Площадь наполнялась мелодией песни. Тихой и вкрадчивой, вползающей в самое сердце и заставляющей услышавших её представителей всех рас замолкать, застывая с затуманенным взором. Даже без музыкального сопровождения набирающий силу невероятной красоты классический баритон доносился будто сразу со всех сторон, обволакивая место казни и находящуюся на площади публику. Божественный, глубокий голос манил, вплетаясь в сознание и выгоняя из мыслей всё лишнее, мешающее наслаждаться этой дивной песней. Словно по команде, зачарованные голосом русала зрители начали разворачиваться спиной к помосту и медленно покидать площадь в надежде найти источник манящего их звука. Стоящий на крыше здания Натсуме поднялся во весь рост и неспешно побрел прочь, периодически поглядывая вниз и выискивая место, где можно было бы спуститься на землю, не сильно сбив дыхание и продолжить уводить с площади одурманенную толпу. Всё время, что он ждал условного сигнала, ему стоило огромных усилий не смотреть на пленников, еще совсем недавно бывшими здоровыми и жизнерадостными вампирами. Русал сильно опасался, что если он увидит, во что превратилась его любимая девушка и её брат, то не удержится от искушения и, вместо того, чтобы увести всех с площади, заставит их попросту разорвать тех, кто довел дорогих ему существ до такого состояния.
— Это ещё что такое? — растерянно моргнул капитан, вглядываясь в высокую фигурку, закутанную в балахон с низко надвинутым до самых губ капюшоном. Ни у него, ни у его подчиненных не оставалось сомнений, что какая-то русалка вмешалась в процесс казни, но, во-первых, зачем, а во-вторых… Безумно красивый голос, даже без магии отозвавшийся в черствых сердцах мантикор, явно принадлежал мужчине. Но все же знают, что русалками бывают только женщины, так какого облезлого гоблина тут творится?!
— Чего застыли, идиоты?! — первым опомнился Ксаро, прокрутивший в голове то же самое и совершенно не собирающийся спокойно наблюдать, как его обещанное повышение после этого дня утекает из-под носа вместе с покидающими площадь зрителями и репортерами. — За ним!
— При всем моем «уважении», — отозвался Махт, нахмуриваясь и переглядываясь с товарищами. — Мы не можем распылять силы. Если это уловка заговорщиков, то стоит нам отойти, и они тут же попытаются отбить пленников. Это прямое нарушение приказа!
— Да ты хоть понимаешь, что если тут не будет журналистов, то вся эта казнь не имеет смысла?! Ноикс нас самих распылит, если мы не исправим ситуацию! — взвыл амфисбен, хватаясь за голову и наблюдая за тем, как последние нелюди скрываются в дальнем переулке. Его мозг поспешно соображал, как можно поправить положение и исправить ситуацию. — Ладно, чёрт с тобой. Дюжина пойдет со мной, остальным оставаться здесь и внимательно следить за обстановкой. Их всего несколько, может, вообще один, тот, который увел толпу. Так что нет времени препираться, я отправляюсь за ним, а ты следи за пленниками.
Капитан, слегка помедлив, кивнул, махнув рукой стоящим слева у помоста бойцам, которые моментально сменили построение, бегом следуя за сменившим форму амфисбеном, который со всей возможной скоростью скользил по мостовой, проклиная ненавистных заговорщиков, которые только и делают, что мешают лично ему, заставляя гоняться за ними и никак не желая истребляться. Он испытывал скорее азарт, торопясь как можно скорее настигнуть загадочное существо, обладающее русалочьей магией, и схватить, предоставив диковинку своему начальству. Их это наверняка заинтересует. Ксаро, увлеченный сладкими мечтами о шкурке неубитого русала, совсем забыл об осторожности и пропустил тот момент, когда со стороны одного из переулков раздался короткий свист и последующий за ним оглушительной силы удар разметал небольшой отряд, практически взорвав брусчатку перед преследователями. Воздух заполнился дымом и гарью, ближайшие камни оплавились и раскалились, но самому амфисбену сильно повезло. Семеро из следовавших за ним бойцов погибли мгновенно, еще трое были тяжело ранены и лишь двое пытались подняться, и, осоловело мотая головами и щурясь, пытались найти источник взрыва. Слегка контуженный, но быстро приходящий в себя амфисбен злобно зашипел, различив в окружающем его хаосе фигурку маленькой девочки, которая даже не посмотрела в сторону противников, прогулочным шагом направляясь к помосту. Ладони малышки были объяты синевато-оранжевым пламенем, позволяя предположить, что учиненное безобразие её рук дело. Ксаро стремительно рванулся за ней, разрываемый гневом и ненавистью за порушенные планы. Особенно приятно то, что эта дура так опрометчиво повернулась к нему спиной…
