Но вот что странно: под Наташкиным снимком лайков совсем немного, на порядок меньше, чем под её. Почему, интересно?

– Рома, – окликнула она брата, – погляди, какая Тихонова красивая получилась. Странно, что у неё мало лайков. Как ты думаешь, почему? Ведь со мной её не сравнить, а у меня к вечеру их было во много раз больше.

Ромка, проглядев оба снимка, Наташкин и Лёшкин, думал недолго.

– Ты, Лёшка, естественная, вся такая, как есть, получилась спонтанно. А ещё у вас с вороной глаза гармонируют – они тоже у неё голубые и светятся. О таких снимках некоторые фотографы мечтают всю жизнь. Может, теперь с тобой я тоже прославлюсь. Надо будет ещё несколько таких фото сделать.

– А Наташка что, не такая как есть?

– Такая, только очень уж старается всем понравиться. Сразу видно, что специально позирует, красоту свою демонстрирует. Посмотри в интернете, там таких красивых полно, изощряются кто как может, всё хотят казаться оригинальными. И глаза у Наташки блестят как стекляшки, а надо, чтобы были глубокими, словно омуты…

– Как у Лизы, да?

– Как у Лизы. А знаешь, какая Лиза отважная? Не хочет, чтобы её дублировали, сама всё делает: и на лошадях скачет, и по крышам лазает. В одном только кадре, там, где надо было перепрыгнуть с крыши на крышу, её заменил каскадёр.

Когда Ромка от неё отошёл, Лёшка с большим вниманием просмотрела имена тех, кто поставил Наташке лайк, и очень быстро нашла среди них Артёма.

– Рома, – подойдя к брату, безучастно спросила она, будто только что вспомнила. – Ты не в курсе, случайно, как там Артём?

– В курсе, – беспечно ответил брат. – Всё у него прекрасно. Усердно учится и передаёт твоей вороне привет.

– И всё?

– Всё. А чего тебе ещё надо?

– Ничего мне не надо! – озлилась Лёшка и ушла в свою комнату.

На следующий день после уроков Ромка вышел из школы вместе со Славкой. Лёшка их ждала, чтобы вместе идти домой. По дороге Ромка вдруг предложил:

– Славка, а хочешь поехать со мной и с Олегом? Не пожалеешь.

– Так и не скажешь, куда с ним ездишь? – насупилась Лёшка.

– Пока не скажу. Ну что, Славка, едем?

– Нет, – покачал головой лучший друг. – Мне надо бабушке помогать. В магазин сходить и вообще. Бабушка думала, что сама управится, но не успела ничего сделать. К ней сегодня гости придут.

– Те самые, её бывшие студенты? – спросила Лёшка. – Так скоро?

– А чего тянуть? Ей очень захотелось поскорее их увидеть.

– Славик, может быть, вам помочь?

– Вот спасибо, – обрадовался Славка. – Тогда приходи поскорее.

Пообедав, Ромка помчался к Олегу, а Лёшка, покормив ворону и погуляв с Диком, – к Славке.

Мария Андреевна выглядела озабоченной, однако лет на двадцать помолодевшей и заметно повеселевшей.

– Как бы чего не забыть, – суетясь на кухне, то и дело повторяла она.

Лёшка помогла ей сделать салаты и бутерброды – в этом она была мастерица, Славка – купить продукты. Пока они трудились, день очень быстро перешёл в вечер, и гости вот-вот были должны появиться. Лёшка решила не уходить и посмотреть, для кого они так старались.

– Только взгляну на них и уйду, – решила она.

Вскоре в дверь позвонили, и Мария Андреевна в нарядном платье сама пошла открывать. Пришёл Илья Григорьевич, и не один, а с сыном.

Увидев Лёшку, Женя очень обрадовался.

– Завтра суббота, – сказал он, – поэтому, надеюсь, тебе не надо делать уроки и ты от нас не сбежишь. Иначе обидимся. Правда, Славик?

– Правда, – простодушно подтвердил Славка.

– Не сбегу, – пообещала она, а вскоре прибежал Ромка. Вернувшись оттуда, где был с Олегом, он не захотел оставаться дома и присоединился к ним.

Следом за Жениным отцом явились двое – супружеская пара, очень на вид приятная. Мужчина вручил Марии Андреевне цветы и конфеты.

– Серёжа, Алёнушка, какими вы стали взрослыми! – воскликнула она и уткнулась лицом в букет. – Розовые розы! Мои любимые! И об этом вы не забыли!

