— Мелкий, — обернулся Баки. — Мы не на прогулке.

Стив примирительно поднял руки, но никак не мог заставить себя перестать улыбаться.

Дальше шли в полной тишине, не останавливаясь передохнуть или поесть, здраво рассудив, что лучше время потратят на поиск подходящего для ночлега места.

Едва начало смеркаться, как Баки показал на здоровенный выворотень, верхняя часть которого едва торчала из-под снега.

— Выгреби снег из-под корней, — скомандовал он. — Я принесу дров. У меня топор.

Работая локтями, Стив расчистил небольшую площадку, наломал голых веток, чтобы плащи не стелить на мёрзлую землю, и поднялся, утирая вспотевший лоб.

Неподалёку слышен был стук топора, который время от времени прерывался треском веток.

Стив выпрямился, оглянулся на треск. Всё происходящее сильно напоминало то время, когда они воевали, ночёвки вдалеке от основного лагеря, чтобы никто не увидел, не узнал о странных неправильных отношениях самого Капитана Америки и его лучшего друга. Начальство считало, что они забирались подальше от шума, чтобы разработать план дальнейших действий, а Стив и Баки просто любили друг друга.

Уже совсем стемнело, когда Баки наладил нодью* и согрел воды в котелке. Бросил в кипяток какие-то травки, выданные Броком, достал еду. Протянул Стиву его долю — побольше, чем оставил себе.

— Бак, — покачал головой Стив и переложил часть мяса обратно, чтобы порции были равными. — Всегда ты так, всё для меня.

Придвинувшись поближе, Стив прижался к плечу Баки своим, глянул в чёрное, усыпанное мелкими огоньками звёзд небо. Было хорошо, только не хватало Брока, но уж ему-то точно было нечего делать в лесу, тем более ночью.

— Бак, расскажи мне, пожалуйста.

— Что рассказать? — напрягся Баки и перестал жевать.

От кипящего котелка приятно пахло чем-то вроде мяты, пар поднимался вверх, в черноту неба.

— О себе. Что с тобой произошло? Про руку. Я ведь так ничего и не знаю.

— Её отрезали, — коротко сказал Баки. — Зола. Заменил этой, — Баки вытянул вперёд металлический протез.

Стив обхватил железное запястье, повернул ладонью вверх, коснулся кончиком пальца, обвёл стыки тонких пластинок, поражаясь мастерству работы.

— Что-нибудь чувствуешь?

— Давление. Температуру, — коротко сказал Баки. — Ешь. Остынет. На морозе очень быстро стынет.

Заглотив, не жуя, сразу несколько кусочков мяса, Стив снова тронул железную ладонь Баки, переплёл пальцы с его. Столько хотелось сказать, но он понимал, что услышан не будет, скорее наоборот, отстранит Баки от себя, заставит окончательно закрыться, а этого Стив хотел меньше всего.

— Брок мне нравится, — доев, сообщил Баки. — Он как командир. Заботится.

— Как командир? — внутренне напрягся Стив, сразу вспоминая всё то, что у них было с тем Рамлоу.

— Да. Командир тоже заботился. Считал бойцом, а не просто оружием.

— Понятно, — протянул Стив.

Вот и нашёлся ещё один повод, почему, кроме своего собственного личного, хоть и в слегка прошедшем времени, не стоило сворачивать Рамлоу голову. Пусть живёт.

— Спи первый, — сказал Баки. — Я покараулю.

— Нет, Бак, давай вместе ложиться, — возразил Стив, потянув его на своеобразное лежбище. — Ты же знаешь, я мышь даже во сне под снегом услышу. Иди ко мне, пожалуйста, побудь рядом.

— Я теперь всегда буду рядом, — сказал Баки. — Ты от меня не отделаешься.

Стив всё равно потянул Баки на себя. Слова — это одно, хоть после них и делалось на душе намного спокойнее, но хотелось ощутить тепло немного другого плана, живое, человеческое. До конца поверить, что Баки — вот он, рядом.

Они проспали, обнявшись, до утра, и никто их не потревожил. Выворотень, под которым они устроились, защищал от ветра и позёмки, нодья грела.

Баки проснулся первым. Осторожно коснулся губами щеки Стива, высвободился из его объятий и принялся хлопотать, готовя завтрак. Стив же открыл глаза, только когда в нос ударил аромат разогретого на веточках над костром вчерашнего мяса. Он сел, потянулся с улыбкой.

