Да. Дружба. Не более того. Она скажет ему это, но сейчас... Сейчас она не хотела говорить ни о чем. Один поцелуй. Еще всего один, ей хватит этого впрок, хватит, чтобы не сожалеть.

Она провела ладонью по его лицу от виска к подбородку, изумляясь, до чего трясутся у нее руки, и сама поцеловала его.

Он вжимал ее в стену, словно хотел слиться с ней воедино, вобрать ее, чтобы не приходилось расставаться.

— Нет, нет. Нет, — она вывернулась из его объятий, сорвалась с места, завернула за угол, не позволяя себе оглянуться и, убедившись, что на улице никого нет, аппарировала.

Зря она все это затеяла. И зря продолжала. Жаль, даже маховик времени не поможет ничего исправить, а как было бы заманчиво отмотать время обратно и никогда не узнавать, что есть такой — Джо Блэк. Никакой это не Снейп! Еще ни разу так отчетливо не было видно — Джо совсем, совсем другой! Он один из миллиона простых людей. Никаких мук совести за убийства, за то, что все равно не в силах был изменить. Он так органично вписан в этот мир, а теперь — тащить его в магический? Мерлин, помоги! Скажет ли он ей спасибо? Не возненавидит ли и не разойдутся ли их дороги? Хотя... они конечно же должны разойтись, так должно быть в любом случае, даже если он все-таки — не Снейп. Тогда, выходит, она создаст ему кучу проблем и оставит в магловском мире? Но его выбросы магии — как ними быть? Но у нее своя жизнь, у него — будет своя, та, которую он выберет. И, наверное, они смогут встречаться, как друзья, если он ее не убьет за все то, что она сделала.

Гермиона закрыла глаза, с ужасом понимая, что она не переживет, если им придется расстаться навсегда.

====== Глава 6. Старые друзья ======

Рон пришел домой через пятнадцать минут после нее и выглядел, несмотря на поздний вечер, вполне бодрым и веселым.

— О, привет, привет, а я думал — успею раньше, — он вытащил из-за пазухи букетик нежно-розовых цветов. — Хотел тебя порадовать, что-то ты в последнее время совсем кислая.

— Спасибо, — она взяла цветы и выдавила из себя улыбку.

— Не нравится? — Рон погрустнел.

— Что ты! Мне очень нравится… ох, Рон! — она обняла его со всей нежностью, на которую была способна.

— Ты что, милая, опять на работе что-то случилось? — он легко подхватил ее на руки и отнес на диванчик. Зажег Инсендио огонь в камине, отправил цветы в вазу, спохватившись, наполнил ее водой с помощью Агуаменти.

Он шептал ей нежности и глупости, он водил пальцами, едва ощутимо, по коже между поясом юбки и футболкой, он замолкал, только чтобы поцеловать ее — в висок или в щеку, в уголок губ, больше успокаивая, чем соблазняя.

— Не надо, Рон. Только не сегодня, пожалуйста, у меня… я, похоже, заболела. День был — ужас, и вчера, и сегодня. Я лягу пораньше, а завтра… завтра все будет иначе, все будет… хорошо.

Она сбежала, стараясь не вспоминать ошарашенное лицо Рона. Никогда раньше между ними не случалось такого. Бывали и ссоры, когда Рон хлопал дверью и уходил к Гарри за дружеской поддержкой; бывало, когда она сама жаловалась Джинни, что Рон абсолютно невыносим и жить с ним вместе невозможно. Всякое бывало, но всегда, как бы они не ссорились, между ними не было неловкости, оба знали, уж она-то точно, что все эти ссоры — как перец в супе, разжуешь, поморщишься и забудешь. Но никогда раньше не было такого, чтобы один сбегал от другого, не рассказав о своих печалях, не поделившись, сбегал в момент нежности, сбегал, потому что стыдился.

А Гермиона стыдилась, и, моя руки, остервенело и раздраженно, она не смотрела в зеркало над раковиной, боясь себе в глаза взглянуть. Мысли о Джо затопляли ее — медленно и тягуче. Она чувствовала себя лодкой, идущей ко дну. И ладно бы это было сексуальное влечение, с этим она бы справилась, но это было чем-то иным, ядом с отсроченным действием. Вроде еще — все в порядке, все как было вчера и позавчера, но отчего-то начинает ныть сердце в предчувствии беды… Гермиона умылась, собралась с духом и мысленно отчитала себя за истерику.

