– Любой грех и преступление берет начало из головы и раздумий, поэтому очень важно постоянно чистить свои мысли от грязи, но у него не было должной мотивации для этого, поэтому я и говорю, что подслушанный разговор и скверный характер старушки послужили неплохим поводом для этого. Звучит страшно, но он одним ударом убил двух зайцев.

– Каких?

– Проверить свою теорию о «тварь ли я дрожащая или власть имею», а второе – это избавить мир от плохого человека.

Парень задумался. Казалось бы, Раскольников, вроде, сделал хорошее дело, противозаконным средством, но сделал все для блага семьи и общества, отчего же он тогда так мучился, истязался и постоянно сокрушался? Из-за убийства ещё и Лизаветы? Только из-за неё он так терзал себя? Вряд ли совесть отпустит человека с чистой душой, ведь все это было ради проверки себя? Как далеко он может зайти, но не маниакальная зависимость убивать. Именно поэтому он не смог просто пережить эту ситуацию, а постоянно изводил себя и был полностью опустошён. Не смог забрать эту тайну в могилу, даже поведав все Соне, все равно не успокоился, сдался властям, а свободы души все не было. Неужели только Бог может отпустить грехи? Ведь не спроста убийце, который собственноручно сдался, отбывал справедливое наказание, не смог спастись от мук без Всевышнего.

– Эта книга о преступлении, но и о настоящей любви, способной любить не смотря ни на что, – неожиданно с глазами полной нежности произнесла она, смотря также и ему в глаза, – она многому учит. Одна из любимых цитат, которую я не давно выписала звучит так: «Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово.»

То, как она это сказала и как смотрела на него, убило все желание противостоять ей, отталкивать и уничтожать. Руки, которые раньше сжимались в кулак при виде ее, словно навсегда разжались, а плечи расслабленно опустились, а душа была для неё на распашку. «Могут ли эти глаза лемура оказаться лукавыми или наигранными?» – настороженно думал он, вглядываясь ей в лицо в поиске зацепки на лицемерие и притворство, но тщетно.

Тут он вспомнил «Рыцаря в белых доспехах» из бара и разочарованно усмехнулся.

– Скажи это своему дружку-амбалу.

– Кому? Ты про кого?– не поняла о чем это он.

От удивления он приподнял свои брови:

– Не знаю, а у тебя их много?

– Прекрати,– жалостливо попросила она.

– Я серьёзно,– перестав улыбаться сказал он.

– Я тоже. Нет у меня никакого дружка, – с нотками грусти произнесла она, а он почувствовал внезапное и необъяснимое облегчение от ее слов, – Извини, я забылась. Ведь ты совсем не тот человек, которому стоит рассказывать о любви, – хмуро закончила она, собирая листки и принесенную с собой книгу в рюкзак.

– Ты ошибаешься! – решительно заявил он, – Я тоже кое-что знаю о любви, – Офелия прекратила собираться и с неприкрытым удивлением и интересом наблюдала за ним, как он что-то поспешно ищет в телефоне, – Нашёл, – повеселев, сказал он и посмотрел на неё, в предвкушении улыбаясь, – Слушаешь? Она молча кивнула.

Он хотел уже перевести взгляд на телефон, но не смог заставить себя оторваться. Он знал и не раз отмечал насколько она привлекательна, а ее таинственные глаза могли притянуть к себе любого, даже самого равнодушного и без различного. Именно по этой причине он избегал их постоянно, насколько это было возможно, замешкав секунду при встрече с ними, он уже попадал в их ловушку, которая мгновенно поглощала его без жалости и с особой жестокостью, при этом у их обладательницы был самый невинный и простодушный вид. Это качество обезоруживало его перед ней, чтобы наносить ей удары, приходилось делать не мало усилий над собой и каждый раз становиться пленником своей совести.

– Кхм,– кашлянул он придя в себя.

«Золотистый, горячий песок,

Ветер гневно взмывал его в высь

Странник блуждал, идти больше не смог,

В страхе шепча «не задохнись»!

Спасение ждать было не от кого,

Оазиса поблизости нет.

Любимая ждала героя нашего,

Вернуться к ней – вдруг стал его завет!

