– Зачем ты ездила к Артемьеву домой? Совсем голову потеряла? – как можно мягче и тактичнее, спросила Катя.

– Что? – опешила Настя и даже остановилась, собираясь с мыслями, – Что ты сделала? Пришла к нему домой? – даже если она и старалась сдерживать своё брожение, то выходило у неё это очень плохо. Она гневно сверлила Офелию небесно-голубыми глазами.

– Нам нужно было писать эссе, – возмущённо ответила девушка и зашагала дальше.

– Что за чушь! – Настя догнала её и перегородила путь. Её идеальное лицо с модельными пропорциями раздосадовано нахмурилось, что совершено очевидно не шло ей.

– Нет, это правда, – вставила Катя.

– Почему мне не сказали?– Настя возмущённо таращилась на подруг, – И потом, неужели это обязательно было делать у него дома?!

– Согласна,– кивнула Катя, осуждающе вглядываясь в лицо Офелии, – Довольна, что теперь, он выставил тебя какой-то распутной девкой? – Офелия недоуменно глазела на подруг, не понимая, от чего такое недовольство в её сторону.

– А что было? – полюбопытствовала Настя.

– Ой, там такое было…

– Отлично, вижу вам есть, что обсудить, – буркнула Офелия и поплелась в сторону дома быстрым шагом.

– Эй, постой! – потребовала Настя, – Так что было у вас там было? —Офелия окончательно завелась.

– Да, какая разница, Насть?!

– А что ты на меня кричишь? – обиженно вскрикнула Настя.

– Я не хочу оправдываться! Да, пошла я к нему и что? – Настя, щурясь, со злостью смотрела прямо ей в глаза, пытаясь то ли запугать, то ли внушить что-то, но Офелии вдруг стало не по себе от её давления.

– У вас что-то было?

– Нет, – резко и озлобленно оборвала Офелия.

– Он тебе нравится?

– Нет! – снова твёрдый ответ. Офелия услышала, как подруга облегченно вздохнула.

– Девчонки, не нужно ругаться из-за какого-то урода! – успокаивала Катя.

– Я за неё беспокоюсь, – Настя беспечно дернула плечом и с самым простодушным видом добавила: – Такие парни не для нас.

– Не для нас? – уточнила Офелия.

– Да.

Поведение Насти было, мягко говоря, неадекватным. Неожиданные проявления агрессии и вспышки гнева в адрес Офелии, наталкивали на разного рода выводы. Может, она просто завидовала или все таки ревновала и видела в ней соперницу? Не очень-то все это было дружелюбно. Тему о Никите стоило закрыть при подругах раз и навсегда – теперь было ясно, что и они не одобряют подобного. Забавно, ведь все, что она чувствовала так и осталось при ней, никому не нужное чувство.

Она думала над тем, как заглушить свои чувства, как перестать страдать. Она смотрела на своё отражение в зеркале и думала о том, что же видит он. Что бросается ему в глаза? Неужели ни одна черта его не привлекает, неужели она она так безобразна? Если она ему не нравится, то сможет ли понравиться другому мужчине? А что если в ней есть что-то, что отталкивало его? Она старательно разглядывала своё лицо, у неё никогда не было проблем с прыщами, волос над верхней губой от роду не было, нос тоже не большой, брови её Катя научила выщипывать. Но ведь было же что-то, иначе, почему она ему была на столько противна?

– Опять грустишь? – весело поинтересовался Артур, облокотившись на дверной проем и скрестив руки на груди.

– Давно стоишь там? – мрачно и без энтузиазма спросила Офелия, сидя на диване, спрятав ноги под собой. Она быстро убрала зеркало и стала пялиться в ящик телевизора, при этом не замечая из него ничего, кроме ярких картинок.

– Достаточно, – парень подошёл и плюхнулся рядом, – Чего грустишь, говорю?

– С чего ты взял? – спросила она и взгляд её был направлен в пустоту.

– Ты уже минут пятнадцать застряла на индийском канале, ты же ненавидишь их фильмы, – веселился брат.

