственного поведения.

– А я единственный человек, который никогда и никак не реагирует на твою жестокость и циничность. Знаешь, почему? – он молчал, – Потому что мне всегда было тебя жалко! Мне казалось, что жизнь и так обидела тебя сотворив тебе бесчеловечное сердце…

– Замолчи, – он поднял на неё гневный взгляд.

Его сердце билось как бешеное, хотело вырваться наружу. Его дыхание участилось с каждого её шага и вот, наконец, она стоит совсем рядом, смотря своими большими чёрными глазами. На секунду ему показалось, что эта темнота понемногу накрывает его с головы до ног. От напряжения по телу пробежала дрожь.

– Но все равно спасибо тебе, наконец-то ты стал мне мерзок…

– Замолчи, я сказал, – закричал Никита и снова схватил за предплечья.

– Я ненавижу тебя, – закричала она в ответ, – Но себя я ненавижу ещё больше! Знаешь, почему?!

Его глаза бегали по ее лицу, которое было так близко от него, они слышали и чувствовали учащенное дыхание друг друга, жар, который возрастал между ними…

– Я не хочу ничего знать, – сжимая её руки сильнее, тихо сказал он. Она смотрела в его глаза и хотела навсегда остаться там, чтобы всегда отражаться в них. Ведь именно он навсегда запечатлён у неё в душе, как сказал один поэт:

«Не занятая часть моей души, только твоя», – тоже самое кричали и её глаза.

Напряжение в ней возрастало, хотелось достучаться до него, но он был не пробиваем или упёрт. Что с ним такое? Почему ему так сложно поверить ей? Почему эти постоянные сомнения на её счёт?

– За что ты так со мной? – прошептала она, – За что?! – уже крича, продолжила она и принялась бить в его грудь руками, которые он все ещё держал, – За что?! За что?!

– Успокойся, – занервничал парень испугавшись её эмоций, которые за ней раньше никогда не наблюдалось.

В тот момент в ней что-то щёлкнуло, она ненавидела себя за свою сдержанность. Все-таки он был прав в одном – она никогда не была полностью искренна в проявлении своих чувств. Она не была флегматиком, как говорили окружающие, но должна была соответствовать этому темпераменту. Все ради мамочки, лишь бы ей угодить, быть хорошей девочкой и не позорить семью. Все эти абсурдные указания матери в миг промелькнули в голове, всего на долю секунды. Щелчок внутри выпустил всё то, что она так тщательно и старательно прятала. Себя. Почувствовав абсолютную власть над собой и своим телом, облегчение накрыло её с головы до ног. Она подняла на него голову и многозначительно посмотрев, совсем тихо прошептала:

– За что, любимый?

Офелия сощурила глаза, следя за ним и его реакцией. От удивления его глаза приняли округлую форму. Он тут же в полном смятении отпустил её руки и отвернулся. Офелия снова попыталась заглянуть ему в лицо, но ничего, ничего не смогла найти, ни намёка на взаимность, на сожаление. Лишь пустота и растерянность. Он не знал куда деть глаза и что нужно сказать – это было видно в том, как он был ошеломлён её признанием, откровенностью, искренностью.

Это разрывало ей душу, терзало любящее сердце. Как быть теперь и что с этой любовью делать? Зачем она дала волю своим наивным, ещё совсем детским чувствам? Кто теперь будет нести ответственность за них? Куда деть саму себя от него? От этого признания не стало легче, а наоборот. Теперь он знает насколько она беспомощна и уязвлена перед ним. Теперь её присутствие будет по-настоящему тяготить его, ещё больше раздражать. Он и раньше не жаловал её, а теперь и вовсе будет избегать?

«Что же он молчит, почему не скажет хоть слово? Хотя бы отверг и прогнал меня, зачем мучает ещё больше?».

Но он все так же молча отошёл от неё, упер руки в бок и настороженно поднял на неё свой трусливый взгляд. Отвратительно было смотреть на него, осознавая, что полюбила слабака и пустышку. Она стояла перед ним на распашку, чувствуя себя нагой, а он и сказать-то ничего не может. В нем никаких мужских качеств не нашлось – даже в такой ответственный момент он не смог повести себя как настоящий мужчина. От безысходности захотелось с новой силой разрыдаться как ненормальная, но сил никаких больше не было, ни физических, ни моральных.

– Понятно, – хриплым голосом произнесла она, не глядя в его сторону, – Ты прости меня, – их взгляды встретились и стало больнее, – Я идиотка…

Она не видела больше никакого выхода, кроме как уйти, навсегда запомнив, как её сердце раздавили, наплевав на её первые настоящие чувства.

***

Ей уже было все равно, что скажут одноклассники, как посмотрят на неё и на красные, опухшие глаза. Она действительно выглядела полностью разбитой и сокрушенной. Нести в себе самое глупое чувство, да ещё и безответное, оказалось тяжелым бременем для подростка. Подруги медленно шли домой, но тягостное молчание только бесило лишний раз. Ещё выводили из себя постоянные вопросительные взгляды Кати из под тишка. А Настя просто была погружена в свои мысли, периодически проверяя смартфон, отвечала кому-то на сообщения и отправляла обратно в карман.

– Лий,– робко позвала подругу Катя.

– Что? – Офелия смотрела себе под ноги, хлюпая сапогами по лужам и всматриваясь в разлетающиеся по сторонам капли, оставляя после себя брызги. Тоже самое произошло и с её сердцем, с внутренней грустной усмешкой подметила она.