— Ничего не знаю, не смей спорить с доктором, — невозмутимым тоном произнес он, и совершив неуловимое движение повалил меня на кровать. Разумно рассудив что спорить можно и лёжа, я обняла подушку, а Генри складывая инструменты в сумку невозмутимо продолжил, — да и завтра бал, какой смысл в нём, если королева заболела?

— Лучше бы заболела, — недовольно пробурчала я, морщась как от зубной боли.

— В чем дело, не любишь балы? — озадаченно замер граф, видимо наотрез отказываясь включать логику. Пришлось пояснить.

— Понятия не имею, ни на одном не была. У нас балов нет, да и я же танцевать не умею, не знаю ни здешней музыки, ни движений, — по мере моего унылого перечисления лицо собеседника озадаченно вытягивалось, — короче проще ногу сломать, чем устраивать завтра позорище вызывающее нездоровый интерес подданных.

— Ну, ногу я тебе ломать не буду, но кое-чем помочь смогу… — его многообещающая улыбка не сулила мне ничего хорошего.

========== Часть 3. ==========

— Я уже начинаю к этому привыкать, — проворчала я, сравнивая свои ощущения и потягиваясь всем телом. В отличии от предыдущих катаний на кролике, в этот раз никаких последствий не ощущалось. Из-за кустов на уже знакомой полянке выглядывали любопытные мордочки духов.

— Итак, начнем с основ, — ушастый наставник положил руку мне на талию, второй поправляя мои части тела и попутно давая указания. — Всегда держи голову ровно и не сутулься. Существует не так много основных шагов…

— А мне можно вообще не танцевать? — Жалобно поинтересовалась я, поднимая на него умоляющий взгляд, но Генри был непреклонен.

— На балу с королевой всегда танцует обладатель наивысшего титула, так что хоть один танец тебе придется запомнить, — видимо, всё-таки сжалившись, он уточнил. — Дальше можешь отказаться танцевать, всё равно ни у кого духу не хватит пригласить королеву.

Спустя полчаса я с уверенностью могла собой гордиться. То ли я была самородком в этой области, то ли из Генри вышел отличный учитель, но за всё это время я ухитрилась ни разу не споткнуться и даже выучить полагающиеся движения.

— Неплохо, — прокомментировал граф, кивая и в очередной раз протягивая мне руку. — Давай последний раз с самого начала, только умоляю, не пытайся смотреть на свои ноги. И прекрати делать такое суровое лицо, а то ты даже Квентина испугаешь.

— Угу, — мрачно насупилась я, принимая его руку и пытаясь следовать наставлениям. Я уже сбилась со счета, сколько раз мы повторяли, но была вынуждена признать, что довести мои движения до автоматизма — идея весьма хорошая. Уже не приходилось задумываться о шагах, и меня посетила безумная мысль, что танцующая в полумраке леса пара — это весьма романтично. Подняв взгляд, я наткнулась на задумчиво изучающие меня рубиновые глаза, блестящие в сумерках совсем по-неземному. Слишком близко. Я чувствовала его дыхание и, как мне казалось, даже биение сердца.

— Ким… — Тихо выдохнул Генри, мгновенно разрушая волшебство момента, ибо, вздрогнув, я оступилась, наступила ему на ногу, и мы повалились на землю.

— Ой ё! — Мой немузыкальный сдавленный вопль прорезал полуночный лес, вспугнув нескольких духов.

— Ты в порядке? Дай посмотреть, — ушастый капитан оказался в разы более сдержанным, хотя и выглядел не лучше меня. Во время падения мы ухитрились соприкоснуться губами, но, поскольку это всё-таки был удар, а законы физики в этом были не менее жестокими, нежели в моем родном мире, итогом стали две разбитые губы.

— Я как-то иначе себе представляла свой первый поцелуй, — простонала я, чувствуя во рту металлический привкус и посасывая рассеченную изнутри губу. Как оказалось, для шуток было еще рано.

— Поце. — Вспыхнув как маков цвет, мой самопровозглашенный учитель танцев вскинул руки к губам.

— Извини, я тебе еще и на ногу наступила, — сев на земле, я попыталась выдать улыбку, но, судя по всему, от боли моё лицо перекосило, и получившаяся гримаса не удалась.

