Он по-прежнему лежал лицом в подушку, когда пришло осознание, что последняя встреча с отцом оказалась действительно последней, подведенной чертой. Подавить жалкий стон получилось с трудом. Она случилась почти неделю назад. Он вышел из кабинета министра Го, куда заскакивал что-то подписать, а когда створки лифта раскрылись, чтобы отвезти его вниз, оттуда появился отец. Он нацепил на лицо улыбку, оживленно назвал его директором Чжао и поинтересовался: «Как дети?». Отец сделал вид, что находит все это забавным, Чжао Юнь Лан шагнул в лифт, и они оба занялись своими делами, вероятно, испытывая одинаковое облегчение от того, что разошлись быстро и без признаков откровенной вражды.
До чего же глупый и бессмысленный разговор, черт бы его побрал. До невозможности оскорбительный для памяти матери. Вот так вот. Не будет больше никаких нерешительных попыток. Им выпал шанс, они его просрали, и теперь отец превратился в кучку ошметков мяса на леднике. Звучит как какая-то жестокая шутка; сам ведь все видел, а до сих пор едва верится.
Чжао Юнь Лан перевернулся на спину, с силой прижал к глазам основания ладоней. Черт-черт-черт. Не мог он себе позволить со вкусом сорваться, следовало прекратить, сейчас же. Он взял телефон. Часы показывали, что он не спал уже один час пятнадцать минут, и никакой пользы для расследования в этом не было.
Чжао Юнь Лан перевернулся на бок. Шэнь Вэй издал какой-то сонный тихий звук, обнял крепче, и он сполз ниже, так, чтобы лицо Шэнь Вэя оказалось прямо перед ним.
Так его было видно гораздо лучше. Растрепавшиеся волосы упали на лоб. Лицо сделалось безмятежным, каким никогда не бывало, когда Шэнь Вэй бодрствовал, морщинка между бровей разгладилась. В комнате было темно, но Чжао Юнь Лан лежал достаточно близко, чтобы различить приоткрывшиеся разалевшиеся губы. Шэн Вэй был таким уютным. А еще — невероятно, мучительно красивым в этих падающих сквозь жалюзи полосах бледного лунного света, и каждая черта его бесценного лица была неправдоподобно совершенной. Чжао Юнь Лан поднял руку, почти коснулся губ Шэнь Вэя, очень-очень легко, невесомо, только чтобы ощутить дыхание, но прикосновение могло его разбудить. Рука упала на подушку, и Чжао Юнь Лан просто смотрел.
Через несколько минут глухо стукнуло — Да Цинь запрыгнул в окно. В алькове мелькнул темный силуэт, а затем Его Высокородная Упитанность вскочил на кровать, отчего та зашаталась. Ни словом, ни взглядом не давая понять, что все знает, он втиснул свою пушистую тушу между ног Чжао Юнь Лана и Шэнь Вэя, дважды обернулся вокруг собственной оси и улегся, свернувшись в клубок. За окном взвыла полицейская сирена и стихла вдали.
Чжао Юнь Лан понятия не имел, когда опять уснул.
========== Глава 3: Товарищ по несчастью ==========
Постель тонула в золотистом солнечном свете, одеяла были заботливо расправлены и подоткнуты, а Шэнь Вэй отодвинулся ближе к краю. Чжао Юнь Лан потянулся к нему, но его руку немедленно поймали и осторожно опустили обратно на подушку. Несмотря на сон, усталость так и не прошла, и, поддавшись ей, Чжао Юнь Лан перекатился туда, где совсем недавно лежал Шэнь Вэй. Белье все еще хранило его тепло и запах, и он растянулся на вновь смявшихся простынях, раскидав руки и ноги.
Снова Чжао Юнь Лан проснулся чуть позже. Шэнь Вэй склонился над ним, опершись одной рукой о постель, а другую запустив в спутавшиеся волосы, но движения были слишком резкими, чтобы расслабиться под ними.
— Сяо Вэй, — мученически выдохнул Чжао Юнь Лан в подушку. Спать хотелось по-прежнему.
Вот только этот невнятный протест, похоже, лишь раззадорил Шэнь Вэя, и тот похлопал его по плечу.
— Ты уже поспал.
