Он уже готов услышать обвинительный приговор, в зале стоит мерный гул голосов и Северус просто закрывает глаза. Нелепо как все вышло!

— К делу должны быть приобщены мои показания! Я видел воспоминания Северуса Снейпа! — ну конечно, чтобы Поттер и смолчал!

Поттер выходит и встает перед его креслом, рядом с ним, плечо к плечу, встают Уизли и Грейнджер. Они выходят с таким видом, что сомневаться не приходится — если что, они примут бой и отобьют профессора силой. Видимо, это понимает и Минерва и все присутствующие.

— Я тоже могу дать показания, и я давала показания! Если бы не профессор Снейп, то среди учеников Хогвартса были бы жертвы! Я совершенно в этом уверена! — Минерва встает за его спиной и кладет руку ему на плечо.

— Мисс МакГонагалл, мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, займите свои места. Если ваши показания потребуются, мы скажем об этом, — спокойно говорит председатель, но только все четверо плевать, по-видимому, хотели на его слова и остаются стоять.

— Я прошу вас, сядьте, — повторяет с нажимом председатель. — У нас нет задачи посадить невинного человека в Азкабан, но мы обязаны разобраться во всех обстоятельствах дела. Так что… прошу вас, — терпеливо повторяет он.

Слушание длится несколько часов, у Северуса немеет зад, слезятся глаза и язык прилипает к небу. Минерва выглядит постаревшей разом на десяток лет, а у Грейнджер в глазах горит такой огонь, что становится не по себе, да и Поттер с Уизли преображаются, превращаясь на глазах из малолетних обалдуев в бойцов, с которыми лучше не связываться. От всеобщего напряжения по залу то и дело проскакивают искры.

Северус уже готов плюнуть на достоинство и отпроситься по нужде, чтобы сбежать, когда председатель, наконец-то обращается к судьям:

— Вы выслушали все обстоятельства дела, также прошу принять во внимание все, что вы узнали в ходе заседаний по делам… — и далее следует немаленький список фамилий тех, кто был лоялен Волдеморту. — С учетом всего, мы должны вынести вердикт, виновен или не виновен Северус Снейп во вменяемых ему преступлениях. Итак, считаете ли вы доказанным, что именно Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора?

Взмывает лес рук и Северус даже не пытается их сосчитать.

— Считаете ли вы, что убийство было запланировано, носило корыстный характер, не являлось актом милосердия, и не было спланировано самим Альбусом Дамблдором?

Всего две, две руки! Северус глазам своим не верит.

— Считаете ли вы доказанным, что Северус Снейп действовал в интересах так называемого «Ордена Феникса», вел шпионскую деятельность, направленную на подрыв незаконной власти, установленной Томом Риддлом?

Опять лес рук.

Председатель зачитывает новые пункты и раз за разом, снова и снова его признают невиновным. Северус с такой силой сжимает подлокотники кресла, что вот-вот сломает их.

— Итак, Визенгамот выносит вам, Северус Снейп, оправдательный приговор. Но, поскольку ваше дело рассматривается в тесной связи с другими делами, то вы должны по первому требованию дать все показания, которые потребуются,— председатель делает паузу и смотрит на него, словно проверяет, дошли ли до Северуса его слова. — Таким образом, вам запрещено до особого указания покидать пределы Великобритании и менять место работы. Заседание окончено!

Он не может подняться с этого чертова кресла, а когда встает, на него налетает Грейнджер и все-таки обнимает и целует в щеку, и шепчет: «Я знала!», ее оттаскивает Уизли, протягивает руку, рядом стоит Поттер. Он расплывается в улыбке: «Поздравляю!» Минерва в стороне достает из кармана фляжку и тихонько пьет, прижимая руку к груди.

— Это надо отметить, а, Снейп, — к нему подходит Кингсли.

— Как-нибудь потом, — ему не терпится оказаться в своих комнатах и напиться до бесчувствия, и он просто сбегает от них всех.

В холле Хогвартса его поджидает Сесиль.

— Как? — она бросается к нему.

— Оправдали, правда, уезжать нельзя, — он быстрым шагом пересекает вестибюль, Сесиль идет за ним. — Прости, — останавливает он ее, — давай завтра? Мне надо побыть одному, — он хватает ее за плечи и смотрит в глаза. — Мне и правда надо… надо как-то прийти в себя.

