***
Это место, неподалёку от здания архивов было известно довольно немногим, можно даже сказать, что практически никому. Небольшая, но на удивление светлая полянка, скрытая от посторонних глаз густым лесом. Едва ощутимый ветер колыхал листву, наполняя пространство тихим шелестом листьев и заставляя траву слегка пригибаться к земле. Здесь всегда царила атмосфера умиротворения, покоя и необъяснимой тихой грусти, которую испытывали все приходящие сюда существа. Русал и вампирша же, стоящие у двух едва заметных холмиков, приходили сюда почти каждые полгода, почему-то так и не сумев отпустив тех, из-за кого этот мир едва не полетел к чертям. Они оба чувствовали свою вину за смерти этих двоих, хотя если у Натсуме ещё были для этого причины, то вот постичь логику Кэй так никто и не смог. Впрочем, откуда им было знать как сильно была она благодарна холодному арахну за помощь и как восхищалась его решительностью и готовностью идти до конца.
Русал до сих пор занимал место в парламенте Элтерно, как-то невольно втянувшись в это дело и уже привыкнув к своей новой должности. В первый год он лишь один раз покинул свой пост, узнав об изменениях в состоянии любимой девушки и будучи не в силах усидеть на месте. Отчётливо прочитав в сине-зелёных глазах решимость прорываться к выходу из города хоть с боем, остальные члены парламента и главы спецслужб всё-таки отпустили его в небольшой отпуск, под честное слово, что он вернётся. И Натсуме, будучи верным своему слову, всё-таки вернулся, причём не один, а прихватив с собой обожаемую вампиршу. Возвращаться в Академию эти двое совершенно не планировали, ведь русал и так знал всю программу, сменив фокус на политические науки и постигая их на практике, а Кэй… Она просто не нашла в себе силы. Даже несмотря на то, что прошло уже немало времени, она всё ещё не могла привыкнуть к бросаемым на неё взглядам, наполненным жалостью и затаённым страхом. Она так и осталась полумонстром, с огромным трудом вернувшим рассудок и навсегда оставшись с искалеченной психикой. Натсуме уже привык к её периодически проявляющимся вспышкам гнева, к счастью направленных не на него, а на какого-нибудь незадачливого бедолагу, который ухитрялся вывести девушку из себя. В остальном же всё постепенно вернулось на круги своя, хотя русал никогда и никому бы не признался, что когда спустя почти год увидел как она впервые за всё это время слегка улыбнулась, то едва не прослезился от счастья. Ему очень не хватало той прошлой Кэй, несносной любознательной девчонки, которая доставала его ещё в Академии и он был рад, что она постепенно возвращается. Впрочем, даже если бы она осталась агрессивным и нелюдимым монстром, он бы всё равно её не бросил. Русалки любят лишь один раз и ему ни разу даже в голову не пришло отказаться от той, которую он любил в любом виде. Вполне возможно, что именно его любовь и забота всё-таки позволили девушке пережить всё случившееся и не сойти с ума. А решительность и умение настоять на своём, несмотря на все протесты коллег, сделали Кэй его заместителем.
Они уже довольно долго молча стояли у могил, отдавая дань памяти умершим и размышляя каждый о своём. Тело Сагары так и не нашли под завалами, так что в пустую могилу рядом с местом погребения Тацу опустили то, что скорее ассоциировалось с изменившим весь мир лидером повстанцев, а так же те немногие личные вещи, которые нашли в его комнате в архивах: кулон в виде стилизованного арахна, очки, книжку по воспитанию детей, расчёску, кружку с аляповатым изображением паучка и тёплый плед. Последние предметы с первого взгляда совершенно не вязались с образом сурового протеже мисс Лерэйи, и никто даже понятия не имел, что их он попросту забрал в памятный день из опустевшей квартиры разведчика. Просто как напоминание о том дне, когда он в последний раз чувствовал себя счастливым.
Мисс Лерэйя, всё-таки выжившая вопреки всем прогнозам целителей, на удивление не испытывала ненависти к своему мучителю. Часть неё воспринимала произошедшее как некое искупление за совершенные поступки и признавала за Сагарой право так поступать. Именно она и устроила эти импровизированные похороны, на которые явились лишь двое стоящих сейчас у могил ребят. Остальные как бы ни старались не смогли простить пауку своих потерь и желали поскорее забыть тот страшный день. И лишь она ухаживала за этими двумя безымянными могилами.
— Ну что, пойдём? — тихо поинтересовался Натсуме, вопросительно взглянув на стоящую неподвижно девушку. Та едва заметно кивнула и, шагнув вперед, осторожно опустила на пологий холмик белоснежную лилию.
Они всегда приносили сюда цветы и всегда одни и те же. Белая лилия для Тацу и амарант для Сагары. Конечно, это было довольно глупо, но им почему-то казалось что тем самым они отдают дань уважения некогда достойным союзникам и противникам. А также всем тем, кто погиб в этой войне сражаясь по другую сторону. Арахнов, худо-бедно прижившихся в обществе, всё ещё боялись, но уже не так. Им, бьющимся за собственную свободу, доставалась в основном лишь ненависть, которую эта странная парочка вовсе не разделяла.
Натсуме тоже опустил цветок на короткую траву, покрывающую могилу, и они, взявшись за руки покинули это место, неторопливо шагая в сторону города. Им предстояло ещё много дел, таких как посещение свадьбы невидимки и зомби, встреча со старыми друзьями и возвращение в отстроенный почти с нуля Элтерно, ныне изменившийся почти до неузнаваемости. Жизнь продолжалась и обещала хотя бы в ближайшее время быть спокойной и мирной.
