— Привет, — в раздавшемся проёме возник знакомый силуэт с подносом, но ослабший вампир даже головы в его сторону не повернул. Он не хотел никого видеть и ни с кем общаться, но Шиба почему-то не сдавался, вторые сутки приходя по часам, принося еду и пытаясь его развеселить. Хотя и без него тошно.
В эти моменты Рэй его практически ненавидел. Сама мысль о том, что его видят в подобном состоянии, вызывала стойкое желание перегрызть кому-нибудь горло, а уж с учетом того, что это был его возлюбленный… Тот самый, который всегда смотрел на него с таким искренним восхищением и завистью. Который каждый день любовался его красотой и действительно верил, что никого прекраснее Рэя во всем мире не найти. Осунувшийся искалеченный вампир с напоминающим гипсовую маску лицом и похожий на бледную тень себя прошлого нарочно оттягивал момент, когда ему придется взглянуть в янтарные глаза этого бестолкового оборотня и увидеть в них снисходительную жалость. И вот после такого унижения ему ничего не останется, кроме как повеситься.
— Опять будешь молчать? — тяжело вздохнув, Шиба пристроил поднос на тумбочке и аккуратно примостился на край кровати. — Слушай, я понимаю, ты злишься, что мы так долго возились и не смогли спасти вас раньше, но, даже если ты не хочешь с нами разговаривать, это не повод отказываться от еды. Тебе надо питаться, чтобы хоть частично регенерировать ткани, а ты кровь не пьешь, кушать отказываешься, даже капельницы вырываешь. Я понимаю, если бы ты наказывал нас, но себя-то за что? Ты и так пережил слишком многое, не думаешь?
Вампир молчал, все так же равнодушно смотря перед собой пустыми глазами и невольно задумавшись, всерьёз его возлюбленный несет эту ересь или это отчаянная попытка его разозлить. Не может же быть такого, что он настолько глуп, чтобы всерьез считать, что освобожденный пленник станет обижаться на недостаточно расторопных друзей. Тем более что, учитывая ситуацию, они и так сделали все возможное, чудом успев в последний момент. Сам процесс своего спасения Рэй помнил довольно смутно, с трудом наскребая в памяти обрывочные видения творящегося вокруг хаоса.
— Рэй, умоляю, прекрати себя мучать, — Шиба в отчаянии ухватился за безвольно лежащую поверх пушистого одеяла костлявую ладонь и попытался заглянуть любимому в глаза. — Или хотя бы посмотри на меня и скажи, что все будет в порядке. Не сейчас и не сегодня, но через неделю или месяц. Ты не представляешь, как мне тебя не хватает и как больно видеть тебя таким. Я что угодно готов сделать, лишь бы ты вновь меня обругал или хотя бы взгляну в мою сторону. Пожалуйста, пусть всё будет как раньше…
— Пошел вон, — еле слышно выдохнул блондин, прикрывая глаза и вырывая оставшуюся конечность из рук возлюбленного. Ничто уже не будет как раньше. Он беспомощный инвалид, и даже лучший медик мира расписалась в собственном бессилии. Он никогда не вернет себе руку, гордость и прежнюю жизнь, которые остались в грязной, залитой кровью тюремной камере Олдерика. Теперь он никто, просто невезучий изгой, не достойный даже жалости, не то чтобы любви. Ему не место в этом мире.
Оборотень вздрогнул как от удара, но на удивление спорить не стал. Лишь с болью окинул взглядом исхудавшее тело и выскользнул из комнаты, упрямо кусая губы. Он не собирался сдаваться. Уж кому, как не ему, было знать, насколько упрям был этот горделивый кровосос в своих идиотских идеях. Проблема лишь в том, что раньше его можно было разозлить и заставить высказать все, что на душе, а теперь… Было только одно существо, которое всегда без слов понимало, что творится в блондинистой макушке бывшего аристократа. Именно поэтому, резко затормозив, Шиба развернулся и направился в совершенно противоположную от гостевого крыла сторону.