Он видит в ее глазах обиду, но сейчас ему как никогда требуется одиночество, с обидами он разберется потом. Он спускается в подземелья, оставив Сесиль одну, запирается на ключ и, достав бутылку огневиски, тяжело опускается на диван. Он пытается понять, чувствует ли он радость, но ничего, кроме звенящей пустоты внутри он не ощущает. Он наливает бокал огневиски и выпивает его залпом, почти сразу наливает второй. Забыться — вот все, что ему хочется. После третьего стакана напряжение уходит, перестает ломить затылок и начинают вырисовываться заманчивые, но пока какие-то мутные и нечеткие перспективы.

Стук в дверь разбивает иллюзии и Северус, с трудом поднявшись с дивана, идет открывать.

За дверью — Грейнджер.

— Я так и знала, что вы пьете, — заявляет она и, не дожидаясь его приглашения, проходит в комнату.

— Я говорил вам, что вы не имеете право приходить в мои личные комнаты? — вполне четко выговаривает он. Он пьян, очень пьян, но за долгие годы преподавания он научился держать лицо, даже будучи изрядно выпившим.

— Ага, говорили, — не спорит она.

— Зачем вы пришли?

— Принесла закуску, — она показывает корзинку, в которой чего только нет. — Праздновать, так по-человечески!

— Я мог быть не один, — ему хочется поддеть ее и сейчас он не в силах сопротивляться этому желанию.

— Я видела профессора Дебове, она занята. Вы знаете, что профессор Флитвик мечтал устроить театр? Вот, теперь у профессора Дебове есть дополнительные занятия. Она неплохая актриса, кстати, — замечает Грейнджер, отряхивая руки.

— Что вы имеете в виду? — он на всякий случай прислоняется к стене, боясь, что до стола, не шатаясь, он не доберется.

— Неважно. Лучше, вот, смотрите, отличный стейк. Только что приготовленный, объедение!

У него бурчит в животе. Он нормально не ел со вчерашнего вечера и пить на голодный желудок и правда, идея не из лучших. Северус собирает волю в кулак и, почти не шатаясь, добирается до стола.

— Вы оставите свои попытки опекать меня? — спрашивает он, разрезая мясо.

— Почему вы думаете, что я опекаю только вас? Мне вообще нравится помогать, — она садится напротив, подцепляет кусок ветчины и отправляет его в рот.

— Мне нет дела до других, я пытаюсь понять, чего вы ко мне привязались?

— Мне кажется, мы уже разобрались с этим. И не один раз, — добавляет она.

— Я не помню, — он хмурится, — как мы разобрались?— он не может подобрать слов и отчего-то это кажется очень смешным.

— Нам друг с другом интересно, — говорит она с набитым ртом.

— Что? Что вы говорите, подумать только! Значит нам, то есть мне и вам, нам интересно друг с другом?

— Да. И я хотела напомнить про компоненты для эксперимента. Вы обещали заказать.

— Не сейчас, Грейнджер. И вообще, помолчите и дайте мне спокойно поесть.

Она идет в его библиотеку, а у него нет сил, чтобы остановить ее. Она возвращается с книгой, садится за стол и продолжает есть!

— Я вас точно убью, Грейнджер! Есть и читать, вы с ума сошли?!

— Можно подумать, вы так не делаете?

— Грейнджер!!! — звереет он. — Или еда, или книга. Это все-таки редкий фолиант и я не хочу, чтобы вы его заляпали.

— Ладно, — легко соглашается она, откладывая книгу. — Но тогда давайте поговорим.

Ему кажется, что она специально его провоцирует и достает, что это какая-то изощренная месть, правда он не знает — за что. Он вообще ее не понимает и это бесит невообразимо.

— Я вам очень, очень признателен за еду. Честно, но я сейчас… я как-то не расположен к беседам. Ни с вами, ни с кем другим. Прошу вас, — говорит он вежливо, — идите к… идите куда-нибудь.

Он, стараясь держаться прямо, подходит к двери и распахивает ее.

Грейнджер берет пустую корзинку и идет к выходу, останавливается рядом с ним и смотрит прямо в глаза.