Чжао Юнь Лан завозился и, наконец, сумел слегка развернуться, отчасти выбравшись из подушечного плена и обернув к Шэнь Вэю лицо со сложенными в демонстративной готовности к поцелую губами, но глаза так и не открыл. Он слышал, как Шэнь Вэй вздохнул, и постарался не улыбнуться, чтобы все не испортить. А затем, конечно же, почувствовал его прикосновение и поскорее убрал это глупое выражение, чтобы Шэнь Вэй смог его поцеловать, вдумчиво и нежно. У него был вкус зубной пасты. Сам Чжао Юнь Лан, вероятно, скорее навевал мысли о заднице, но совсем не в том смысле. Вот уж действительно ему достался лучший в мире парень.
Отстранился Шэнь Вэй слишком быстро, а Чжао Юнь Лан лежал в чересчур неудобной позе, чтобы потянуться следом. Пришлось окончательно поворачиваться на бок и открывать слипающиеся глаза. Шэнь Вэй, естественно, уже тщательно причесанный и одетый со своей всегдашней безукоризненностью, включая фиксаторы на рукавах, полусидел на кровати и слабо улыбался, даже не думая скрывать читавшееся в этой улыбке бесконечное обожание. Чжао Юнь Лан улыбнулся в ответ, чувствуя себя наркоманом, дорвавшимся до дозы.
— А ты не опоздаешь на лекции из-за того, что я так разоспался?
Улыбка Шэнь Вэя исчезла.
— Я все отменил до конца недели.
— Зачем… — Реальность обрушилась без всякой жалости. Мертвый отец, исчезнувшие подозреваемые, уйма зацепок, ведущих в никуда. Чжао Юнь Лан со стоном сел. — А ведь на секунду я подумал, что сегодня выдастся хороший денек... — и спросил, прежде чем Шэнь Вэй успел решить, что обязан ответить. — Который час?
— Без пятнадцати девять, — Шэнь Вэй виновато глянул на него.
— Без четверти — почему ты не — черт!
Чжао Юнь Лан схватил с прикроватной тумбочки телефон. На нем обнаружилось несколько сообщений от команды, письмо от секретаря отца с темой «Ритуальные услуги», которое совершенно не хотелось открывать, и еще одно письмо, уже непосредственно от министра Го. Его Чжао Юнь Лан наскоро просмотрел. Соболезнования и все такое, всем сотрудникам была разослана служебная записка с портретом преступника, любая появившаяся информация сразу будет пересылаться ему, и под конец ожидаемая, но такая лишняя сейчас новость о том, что случившееся вызвало целую бурю в правительстве. Моментально стало ясно, что Чжао Юнь Лану лучше раскрыть это дело побыстрее или найти того, кто сумеет вместо него. Не то чтобы подобное можно было заявить в лоб человеку, чьего отца убили, но ничто не мешает более чем прозрачно намекнуть.
Чжао Юнь Лан бросил телефон на кровать, потер виски.
— Хочу назад в постель.
Шэнь Вэй погладил его по спине.
— Знаю. Пойдем завтракать.
--
До Бюро они добрались за рекордные полчаса. Там уже вовсю кипела работа — народ отрабатывал вчерашние зацепки или занялся новыми под чутким руководством Чжао Юнь Лана, одной рукой набиравшего в телефоне инструкции, а другой отправляющего в рот еду. На месте не было только Да Циня и Чжу Хон, разговаривавших с женой парня, который поступил вчера в хирургию с огнестрельным ранением головы и, как оказалось, все-таки умер. Чжао Юнь Лан сомневался, что он имеет какое-то отношение к их делу, и чувствовал себя слегка виноватым за то, что спустил эту парочку на женщину, горюющую по мужу, но упускать что-либо он не собирался.
С той же целью — ничего не упустить — они с Шэнь Вэем занялись составлением списка вопросов, которые забыли задать вчера водителю лимузина Чэнь Бао Мину. Все были не в лучшем состоянии, и в подобной забывчивости не оказалось ничего удивительного. В транспортном отделе тому дали выходной, и они отправились к нему домой.
Чэнь Бао Мин с сыном жил на первом этаже небольшого домика на три квартиры. Район был тихим и престижным, да еще буквально в паре шагов от Департамента надзора, так что в основном там обитали сотрудники Департамента. Маленький, тщательно ухоженный дворик от соседей и улицы отделяли деревья и забор. Джип с ревом ворвался на подъездную дорожку, заставив птичью стаю в смертельном ужасе разлететься от поилки.
— Считаешь, следовало сперва позвонить? — Чжао Юнь Лан язвительно улыбнулся.
Сжав губы, Шэнь Вэй посмотрел на него с тем восхитительно строгим видом, с каким учителя смотрят на шалопаев-учеников.
— Его может и не быть дома.
— Тогда меня устроит какой-нибудь сосед-сплетник, — легкомысленно махнул рукой Чжао Юнь Лан.
