— Не нравится мне всё это, — тихо произнёс Натсуме, мрачно переводя взгляд на приближающимся к ним с двух сторон существам. Ни опасный предок, занявший тело его любимой, ни своенравная русалка с внушительным отрядом, оптимизма не внушали.
— Говорить будешь ты, — устало выдохнул Алек, прижимая к груди брата и понимая, что в данный момент он не в силах даже на ноги подняться. — Я слишком измотан, а общаться с такой толпой сидя на земле не особо удобно.
— И что мне им сказать? — возмутился русал, всегда ненавидевший внимание к собственной персоне и испытывающий к толканию речей непреодолимую ненависть.
— Правду, вероятно. Что угодно, лишь бы они позволили нам отсюда убраться, — безразлично пожал плечами дракончик, оглядывая площадь и всё же пытаясь разыскать среди павших знакомые силуэты. Он уже жалел, что они во всё это ввязались. Не так, совершенно не так они представляли реализацию своего плана.
Аманда с сопровождением остановилась всего в нескольких шагах от расположившейся прямо на мостовой компании, грозно на них взирая и стараясь не подавать виду, насколько сильно пугает её существо, остановившееся за их спинами. Она наблюдала за битвой с безопасного расстояния и понятия не имела что за тварь эти заговорщики ухитрились перетянуть на свою сторону. Тем не менее, это был её город и её жители, которых она пусть и не уважала, но прекрасно понимала, что без их поддержки вся система правления рухнет. А значит, надо показать этим наглецам в чьих руках находится власть.
— Что вы тут устроили? — грозно спросила она, уже примерно зная ответ, но до конца надеясь, что это всё какая-то ошибка. Бывшая глава парламента ожидала чего угодно, от нелепых оправданий, до прямого посыла, но точно не этого.
Натсуме вдруг неуловимо преобразился, выпрямив спину и шагнув вперед, словно готовясь к публичному выступлению. А затем он заговорил. Громко и отчётливо, что совершенно не было похоже на него.
— Приказов больше не существует, — начал он свою речь, эхом отдающуюся по всей затихшей площади. — Больше не существует системы Классов и неравенства рас. Артефакт, поддерживающий этот порядок уничтожен, как и Сагара, предводитель арахнов, что пытался им завладеть. С этого момента каждый сам может принимать решения, не опасаясь, что его накажут за неповиновение или подчинят своей воле. Выжившим арахнам нет смысла продолжать эту борьбу, теперь вы свободны и можете убираться на все четыре стороны. Вы гордитесь своим интеллектом, так что должны понимать, что оставаться и мстить - бессмысленно. Все остальные отныне сами принимают решения как им жить и что делать. Мы же намерены покинуть Элтерно и больше никогда тут не появляться.
— Глупый мальчишка! — взвилась Аманда, повышая голос и совершенно не собираясь покорно мириться с утекающей из пальцев властью. — Кто дал тебе право отпускать этих террористов?! Они изменники, как и вы. Вас всех надлежит казнить за всё, что вы тут устроили!
— Не думаю, что это мудрое решение, — раздался тихий голос и в следующий миг когтистая рука вздёрнула крикливую русалку за горло, не давая даже вдохнуть. Тонкие губы расплылись в ухмылке, обнажая невероятно длинные клыки. — Я здесь, чтобы убить всех, кто угрожает той, кто призвал меня. И ты только что стала угрозой.
Русалка захрипела и обмякла, лишь на секунду распахнув наполненные болью глаза и тут же повиснув тряпичной куклой. Носфер равнодушно вынул руку из её пробитой грудной клетки и, отбросив уже мёртвое тело, хищно усмехнулся.
— Не стесняйтесь, нападайте, — произнёс он, с наслаждением облизнув окровавленную ладонь. — Я буду лишь рад, если мне удастся задержаться здесь подольше.
Тут великий прародитель, конечно, слукавил, уже потеряв запал и вдоволь насладившись преисполненными ужасом взглядами. С каждой секундой ему становилось всё скучнее, а осознание того, что низшие создание сейчас примутся выяснять отношения, наводило тоску. Пора было возвращаться.
