— Не дуйся на меня, сладкая, это всего лишь моя работа доносить информацию любыми доступными способами и следить, чтобы она была использована с умом. Не стану спорить, приятная, но, всё же, работа, — с легкой укоризной покачал он головой. — Давай, поднимайся. Ты должна собраться и сделать вид, что мы и правда с тобой просто мило беседовали. Мы же не хотим, чтобы кто-то что-то заподозрил, правда?
Скользнувшая в его голосе угроза не оставляла шансов на отказ, так что поднявшейся девушке ничего не оставалось как ухватиться за подставленный локоть. Тем более, что её сразу же повело в сторону. Голова всё еще кружилась, но амфисбена её самочувствие заботило мало. Он распахнул дверь и вывел всё еще пошатывающуюся вампиршу в коридор, как бы невзначай заметив, что ей явно не хватает твердости походки. Кэй промолчала, но постаралась шагать ровнее.
В банкетном зале стало заметно оживленнее, чем было когда они из него уходили. Крепкое вино всё-таки делало свое дело, слегка раскрепощая аристократов, хотя и не настолько, как это происходило на их студенческих пьянках. Ноикс по-джентельменски отвел свою даму в сторону и даже соизволил наполнить её бокал, причем с таким искренним добродушием в глазах, что даже поверить было сложно в то, что это он её чуть не убил пять минут назад. Кэй приняла бокал из его рук и, удерживая его двумя всё еще слегка дрожащими ладонями стала оглядывать зал в поисках Натсуме. Мало того, что надо как можно скорее поделиться с ним полученным «предупреждением», так еще и пожалуй только он в этот момент был способен успокоить её и унять этот безумный первобытный страх дрожью отдающийся во всем теле. Она никогда не попадала под действие Приказа, но судя по описаниям было даже слишком похоже. Вампирша облегченно выдохнула, заметив знакомые черты в пол оборота стоящего к ней парня, мирно беседовавшего с какой-то ослепительно красивой русалкой. Сейчас они договорят и можно будет оттащить его в номер, всё рассказать, спросить совета что делать, да хоть банально поплакать. Просто почувствовать что она не одна и этот кошмар наконец закончился…
Русалка, беседовавшая с Натсуме, внезапно покосилась в сторону Кэй и, едва заметно улыбнувшись, приподнялась на цыпочки, что-то шепнув парню на ухо. Лишь по тому как слегка окаменела его спина девушка с запозданием поняла что сейчас что-то произойдет. И она не ошиблась. Буквально через пару секунд русал склонился и впился поцелуем в губы торжествующе улыбающейся женщины. Они целовались прямо посреди зала. Он — осторожно, неловко склонив голову, без малейшего сопротивления, на которое так рассчитывала вампирша, которую будто снова ударила под дых трость амфисбена. Она — жадно, порывисто, бесстыже закинув ногу на его бедро и словно выпивая из из него душу.
— Ещё вина? — участливым голосом поинтересовался Ноикс, проследив за её взглядом и довольно улыбаясь. Кэй даже не расслышала его слов, мотнув головой и нетвердым шагом выходя из помещения. Мужчина усмехнулся еще шире и пригубил отвергнутое вино. — Зря, хороший сорт. И день хороший. Всегда бы так…
Когда спустя полчаса к задумчивой валькирии подошел мрачный русал, она даже не соизволила удостоить его взглядом. В отличии от и так потерянной подруги Рангрид прекрасно знала и о некоторых особенностях русалок, о которых не поленилась выспросить мисс Лерэйю и дракончиков, и даже подозревала что на самом деле произошло. Вот только легче от этого совершенно не становилось, а видеть этого перебинтованного засранца всё равно было крайне неприятно.
— Где Кэй? — сразу перешел к делу русал едва заметно хмурясь. Да, у него не было выбора. Да, она ушла куда-то ещё час назад с каким-то подозрительным хмырём и до сих пор не вернулась. Но Элиес вцепилась в него как пиявка и не отпускала ни на шаг, а послать прямым текстом русалку, да ещё и находящуюся в должности главы внешней разведки… В мире есть масса куда более безболезненных способов самоубийства.
— Ушла, — коротко ответила валькирия, отпивая вино и безучастно смотря перед собой. Раньше она всегда была добродушная и улыбчивая, не как Ингольф скалясь во всю пасть, а именно мягко, по-особенному улыбаясь всем своим друзьям и старым и новым. Сейчас же она больше напоминала извлеченный из ножен клинок, такая же прямая, смертоносная и холодная. От незадачливого парня это не укрылось.
— Она видела, — упавшим голосом выдохнул он, скорее утверждая, нежели спрашивая, но Рангрид всё равно кивнула в знак подтверждения.
