***

Брок работал, прерываясь, только чтобы выпить воды и отлить. Он выправил все три кайла и сковал ещё два — про запас. Починил и наточил ножницы, которые занёс Эверс. Оббил железом кромки двух снеговых лопат. Когда начало темнеть, Брок ковал гвозди — гвозди всегда пригодятся.

Стив всё не возвращался. Брок про себя бормотал молитву Солнцу, чтобы тот не вздумал заночевать в лесу — ночь обещала быть морозной.

В дом Стив ввалился, когда солнце совсем уже скрылось за горизонтом, притом ввалился в прямом смысле слова, устало растянувшись прямо в сенях. Знатно он набегался по лесу, взрезая снег, словно ледокол торосы, сил едва-едва хватило доползти до дома. При этом он ещё и замёрз не менее знатно, даже волосы на голове стояли торчком, покрывшись инеем.

— Давай к печке спиной, — обрадованно скомандовал Брок, помогая Стиву подняться. Ему было наплевать, добыл ли Стив чего, главное, что сам вернулся.

— Там, — Стив махнул в сторону улицы, с трудом передвигаясь. — Я лосей принёс, в сарай пока сгрузил… холодно… не пропадут… завтра разделаю… всё завтра.

— Греться иди, чучело! — приказал Брок. Дотащил Стива до печи и притиснул спиной к нагретым кирпичам. Разул, растёр жёсткой росомашьей шкурой замёрзшие ноги, потом заварил травы, добавил к ним ложку мёда и принёс Стиву. — Пей и грейся, я пока на лосей посмотрю.

Лоси были здоровенные, но тощие. Стив спустил кровь и выпотрошил туши, оставив лёгкие, сердце и печёнки, но шкуры не снял, и Брок почесал в затылке, прикидывая, где ж завтра придется обдирать заколодевших лосей. Впрочем, неважно. Разберутся. Брок взял оба сердца и одну печёнку и отнес в дом: потроха традиционно принадлежали охотникам. Печёнку он пожарил, сердца поставил вариться. Добрый будет ужин.

Тепло, мерзко покалывая мышцы, медленно расползалось по телу. Стив блаженно жмурился, грел ладони о горячие бока глиняной кружки с отваром, слушал, как трещали в печи поленья. Хорошо же, вот ей-богу, хорошо. Если бы Баки был рядом, то Стив со спокойным сердцем остался бы здесь, в этом морозном краю, потому, что только тут он впервые за очень долгое время почувствовал себя дома.

— Баню завтра натопим и туши после помывки в тепле разморозим, — предложил Стив вернувшемуся в дом Броку.

— Да ну, — махнул тот рукой. — В общинный дом оттащим, там и ошкурят, и разморозят, и нашу долю выделят. Шкуры можно будет сразу продать или себе оставить. Лосиные шкуры хорошо на подбивку лыж идут. Ты на лыжах ходишь? В сапогах по лесу не дело. Обменяем шкуры на пару лыж с палками, тебе всяко легче будет.

— Значит, просто растопим баню и отмоемся хорошенько, — зевнул Стив, разморённый от тепла, откинул голову назад, больно ударившись затылком о кирпичи, разом просыпаясь. — Пока нам хватит мяса, потом ещё пару раз прогуляюсь.

— Добытчик, — похлопал его по плечу Брок.

И слово, и жест отозвались в нём болью незакрывшейся раны. Но Стив и правда был добытчик. Даже альфа Брока не притаскивал за раз двух лосей.

***

Так и зажили — работали вместе в кузнице, Стив ходил через день на охоту, обеспечив за неделю Сварту мясом и шкурами. Даже пробовал выследить медведя, но, кроме следов, найти ничего не смог, а в берлогу пока соваться он правда не спешил.

Время шло.

Стив всё сильнее прирастал к Броку, с каждым днём чувствуя, насколько в нём увязает, а потому находил более-менее благовидную причину уйти из дома: зачастил в общинный дом с помощью в перестилании крыши, пару раз бывал у Уилсона, подружившись с его мужем, который в огромном ничем не пахнущем мужике банально не видел соперника. Но засыпая, Стив всё равно обнимал Брока, прижимал его к себе, не отваживаясь даже среди ночи коснуться губами лохматой макушки.

Брок ворчал про себя, когда Стив находил работу где-то в Сварте, но с ним честно расплачивались за помощь — едой, полотном, за крышу общинного дома Фьюри даже расщедрился на пару кристаллов. И всё равно Брок хотел, чтобы Стив был только его. Не так, как альфа, но его и только его.