— Ты прости, я… — На Генри было жалко смотреть, но ситуацию как ни странно спас его питомец. До этого мирно выпасавшийся где-то на краю опушки, он гигантским прыжком преодолел расстояние до нас и, играясь, боднул хозяина в голову, повалив того на землю. Пока незадачливый граф пытался отпихнуть от себя жизнерадостную морду, я вспомнила о некоторых особенностях кроликов и представила, что сейчас…

— Ох! — Я зажала рот рукой, невольно зажмурившись и постанывая. Смеяться всё еще было очень больно.

— Прекрати! — Наконец высвободившийся и изрядно помятый, Генри смог подняться на ноги, с укоризной смотря на меня. — Мне стоит знать, почему ты смеёшься?

Я отрицательно мотнула головой, не в силах подняться. Вся эта ситуация была настолько нелепой, что мой смех уже превращался в крайне нервный. Видимо, защитная реакция от смущения. Ведь по факту мы и правда поцеловались, просто… Очень неудачно и с последствиями. Стоило бы выкинуть этот факт из головы, но по традиции мысли, которые больше всего не хочешь думать, настойчиво отказываются покидать мою и без того не особо здоровую голову.

— Мы должны возвращаться, — я невольно умилилась, заметив, как забавно дернулось его кроличье ухо, уловившее полуночный колокол.

— Да… Стой, — поднявшись, я потерла лоб, пытаясь сформулировать мысли. — Слушай, у тебя нет какой-нибудь мази или средства от… Ну, просто если мы так заявимся, могут неправильно понять.

— Я уже думал об этом, — ловко вскочив на своего уже успокоившегося скакуна, Генри подал мне руку. — Всё в замке осталось, так что будем надеяться, что нам повезет, и мы никого не встретим по пути.

***

— Вот так, готово. Вы выглядите потрясающе, — удовлетворенно кивнул Теофилас, оглядывая результат своей вредительской деятельности. К моему счастью, местное противоотёчное сработало как надо, и от вчерашней травмы осталась лишь небольшая ранка и нехорошие мысли. Как назло, сегодня расстаравшийся модельер затянул мой корсет едва ли не вдвое туже обычного и выглядел так, будто его как минимум номинировали на нобелевскую премию за самое беспалевное убийство.

Сдав меня с рук на руки вежливо улыбающейся горничной, этот садист-самоучка торопливо ретировался, а меня повели на бал. Войдя в услужливо распахнутые двери, я оказалась на балкончике над бальным залом. Народ явно уже веселился, дамы выпрыгивали из корсетов всех цветов и размеров, напоминая мне какой-то попугайник. Покачивающаяся под потолком, люстра пускала причудливые зайчики, весьма успешно заменяя дискошар. При моем появлении все притихли, так что по лестнице я спускалась в гробовой тишине, мысленно молясь всем богам, чтобы не упасть. Встретивший у подножья лестницы, Квентин галантно подал мне руку, и сразу же заиграла музыка.

— Вы восхитительно выглядите, моя Королева, — восхищенно выдохнул он, ожидая, пока я приму его приглашение.

— А… Да, спасибо, — немного помедлив, я всё-таки приняла его приглашение, здраво рассудив, что наверное он и есть обладатель самого высокого титула. Пока мы шли к центру зала, сопровождаемые одобрительными шепотками, я мысленно повторяла шаги и украдкой озиралась в поисках знакомого силуэта.

«Где ты, зараза ушастая, мне как никогда нужна моральная поддержка», — мысленно воззвала я.

— Ваше Величество, — поклонился герцог и устроил руку на моей талии, притягивая к себе. Начав танец, я мысленно вознесла хвалу Генри и его педагогическому таланту. Несложные движения, отработанные накануне до автоматизма, давались легко, и я уже было воспряла духом, как, наконец, поймала в зале знакомый взгляд, от которого едва не сбилась. Вопреки ожиданиям, радости в нем не читалось, а выражение лица было крайне недовольным.

— Теперь Ваше Величество может танцевать с кем пожелает, — шепнул мне на ухо Квентин, едва стихли аплодисменты, и стремительно вышел из зала.

Вновь заиграла музыка, и по залу стали разбредаться танцующие парочки, а я невольно застыла, зацепившись взглядом за пару рубиновых глаз. Он никого не пригласил, просто стоял, прислонившись к стене, и задумчиво изучал меня, словно что-то обдумывая. Затем, немного помедлив, отставил бокал и неспешно направился в мою сторону.