Она вернулась обратно. Рон на кухне с хмурым видом наблюдал, как закипает чайник. Гермиона подошла сзади и обняла его, он положил свою ладонь поверх ее.

— Ты самый лучший, — проговорила она ему в спину.

— Что мы делаем не так? Много работаем? Надо как-то снизить скорость? Я не сержусь, просто… обидно, что ли.

— Пойдем, поваляемся, — она выключила пыхтящий чайник, взяла Рона за руку и потянула за собой, в спальню.

Нокс.

Свет погас, в темноте, закрыв глаза, было проще отдаться на волю ощущений, было проще не думать, совсем не думать. И в какой-то миг возбуждение, наконец-то, пересилило, и образы, мельтешащие перед внутренним взором, превратились в яркий узор, чтобы через мгновение разбиться и слиться с темнотой.

Утром, собираясь на работу, Рон счастливо насвистывал магловский хит «Тохiс».

— Давай соберем в субботу всех наших? А то видимся теперь на день победы, на похоронах и свадьбах.

— Это называется — взрослая жизнь, все заняты. — Гермиона встала рядом с мужем. — Застегни цепочку.

— Мы волшебники или где? В наших силах сделать жизнь веселее. Так что ты думаешь? Готовить не будем, все равно Кричер нагрузит Джинни под завязку. О, можно пиццу заказать! Завяжи мне этот проклятущий галстук!

— Пицца — это прекрасно. А по какому случаю такая официальность?

— Я рассказывал, провожаем на пенсию старого маразматика Прегора, будет сам министр. Заместитель главы аврората, это тебе не просто так, хотя толку от него меньше, чем от стула… — Рон накинул парадную мантию. — Так собираем наших?

— Я поговорю с Джинни и попрошу ее организовать.

— Отличная идея, а то сестренка явно не знает, куда себя деть.

— Ну да, сидеть с ребенком — это так легко и просто, — проворчала Гермиона, вызывая Джинни через каминную сеть.

Джинни с радостью откликнулась на предложение, пообещав разослать письма и согласовать удобное время, напоследок спросив:

— Ты куда пропала? Не заходишь.

— Очень много работы, — Гермиона отвела глаза. Джинни обладала неимоверной интуицией, скрывать что-либо от нее было почти невозможно, а Гермиона не хотела сейчас делиться откровениями на тему Блэка, который может оказаться Снейпом.

— Работа, ну-ну, — Джинни нахмурилась. — Если что, ты знаешь, я тебя поддержу и помогу всем, чем смогу.

— Спасибо, Джинни, ну… мне пора? — и Гермиона с облегчением прервала общение.

Блэк. Мерлин его дери! Он проникал в ее жизнь, был незримо рядом, все время заставляя думать о себе, переживать, размышлять, анализировать. Дьявольские силки! О чем бы она ни думала, что бы она ни делала, все оборачивалось мыслями о нем.

Ей просто надо было выдержать паузу, пока ее состояние не станет стабильным и нормальным. Стабильно-нормальным. И еще она собиралась снова засесть в больничной библиотеке и найти всю возможную информацию по потере памяти у магов. Вот только тогда, вернув себе душевный покой и вооружившись знаниями, она и позвонит Джо Блэку.

Тоска и правда отпускала, понемногу, по чуть-чуть, и Гермиона уверилась, что ее симпатия, ее тяга к Джо была чем-то сродни гриппу. Хватит недели, ну пусть двух, чтобы излечиться от этого полностью. К субботе она, похоже, оправилась совсем.

В доме давно не было так шумно и весело. Гермиона стояла в проеме, отделяющем кухню от гостиной и смотрела, как Джордж, Джинни и Рон играют в «Дартс». Джинни вела с разгромным счетом, парни то и дело громко возмущались, подозревая Джинни в мухлеже и взывали к общественности, но общественность не реагировала. Гарри болтал о чем-то с Невиллом; Луна со своим женихом, Рольфом, наперебой уговаривали Ханну ехать с ними в экспедицию за новыми животными для Запретного леса… На Гермиону накатила волна счастья, она уже стала забывать, как это бывает, когда тебе просто хорошо, когда можно расслабиться и не думать ни о каких проблемах.

— У нас осталось магловское пиво? — Рон протиснулся мимо нее в кухню.

— И пиво, и пицца, все под чарами, одно — чтобы не нагрелось, другое — чтобы не остыло. Сними и потом наложи обратно.