Увы, его мести не суждено было свершиться. Уже почти настигнувшего девчонку амфисбена буквально смела крупная тень песчаного цвета, вцепившаяся клыками в его шею и раздирающая чешую острейшими когтями. Погремушка на конце хвоста забилась, хлестая по морде зажмурившегося кошака размерами с крупную рысь, который вовсе не собирался отпускать свою добычу. Ксаро спасло лишь то, что оклемавшиеся наконец мантикоры, пережившие нападение, поспешили на помощь одному из командиров, вынуждая нападающего отступить. Фарид, проворно увернувшийся от их ударов, отпрыгнул на пару метров, угрожающе заурчав и прижимая уши к голове. Припав на передние лапы, баст хлестал хвостом по земле, пристально наблюдая за своими противниками прищуренными карими глазами. Ему хотелось поразвлечься. Пусть глупый амфисбен немного регенерирует, иначе веселье закончится уж слишком быстро, а он пока займется мантикорами, так опрометчиво далеко вставшими друг от друга. Даже не подозревающий, что с ним просто играются, Ксаро торопливо отползал, пытаясь высмотреть сквозь удушающий дым помост, на котором остались остальные бойцы. Чем они там вообще занимаются?!
У капитана Махта же времени на всякие дурацкие вопросы не было от слова совсем. У подножия помоста уже вовсю кипел тяжелый бой, с каждой минутой оставляющий рядом с ним всё меньше живых товарищей. Они появились внезапно, одновременно с вынырнувшей из-за дыма девчонкой, в чьих глазах плескался самый настоящий живой огонь. Две проворные белоснежные стрелы будто пронзили небеса и стремительным порывом ветра разметали ничего не успевших понять мантикор. Те, кому не повезло оказаться на пути двух ледяных драконов, оглушительно взвыли, хватаясь за пострадавшие части тела. Даже лишенные большей части сил Ален и Алек нанесли весьма ощутимый ущерб внушительному отряду, пусть не целиком, а лишь частично превращая ближайших безопасников в чистейший лёд, тут же разлетающийся крошевом. Пятая часть отряда моментально выбыла из строя, с воем хватаясь за пострадавшие места. У кого-то не хватало руки, ноги или даже части живота. Парочка особо невезучих моментально повалилась на землю, разбивая оледеневшие черепа о мостовую. Заготовленные против драконов шарики буквально взорвались в обугливающихся руках держащих их мужчин. Везде, где возникала Ири, воздух наполнялся криками боли и запахом палёной плоти. Иногда мантикорам удавалось задеть девчонку клинками, но она этого будто не замечала, безжалостно расправляясь с осмелившимися поднять на неё руку. Пространство у помоста озарилось яркими вспышками льда и пламени, но стоящему выше капитану, единственному, кто остался на досчатом настиле, приходилось ничуть не легче. Он понятия не имел, что это была за тварь, вспрыгнувшая на эшафот рядом с ним и моментально начавшая стремительную атаку. Он едва успев увернуться от мощного удара, пробившего доски в том месте, где еще секунду назад находились его ноги. Зрелище открывалось не для слабонервных. С виду его противником была обычная девчонка, если бы у обычных девчонок были безумные багрово-красные глаза, жаждущие убивать, и вздувшиеся кровеносные сосуды, добавляющие жутковатости образу. Она мгновенно продолжила атаку, и капитан с ужасом зажмурился, когда клинок, подставленный под внешне хрупкий кулачок девчонки, со звоном разлетелся металлическими осколками, отшвыривая его обладателя на несколько метров. Проворно извернувшись, мантикор всё же устоял на ногах, настороженно наблюдая за своей противницей, не собирающейся давать ему оклематься. Он мог лишь уворачиваться от смертоносных ударов и отступать, лихорадочно соображая, как вообще сражаться с таким чудовищем. Может, в конце концов он что-нибудь и придумал бы, но внезапно нога зацепилась за что-то невидимое, и потерявший равновесие Махт, неуклюже взмахнув крыльями, повалился на спину. В следующий же момент всё было кончено. Хлоя извлекла руку из пробитой насквозь грудины хрипящего противника и внимательно уставилась в пространство перед собой. Затуманенное состоянием неистовства сознание, требующее лишь убивать, постепенно прояснялось от знакомых родных ощущений.