— Доброе утро, Бак.

Завтракали быстро. До подножия гор они добрались ещё вчера, сегодня им предстояла не менее ответственная задача — обнаружить этих самых варанов, так как никто толком не знал, где и как они селились. Бартон сказал однозначно — в горах. А горы длинные и высокие.

— Выветренные и старые, — сказал Баки. — Как Урал.

Стиву осталось только кивнуть. Он Уральские горы видел лишь в географическом атласе, а у Баки, похоже, жизнь была куда разнообразнее за эти семьдесят лет. Глядишь, и расскажет когда-нибудь.

— Выдвигаемся, — скомандовал Стив, накинув плащ.

Очень скоро они наткнулись на тропу, оставленную странными трёхпалыми лапами. Следы были будто вплавлены в снег и вели наверх, в горы.

Баки опустился на колено и исследовал тропу.

— Нёс добычу, — сказал он, ткнув на клочок шерсти. — Лось. И хвост, — между следов лап вилась борозда.

— Не маленький, — присвистнул Стив, сложил ладонь козырьком, прикрывая глаза от слепящего, отражённого от снега света. — Главное, чтобы в логове там таких с десяток не сидело.

По следу шли как можно тише, стараясь не хрустеть ветками, не задевать камни, чтобы ненароком не вызвать обвал, но, казалось, варан пёр куда-то через горы и не думая останавливаться.

Следы оборвались у пещеры с узким высоким входом. Оттуда тянуло падалью и почему-то палёной шерстью. У входа в пещеру валялись кости. Кости были крупные — на снежных мышей варан явно не разменивался.

— Если они ещё и огнём дышат, то я совсем ничего не понимаю в этом мире, — буркнул Стив и, пригибаясь, вошёл в пещеру.

Факелов они не брали, хотя Стив вначале и пытался на этом настоять. Сам-то он в темноте видел прекрасно, достаточно было лишь привыкнуть к смене освещённости.

— Назад! — крикнул Баки и за шиворот выдернул Стива наружу.

И вовремя — туда, где только что стоят Стив, ударила струя синеватого пламени. А потом раздались возмущённое шипение и какой-то шелест. Стив выругался, прижался спиной к скале и, подняв камень поувесистее, швырнул его в чёрный зев пещеры, прислушиваясь. Шипение стало громче и злее. За первым камнем полетел следующий. Стив не рисковал метать ножи, толком не видя противника.

Варан не спешил показываться из своего убежища. Он плевался синеватыми сгустками пламени, оплавляя камни, заставляя уворачиваться, шипел, ругался по-своему, но выглядывать наружу не торопился.

Баки задвинул Стива за спину, достал откуда-то маленькую круглую гранату, швырнул её в пещеру и отпрянул за камень вместе со Стивом.

Громыхнуло так, что Стив испугался, глянул вверх, молясь всем подряд, чтобы их сейчас не накрыло лавиной, но горы не обратили внимания на происходящее, а вот в пещере кто-то протяжно и жалобно заскулил на одной ноте.

— Заходим, — скомандовал Баки, поудобнее перехватывая рогатину.

Стив занял позицию чуть впереди, не мешаясь при этом, и, пригнувшись, вошёл в пещеру. Глаза быстро привыкли к полумраку, давая рассмотреть общую картину: каменный пол, заваленный обломками разгрызенных костей, обрывками шкур, покарябанные, словно варан когти о них точил, стены, и сама животина, обиженно скулящая, забившаяся в самый дальний угол, едва-едва при этом ещё умудрявшаяся стоять на лапах, хотя половину морды своротило взрывом.

— Бедолага, — посетовал Стив, подходя ближе, выставил вперёд рогатину. — Больно тебе, да?

— Ну так прекрати его страдания! — и Баки ударил варана рогатиной в голову со всей своей нечеловеческой силой, пробивая череп.

Варан, шипя, распластался по полу. Он всё ещё подёргивался, длинный хвост лупил по стенам, но это была агония.

Дождавшись, когда варан окончательно затихнет, они выволокли его из пещеры на снег, и Стив присвистнул. Стало понятно, почему этот зверь так ценился и в Сварте, и за её пределами, особенно в жаркой части материка. Мелкие чешуйки, покрывавшие варана с ног до головы, были льдисто-белыми, почти прозрачными, словно маленькие кристаллики горного хрусталя. Скупое зимнее солнце заиграло пойманными лучами среди граней, заискрилось, ослепляя.