Она переключила на него внимание и подумала, что он предпочёл бы себе брата, а не занудную сестру. Артур был очень весёлым и активным парнем, часто глумился над ней и подтрунивал сестренку остроумными шутками, чем она не могла похвастаться. Девушка часто представляла себя парнем и, по её мнению, так семья выглядела бы более гармонично. Иногда ей думалось, что и мама со своими строгими взглядами в воспитании детей хотела больше мальчиков, но когда родилась и выросла Офелия, Наира не знала как её воспитывать и обратилась к привычным ей методам, больше подходящих к мужскому полу, в которых нужно было проявить стойкость, не разгульность, мужественность, ограничение от алкоголя и наркотиков. Все это могла привить только их мама, не замечая при этом, как порой перегибает палку. Артур любил сестру и это всегда чувствовалось с раннего детства, с песочницы, он всегда одним глазом приглядывал за сестрёнкой, когда играл с мальчишками в футбол, а она в это время ковырялась в песке. Девушка всегда им гордилась и уважала, не взирая на его чрезмерную заботу, перешедшую в запреты, от которых она готова была убежать.

– Все нормально, просто задумалась, – она положила голову на спинку дивана и посмотрела на брата без тревоги, безмятежно спросив: – Ты когда-нибудь любил? – Артур широко улыбнулся.

– Опа, чего это ты спрашиваешь?

– Да просто. Ответь.

– Вроде нет, – повисло молчание.

– А что, ты влюбилась что ли? – язвительно улыбаясь, спросил Артур. Она раздраженно цокнула языком и отмахнулась от брата, – А Марсель все время спрашивает о тебе, – тыча сестру в бок указательным пальцем, многозначительно сказал он.

– Да ты что? – наигранно удивляясь, произнесла девушка.

– Ага, ты ему нравишься, – она укоризненно посмотрела и гордо заявила:

– Не интересует, братик!

–Почему? – расстроено протянул Артур, – Как по мне, так лучше если ты будешь с моим другом, чем с кем попало. Никто не станет нести ответственность за тебя так, как он, я ручаюсь за него и уверен, что намерения у него серьёзные! – т такой тирады брата, её накрыла злость, захотелось рвать и метать.

– Я сама решу с кем мне быть, ясно? – Артур онемел от дерзости сестры и, изумленно пялясь на неё, он спокойно спросил:

– Ты че такая психованная?

–А ты че такой наглый, а, братишка? – оба в удивлении смотрели друг на друга, не зная, что ещё можно сказать. От стресса за весь день у неё разболелась голова и потерев виски она больно зажмурилась, – Я устала и пошла спать, – бросила она и услышала вслед:

– Ненормальная…

Надо признать, что за свой необдуманный поступок ей было жутко стыдно. А чего она ожидала? Что надеялась услышать? Признание в вечной любви? Это все сказки для слабоумных. Ромео и Джульетты никогда не было, миф. Единственное, с кем она могла согласиться, так это с Шекспиром, который говорил:

«Что есть любовь? Безумье от угара, Игра огнем, ведущая к пожару. Воспламенившееся море слез, Раздумье – необдуманности ради, Смешенье яда и противоядья.»

Не хотелось даже думать о том, что он мог рассказать всем о её опрометчивом признании, что с ней будет тогда? Остаётся только бежать от такого позора в другую школу. Бесконечные ядовитые насмешки она не сможет терпеть отставшие два года учебы.

«Нет, об этом лучше даже не думать».

Она не хотела верить в это, не хотела разочаровываться настолько сильно, что не сможет простить себе такое безумие – влюблённость в чудовище.

На часах было уже десять вечера. Папа, как обычно, лёг раньше всех, в последние годы он все чаще испытывал усталость и ничего не мог с этим поделать, ведь он был диабетиком. С того момента, когда семья узнала о недуге, Наира Ахмедовна посадила мужа на строжайшую диету, пришлось даже бросить сигареты. Сейчас все хорошо и он уже привык к своей диете, Гор даже говорил, что чувствует легкость и прилив сил с самого утра, чего не было раньше, когда он мог на ужин съесть, например те же калорийные голубцы.

Офелии пришла на телефон смс.

«Я в Смайле. Тут ещё и Никита, придёшь?»

Внутри все затрепетало, но ноющая боль в груди сразу же напомнила о себе.

«Мне все равно.»

«Может Настю ты и убедила, но не меня! Жду!»

Как всегда назойливая Катя в своём репертуаре. Это естественно, что она без слов понимала подругу, когда дружишь с человеком не один год, начинаешь понимать его с полувзгляда. Пусть Катя и догадывалась об её особом отношении к Никите, Офелия все равно не признавалась, ведь мысль становится истинной и живой, когда её произносишь, все остальное лишь пыль из людских предположений.