— Полагаю, это видели все. Ну, кроме Ингольфа, который вернулся всего минут десять назад, — спокойно согласилась она. — Впрочем, оно и хорошо, боюсь, он бы не стал разбираться в причинах и попросту оторвал бы тебе голову. Я же задам лишь один вопрос. У тебя действительно не было выбора?
— Да, — через плечо бросил уже направившийся к выходу Натсуме.
Он терпеть не мог отчитываться перед другими, но если его девушка еще может и поймет почему он так поступил и простит, то вот её друзья могут повести себя неадекватно. А лишний раз её расстраивать после такого фиаско совершенно не хотелось. И еще больше не хотелось чтобы у выхода его догнал обиженный за подругу фенрир и всё-таки оторвал ему голову не дав ему даже объясниться. А судя по тому, что в этот момент он как раз проталкивался к валькирии, без этого коротенького слова всё именно так бы и случилось.
— Куда это он? — сурово нахмурившись поинтересовался подошедший к девушке Инги, провожая исчезнувшую за дверьми спину русала подозрительным взглядом. — Ран, что происходит? Кэй пропала, Наги с Хлоей тоже куда-то ушли, теперь еще мумий этот недоделанный умчался от тебя с таким лицом будто разом похоронил всех любимых родственников. Что я пропустил?
— Если мои догадки верны, то произошло тщательно спланированное недоразумение, — произнесла валькирия и в ответ на непонимающе вскинутую бровь негромко пояснила, попутно устанавливая полог помехи. В отличии от защитного он не полностью гасил все звуки, а скорее превращал их в неразборчивый шум, не давая разобрать ни слова. Радиус у него был в разы меньше, но в данный момент иного и не требовалось. — Кэй увидела как Натсуме целовался с другой. Нет, не шевелись если не хочешь чтобы я сейчас же воспользовалась способом, который ты так не любишь. Сперва дослушай, — Рангрид устало прикрыла глаза, чувствуя как у неё впервые за последние сто лет начинает болеть голова. Причем отнюдь не от выпивки. — Инги, я разделяю твои чувства, но прошу не влезать. Если что голову ему открутить ты всегда успеешь. Просто странно всё это. Сначала наша подруга уходит с этим мутным белым типом, а когда возвращается, то даже не может бокал в одной руке удержать. И, пока он её отпаивает, Натсуме внезапно воспылал неудержимой порочной страстью которую тут же при всех продемонстрировал, отлично зная, что даже если его девушки нет в зале, то никто из нас об этом молчать не станет.
— И? — сквозь клыки прорычал Ингольф, сжимая руки кулаки и ощущая острую потребность что-нибудь разнести. Желательно нечто размером с перебинтованную голову с жемчужными волосами.
— В этой истории меня смущают три момента, — неодобрительно покосилась на него подруга. — Во-первых, идеально подгаданное время и место. Я специально встала так, чтобы видеть и двери и Натсуме. Очень уж мне эта дамочка не понравилась сразу. Русалки вообще могут себе позволить выбирать и вряд ли опустятся до того, чтобы навязываться какому-то мумию, который от этого явно не в восторге. Вдобавок, она прекрасно видела в какой момент вошла Кэй, а вот Натсуме нет. Во-вторых, он может быть холодным надменным засранцем, но уж точно не идиотом, так что совершить такую глупость мог только по очень веским причинам, прекрасно понимая, что мы все это увидим и просто так не оставим. А в-третьих… — валькирия тяжело вздохнула и повертела в руках наполненный рубиновой жидкостью бокал, — скорее всего ты не интересовался русалками, а вот я напротив. Скорее всего даже сам Натсуме не знает о таких подробностях, но вот кое-кто из наших знакомых не поленился меня просвятить, а сейчас я поделюсь этим с тобой. Ты уже слышал, что русалки патологически ревнивы и ненавидят даже собственных детей, с трудом вынося только дочерей, продолжательниц рода. Меня заинтересовал сей факт, ведь не может же быть, чтобы за всю историю не оказалось никого, кто смог бы избежать этого безумия. И вот тут-то мне и объяснили суть проблемы. Душа русалки как могила рассчитана на одного. Они любят только один раз в жизни. Безумно, беззаветно, страстно, но только единожды. Это непреложный закон, как и то, что ты раз в месяц обрастаешь шерстью. Они просто не в состоянии полюбить даже собственного ребенка, для него в их сердце просто нет места. А сердце Натсуме уже занято Кэй, так что по собственной воле он никогда бы даже не посмотрел на кого-то другого, ему это просто не нужно. Теперь ты понимаешь почему я прошу тебя не торопиться с выводами и дать им самим разобраться между собой?