А потом Брок почувствовал, что скоро накроет. Это было странно — вдовцы, да ещё такие недавние, не текли, и Стив не был его альфой, он даже не пах альфой. Но тело решило иначе. И Брок просто не знал, что с этим делать.

Стив чувствовал напряжение в доме, чувствовал непонятные ему изменения в самом Броке, то, как тот начал отстраняться, вздрагивать от любого, даже самого минимального прикосновения, как смотрел зло, немного растерянно, ощущал усилившийся запах моря и лугового разнотравья, но спрашивать не спешил. Всякое могло быть. Возможно, он просто надоел омеге или тот нашёл себе из свободных альф кого и не знал, как выгнать не самого удобного гостя.

Переложив в котомку соль, которой с ним расплатились за работу, Стив глянул в сторону леса, туда, где на самой окраине городка стоял домик кузнеца.

— Может, на ужин останешься? — с улыбкой спросил Уилсон, подал Стиву кувшин с чем-то, очень напоминающим сильно разбавленное вино. — Райли сегодня на совете общины торговые дела весь вечер решать будет, а мне одиноко.

Он провёл ладонью по руке Стива от локтя к плечу, коснулся шеи, посылая по телу стайки приятных мурашек, но всё внутри словно коркой льда подёрнулось.

— Нет, Сэмми, не останусь, — покачал он головой. — Да и Райли не рад будет, застав мужа вечером не пойми с кем.

— Да брось ты, — Уилсон обнял Стива за шею обеими руками, спихнув под ноги свой полушубок. — Неужто к этой ледышке торопишься? А я и отогреть могу.

Стив аккуратно отцепил чужие руки, поправил на Уилсоне одежду и, подхватив котомку с солью, вышел. Пусть ему не светило с Броком, но менять его на кого другого только от безнадёги не хотелось. Пока в лицо от кузнеца не услышит приказ проваливать, с места не сдвинется.

Брок сидел дома, едва не обнимая печь. Его трясло и выламывало. Глаза лихорадочно блестели, губы обметало, на скулах цвели пятна румянца.

— Стииив… — протянул он, едва тот переступил порог.

— Иисусе, — выдохнул Стив, тут же оказался рядом, подхватывая Брока на руки, прижался губами к его пылающему жаром лбу, как всегда делала его мать, как проверял температуру и Баки. — Ты болен. Зачем встал, сумасшедший? Давай я уложу тебя, питья нагрею, в общинный дом за знахарем сбегаю?

В нос ударил яркий запах моря, настолько сильный, что Стив не удержался и ткнулся в макушку Брока, прежде чем двинуться в сторону спальни.

— Какой знахарь, дурень? — выдохнул Брок. — Течка это. Не болезнь. Просто в постель надо… не одному. Не бросишь?

Стив откровенно не понял, что от него хотел Брок, но, сложив его на подушки, быстро раздев до исподнего и укрыв хорошенько, скинул одежду и с себя, нырнул к Броку, обнял его, прижал к своей груди.

— Ты весь горишь.

Брок льнул к Стиву, тёрся об него твёрдым членом.

— Не бросай, — просил он.

Под веками полыхнуло.

Стив не знал, что произошло с Броком, откуда все эти перемены, но именно сейчас обдумывать всё это совершенно не хотелось. Тело вспыхнуло от желания присвоить себе этого мужика, сердце зачастило, разгоняя кровь, посылая её в единственное место, которым Стив был сейчас способен думать.

Затащив Брока на грудь, Стив прижал его к себе, потёрся вмиг вставшим по стойке смирно членом о его бедро.

— Не брошу.

Брок выпутался из промокших от натёкшей смазки подштанников, ласково провёл мозолистой ладонью по члену Стива, а потом стянул нижние штаны и с него и тут же оседлал большой твёрдый член. С блаженным стоном опустился на него и поёрзал.

Стива подбросило на постели, он обхватил Брока руками, сжал его в объятиях, интуитивно лизнул плечо, вкусную шею, одновременно с этим поддавая бёдрами вверх. Сдерживаться не было никаких сил, даже его супервыдержки не хватало отказаться от Брока, остановить его на половине движения.

Головой Стив понимал, что что-то с Броком не так, но и сделать ничего не мог.

— Боже, — выдохнул он. — Какой ты…

Горячо! Влажно! Невозможно хорошо и правильно!