– А вы, Мария Андреевна, нисколько не изменились, – почти хором сказали гости.

То, что бабушка нисколько не изменилась, подтвердила и другая пара, Анна и Павел. Помимо цветов и конфет они принесли с собой бутылку дорогого вина и огромный шоколадный торт, очевидно, сделанный на заказ.

Анна увидела Джима, которому Славка запретил приближаться к бабушкиным гостям, и спросила:

– Его можно погладить?

– Можно, – ответил Славка, и она совершенно безбоязненно подошла к псу и почесала его за ухом, за что Джим благодарно лизнул её руку.

Лёшка вспомнила, как Илья Григорьевич сказал Марии Андреевне про Анну, что она осталась такой, как прежде, то есть очень красивой. Так и оказалось: статная, с тёмными большими глазами, она, несомненно, всегда и везде привлекала к себе внимание. Черноволосый высокий Павел тоже прекрасно выглядел, они с Анной были под стать друг другу, хоть в кино обоих снимай.

Дверь к себе друзья не закрыли и поэтому имели возможность слышать всё, что делается в бабушкиной комнате.

Собравшиеся подняли, как водится, бокалы за встречу, и Алёна спросила:

– А музей-то в усадьбе действует? Давно я не интересовалась.

– К сожалению, нет, – ответила Славкина бабушка. – Усадьбу ведь так и не отремонтировали, денег больше не дали.

– А как мы трудились, на всю катушку! – посетовал Сергей, муж Алёны. – И всё, выходит, напрасно.

– Очень жаль, – подхватил Женин папа. – Помните, сколько мы тогда всего сделали! Какой огромный участок расчистили: засохшие деревья убрали, восстановили клумбы, дорожки, скамьи, фасад почти весь отделали.

– А мы с девчонками собирали для музея старинную посуду с поучительными надписями и всякую кухонную утварь, а ещё мебель, даже в одном доме отыскали расписной сундук с картинкой на библейский сюжет, помнится, очень красивый, – подхватила Анна.

– Ой, а ведь у меня для вас сюрприз приготовлен! – вскричала Алёна.

Она выбежала в прихожую и вернулась в комнату с ватманом, свёрнутым широкой трубой. А когда его развернула, то все прочитали большую надпись: «Фотогазета».

– Ух ты! – воскликнула Анна. – Я помню, у нас там почти такая была, висела на главной аллее.

– Вот я и решила вам напомнить о ней и обо всёем, что с нами там было.

Все с шумом вскочили с мест и бросились разглядывать фотографии. Друзья не удержались, чтобы тоже не посмотреть, и присоединились к гостям.

А те узнавали на снимках себя и своих однокурсников и не скрывали восторгов.

– Сюрприз удался, Алёна, когда ты успела? – спросил Женин папа.

– У меня вчера выдался свободный день, и я, вспомнив, как мы тогда веселились, решила воссоздать нашу смешную фотогазету. Нашла ватман, собрала старые фотографии, наклеила их – и вот. Рада, что вам угодила. Мария Андреевна, да вы не уходите, взгляните!

– Сейчас-сейчас, – на ходу откликнулась Славкина бабушка. – Только схожу за жарким. Лёшенька, ты мне поможешь?

– Конечно, – сказала Лёшка и ушла вместе с ней на кухню, а ребята остались – захотели получше рассмотреть снимки.

– Все эти фотографии, между прочим, мои, – заявила Анна. – Это я всех вас тогда постоянно снимала и даже специально моталась в город, чтобы проявить плёнку и поскорее их напечатать. Вот только все мои снимки куда-то делись с плёнками вместе, а ты, Алёна, к счастью, их сохранила.

– И эта твоя? – с ехидцей спросил Сергей и указал на фотографию, где молодую и прекрасную Анну обнимает лысоватый, ниже её ростом, дядька. Снизу было подписано: «Любовь зла».

– Эта – нет, – рассмеялась Анна. – Это нас тогда Лидка Смирнова запечатлела.

– Я бы подписал: «Красавица и чудовище», – усмехнулся Павел. – Это художник, кажется? Помню, помню…

– Да что ты помнишь! Верно, это художник, он тамошнюю церковь на закате в основном рисовал и картинами этими приторговывал на Арбате, тем и жил. У нас с ним были чисто дружеские отношения, просто у него манера была такая – обнимать всех подряд, – взялась за объяснения Анна. – А ко мне он подошёл по очень важному делу. Кстати, ему тут всего тридцать пять, а нам он тогда казался немолодым.