Поиск сокровищ мог его убить,

Желание богатства затуманил разум,

Арабское золото перестало манить,

«И пусть я умру» пришло ему на ум.

Если умру, то с мыслью о единственной,

Сгину во тьме, вспоминая прикосновение рук?

Навеки запомню ее трепетной и возбужденной,

А уста мои сладость ее губ!»

***

Она как на иголках сидела на кухне, в полном безмолвии потягивая горячий чай и всякий раз обжигая язык и горло. Она обожала, когда кипяток разливался по горлу безжалостно обжигая всю полость рта и гортань, после разливаясь по всему телу, оставляя приятные мурашки на коже. Но сейчас приятного было мало, она словно стояла на распутье, часть ее души разрывалась от желания последовать его безумному требованию и отправиться к нему домой, а другая часть в панике отговаривала ее от этой затеи, ссылаясь на закравшееся предубеждение.

– Ты что это, замерла? – обратила на неё внимание мама, которая совсем не давно, как в трансе, переживала за героями сериала. Она стояла рядом с плитой, помешивая уже вскипевшее молоко, которое собиралась квасить. От неожиданности и испуга Офелия подпрыгнула и схватилась за сердце, виновато посмотрев на маму, – Ба-атюшки,– мама озадаченно вытаращила глаза и раздула ноздри, удивляясь поведению дочери, – Да что с тобой такое?

– Все в порядке, мам, – насильно приподнимая уголки губ, девушка продемонстрировала матери усталое и измученное подобие улыбки.

– Сомневаюсь, – недоверчиво покачала головой мама и вернулась к родным уже лицам на телеэкране. Девушка поймала себя на мысли, что, либо сейчас она сделает шаг на встречу к парню, который без особой причины стал ей уже дорог, или потеряет его, так и не заслужив даже самый незначимый статус в его жизни.

– Мамуль, у нас очень важное эссе, которое уже в понедельник сдавать, ты не против, если я пойду к однокласснице писать? – лживо улыбаясь маме самой невинной улыбкой, спросила Офелия, – Это парное задание, – мама пожала плечами и не отрываясь от телевизора сказала:

– Иди, но побыстрее возвращайся, – ей было уже все равно на ложь, которую она произносила одну за другой, лишь бы оказаться рядом с ним.

«Я с удовольствием солгу снова, если нужно будет!» – твёрдо решила она, лихорадочно собирая свой рюкзак, боясь, что мама передумает, раскусит, что угодно может произойти лишь бы она не уехала, поэтому поспешила побыстрее покинуть квартиру. Только когда она оказалась на улице, она позвонила Кате, чтобы узнать номер телефона этого зазнайки.

Наконец-то она на месте. Путь до дома был не близок, сначала на метро очень долго добиралась, а после на остановке долго не могла найти нужный автобус. Оказалось, что живет он в коттеджном посёлке, который был охраняемым. К огромному счастью, ее все же пустили, но только после долгого допроса и когда она представилась назвав имя, фамилию, и оставив свои паспортные данные, только потом ее пустили. Сказали, что прежде чем она дойдёт до нужного дома, свяжутся с хозяевами и если она солгала, она окажется в обезьяннике.

В тот момент, когда она переступила большой, могучий, железный забор, она оказалась в одном из лучших сериалов России о золотой молодёжи. Везде и всюду был посажён газон, точнее остатки от него по окончанию уничтожающей осени. Насколько грациозными были ёлки в их дворе, они напоминали ей венецианских дам из золотого века, благородные, статные, иголка к иголке. Всюду опустевшие кустарники, которые изначально были неотъемлемой частью великолепного ландшафтного дизайна.

Перед ней стоял шикарный навес над входом из переплетающих между собой узоров, сделанных то ли из стали, то ли из металла. Офелия украдкой заглянула за дом. Она заметила там край бассейна и поняла, насколько все продуманно хозяевами дома.

Оказавшись внутри крепости семьи Артемьевых, впечатления от увиденного не заканчивались. Таких больших окон она никогда не видела, от пола и потолка их отделяло от силы двадцать сантиметров. Воздушный, почти невидимый тюль был дополнен такими же воздушными шторами светло-бежевого цвета, а посередине они были собраны при помощи крючков и держателей, таким образом, создавая пространству уюта и впускали больше естественного света.