В палате Кэй, как всегда, творился полнейший кавардак. На огромной кровати лежала сама вампирша, крепко обнимаемая возлюбленным, и лишь устало улыбалась, слушая очередную байку, рассказываемую шумным фенриром, что восседал в пододвинутом к койке кресле. Здоровяк, прислушавшись к совету Кайи, излечился от хандры и уже который день носился по всей клинике, создавая хаос и разряжая обстановку грубоватыми комментариями. Как ни странно, это и правда многим помогало. Дракончики, заперевшиеся в кабинете Лиэтэлле, почти все время изучали материалы и планировали дальнейшие действия, обсуждая с приютившей их дриадой возможные варианты. Рангрид проходила обследования с целью выяснить, как же вернуть ей потерянную магию. Фарид и Хлоя большую часть времени проводили на тренировочной площадке, оттачивая боевые навыки вместе с Аллирой. Иногда к ним присоединялась и малышка Ири, но чаще всё же она сидела вместе с Наги на краю поляны и изучала книги. Каждый из беглецов прекрасно понимал, что вся эта идиллия явление временное, лишь небольшая передышка перед следующей схваткой. И именно поэтому все вздыхали с облегчением, слушая привычный басовитый хохот разговорчивого северного волка, дающий понять, что хоть что-то остается незыблемым в этом мире.
-… Я ему в тот момент чуть нос не оттяпал, — посмеиваясь, рассказывал Инги, клыкасто ухмыляясь. — Думаю, вот ведь нашел время недотрогу из себя строить, когда перед нами развороченная площадь, а позади крайне озадаченная толпа зрителей.
— Я просто подозревал, что кататься на тебе то еще удовольствие. Всю задницу, между прочим, отбил, — усмехнулся Натсуме, вскинув голову и приветливо кивнув вошедшему однокласснику. — Привет.
— Бодрого дня, — кивнул оборотень, подходя ближе и выслушивая нестройные приветствия остальных присутствующих. Взглянув на вампиршу, он внезапно стушевался и неуверенно улыбнулся. — Ты как?
— Жить буду, что со мной случится, — беспечно пожала плечами Кэй, чуть пододвигаясь и освобождая место на кровати. — А ты как и как там… Рэй?
— Без изменений, — вздохнул Шиба и, слегка помявшись, выдохнул. — Если честно, я как раз о нем и хотел поговорить. Наедине, если ты не против.
— Не против, — спокойно кивнула девушка, переводя взгляд на притихших посетителей. — Брысь отсюда. В вопросах вправления скособоченных мозгов моего братца вы всё равно не помощники, так что лучше сходите посмотрите, как у других дела.
— И это вместо благодарностей, — беззлобно рассмеялся Ингольф, легко вставая со своего места. Русал на секунду замешкался, но всё же кивнул и также поднялся на ноги.
— Пойду тогда пока кровь сдам, раз уж у вас намечается серьезный разговор. Тебе потом чего-нибудь принести? — спокойно уточнил он, притормозив в проеме и вопросительно смотря на посерьезневшую девушку. Та лишь отрицательно качнула головой и махнула рукой.
Спустя столько времени она уже привыкла к слегка навязчивой заботе своего парня, но все равно иногда раздражалась из-за свалившейся на неё опеки. Натсуме еще с прошлого посещения клиники немного увлекся, пытаясь окружить любимую максимальным количеством нежности и любви, а уж после последнего злоключения и вовсе превратился скорее в бабулю, ни на секунду не желая отходить от Кэй и чуть ли не пытаясь накормить её с ложечки. Поначалу вампиршу это забавляло, затем начало напрягать, а последние пару суток стало и вовсе выводить из себя, так что в ближайшем времени слегка повернувшегося на заботе русала ожидал нелегкий разговор. В конце концов, полюбила она его вовсе не таким, и, как бы он ни хотел, оградить её от всего на свете было просто невозможно, так что неплохо было бы напомнить, что она вполне способна самостоятельно есть и ходить в туалет.
Разговор с Шибой получился недолгим, сумбурным и не особо информативным. Бедный оборотень изо всех сил пытался найти ту тонкую грань между описанием истинного положения дел и следованием строгому наказу леди Динитры «не нервировать пациентов». Была б его воля, он бы и вовсе постарался как можно меньше вводить подругу в курс дела, но, увы, ситуация с каждым днем становилась все серьезнее. Рэй в прямом смысле угасал на глазах, игнорируя распоряжения врачей, пожелания друзей и даже его лично, так что его несносная сестричка, возможно, была последним в этой клинике существом, которое еще не пыталось вправить мозги упрямому кровососу. Даже Натсуме заскакивал и выдал пару непечатных предложений, прекрасно понимая, что если вампир погибнет, то Кэй будет безутешна.