— В этом нет необходимости, — после небольшой паузы отозвался немолодой одноглазый кицунэ с суровым лицом бывалого воина. — Сегодня и так погибли слишком многие. Все измотаны, а раз приказов больше нет, то и сражаться нам больше не имеет смысла. Все устали и хотят вернуться к семьям. Никто не собирается никому мешать покинуть этот разрушенный город.
Внезапно от толпы арахнов, покидающих площадь, отделился один и, неторопливо спустившись, подошел к ребятам, игнорируя настороженные взгляды.
— Не все из нас хотят покидать это место и возвращаться к жизни в изоляции, — бесцветным голосом произнес он, переводя взгляд с дракончиков на пожилого лиса. — Мы приняли решение, что хотим попробовать сосуществовать с остальными расами и стать полноценными членами вашего общества. Для начала мы можем помочь в устранении беспорядков, которые причинили реализовывая наш план. Нас немного, но мы можем быть полезны. Вдобавок…
— Я понял, — кицунэ жестом попросил его замолчать и, смерив внимательным взглядом, неожиданно кивнул. — Хрен с вами, оставайтесь. Сначала разгребём тот бардак что вы тут устроили, а потом уже решим как вы сможете отработать нанесенный ущерб. Только не ждите, что вас, ублюдков, будут встречать вином и цветами.
— Мы понимаем, что подсознательная ненависть надолго закрепится в сознании жителей, но найдём способ это исправить, обещаю, — арахн склонил голову, подавая сигнал немногим оставшимся спускаться.
— И вы что, так просто их простите? — невольно выпалил Наги, неверяще уставившись на разведчика.
— Не простим, конечно так просто, но… — мужчина помрачнел, внезапно как-то ссутулившись и постарев сразу на пару веков. Голос его был тихим, преисполненным болью, и невероятно отчетливым. — Мой сын работал с ними и всегда говорил, что они такие же как мы, надо только подстроиться под их образ мышления. И убили его вовсе не арахны. Так что не вижу причин, чтобы не дать шанс на исправление тем, кто натворил дел просто сражаясь за свою свободу. Вдобавок, для устранения последствий нам сейчас и правда не помешают лишние руки. А там кто знает?
— Так вы… Отец Тацу? — дрогнувшим голосом уточнил Натсуме, невольно вспоминая рыжего раздолбая и то, что от него осталось.
— Да, — лязгнул челюстью безутешный родитель, невольно сжимая ладони в кулаки. — И распоряжение о его устранении я подписал собственными руками благодаря Приказам. Так что. Я ничуть не жалею русалок и, хоть сегодня погибло много хороших парней, очень надеюсь, что эти перемены всё-таки к лучшему.
Он махнул рукой и отошел к остальным, уже разбредшимся по площади стражам порядка, прикидывающим с чего бы начать устранение этого великого хаоса. Оставшийся рядом арахн едва заметно нахмурился и вдруг предложил:
— Многие из вас ранены. Дорога до поместья неблизкая, а на василисках почти никто держаться не в состоянии. Поэтому я предлагаю свою помощь в транспортировке. Вы её примете?
— Да, — немного помедлив отозвался Алек, с трудом поднимаясь на ноги, — но сначала нам придётся отыскать своих друзей. Даже если они… — слово давалось нелегко, комом встав в горле, но дракончик всё же взял себя в руки, — погибли, то мы должны забрать их с собой и достойно похоронить.
— Можете об этом не волноваться, мы сейчас их разыщем, — кивнул арахн и сразу же направился к сородичам.
Проводив его взглядом, ребята невольно обернулись к единственному возможному источнику проблем, который у них остался, но, к их изумлению, прародитель уже явно давно покинул тело Кэй. Она лежала на мостовой, так и не вернув себе былой вид и лишь отдалённо напоминая прежнюю девушку. Слишком тощее тело, обтянутое сероватой кожей, хоть и уменьшившиеся в размерах, но всё ещё непропорционально длинные руки и ноги… Всё это производило весьма пугающее впечатление, но главное для бросившегося к ней Натсуме было то, что она, пусть и слабо, но всё же дышала.
Алек прикрыл глаза, чувствуя нарастающую пустоту в груди и совершенно не чувствуя никакой радости. Да, возможно, это и была победа, но победа давшаяся нелегко и слишком большой ценой. Именно той, которую миролюбивые дракончики всеми силами пытались избежать.
