– Я думаю, Федор не настолько богат, чтобы судиться.

– На пакости гроши у него всегда найдутся, – усмехнулась Аня. – А из квартиры он назло Эмме не уйдет, чтобы было над кем измываться.

– Это уж точно, – заверила Жанна. – Моя знакомая никак не могла разменять свою квартиру, так муж в отместку за развод водил на свою «половину» «девочек» и громко с ними развлекался.

– Не раз Эмме казалось: вот-вот нащупает путь к избавлению от наваждения, но… А какая была роскошная девушка! Просто загляденье. Совсем чуть-чуть не дотягивала параметрами до артистки Мордюковой. Русская красавица: высокая, статная, крутобёдрая. В ней будто была заложена первозданная мать-природа: естественная, живая, свежая, сильная. И при том – изумительно очаровательная и элегантная. (Обычно женщины женщин не хвалят. На детдомовских это правило не распространяется?) Естественна во всем, общительна, приветлива. Она не стеснялась быть самой собой и это ее очень красило. Говорила, что любит ходить босиком, чувствовать силу земли. И ничего не боится в этой жизни. И вдруг такое…

– В праздники легкая, веселая, солнечная, искристая, как шампанское, в будни серьезная, деловая, – вслед за Аней продолжила делать комплименты Инна. – И если позволительно так выразиться… в ней есть частица глобальной человечности князя Мышкина.

– Достаточно сказать, что ни о ком плохо не говорила, с ней невозможно было поссориться, – вспомнила Жанна.

– А Федька с мамашей сумели. Необъяснимо!

– Хороших людей сближает то, что они любят, а плохих, то что они ненавидят, – усмехнулась Жанна. – С двоими Эмма не справилась.

– И пришлось ей в расцвете сил распрощаться со всем, о чем мечтала в юности. Чморили ее по-черному, а она деликатничала. Не могла позволить себе переступить через свои убеждения, через воспитание. «Старших надо уважать». Было бы за что! И что тут скажешь? Больная на голову. Врезала бы матерком раз-другой, и все вопросы быстро снялись бы сами собой. С такими типчиками иначе нельзя, – уверенно сказала Инна.

– Какой там мат! Эмма была девушкой удивительной искренности и пронзительной трепетности чувств.

– Не могла по вскопанному газону пройти, цветок с клумбы сорвать? – нарушила Инна серьезный тон Ани.

– В студенческие годы выделялась какой-то особой ухоженностью. Во всем чувствовался стиль и вкус: в том, как ходила и говорила, в одежде и в поведении. Не чета нам, детдомовским. (За что нас высекла?) Это у нее от мамы. Эмма существовала удивительно гармонично и в простеньком халатике, и в строгом платье. Вечерних нарядов в ту пору ни у кого из нас по бедности не имелось. И Эмма знала цену каждой копейке, но нам казалось, что у нее не было комплексов. Покинув дом отчима и став студенткой, она расцвела. Ею бы только восхищаться: «Чистейшей прелести чистейший образец», – поддержала мнение Ани Жанна.

Инна иронично отреагировала на Жаннины дифирамбы Эмме:

– Красота, женственность достойная божественного ока! Всё при ней! Просто нашествие совершенств! Мона Лиза! Отличница, прекрасная карьера, достаток. А потом семья, дети. На работе исключительно разумная, а в доме у нее – елки-палки! – почему-то муж – режиссер.

Аня воскликнула горько:

– Бывает ли на свете любовь без страданий? «Чтобы быть красивой, надо быть счастливой!» – воскликнула Аня. – Эти слова звучат в одном американском фильме с участием моей любимой актрисы Одри Хепберн.

– Восхищаться заспанной женой, в застиранном халате орудующей у плиты? – как истинный поборник справедливости возмутилась Инна. И ревниво фыркнула:

– Неотразимая, неповторимая, особенная? Диктовала свой стиль! Красавица, но не Цирцея и не Афродита. Фигуристые уже не в моде. Она опрокидывает современные женские стандарты. Сдержанная, мягкая, женственная? Тощие и плоские теперь в цене, агрессивные, провокативные, не теряющиеся перед авторитетами. Резкие и пылкие, многообещающие и честолюбивые худышки. Женщины-торнадо, злючки. Они всегда поступают по-своему, диктуют правила, задают тон и темп. Может, то, что раньше восхищало в Эмме, теперь Федьку раздражает.

«Я ошибалась на твой счет?» – сердито поморщилась Аня.

«Девчонки, наверное, относятся к Инне как к неизбежному злу», – подумала Лена.

– Это как бы официально. А на самом деле полненькие для мужчин выглядят аппетитнее. Ни один не может спокойно пройти мимо пышногрудой мадонны. В общежитии поговаривали, будто наши ребята считали Эмму одной из самых интересных, мол, она самый яркий цветок на нашей поляне. Не осмеливались к ней подойти, – сказала Аня. – И теперь многие семейные мужчины предпочитают уютных женщин.

«Вот оказывается как?» – удивленно отметила про себя Лена.

– Но теперь это уже неважно, – вздохнула Аня.

– Я сначала переживала, что у меня небольшая грудь, но Коля меня успокоил, когда сказал, что я всегда буду выглядеть как юная девушка.

– Моя мама в молодости гордилась своим роскошным, необъятным бюстом, но сколько мучений с ее-то десятым размером возникало в жару! После двух детей грудь у нее была до пупа. Бывало придет с поля или сенокоса, «разоблачится» во дворе за хатой и начинает лечить потертости. Красная кожа огнем пылает, болячки саднят. Это городским барынькам легко холить свои шикарные телеса. А тут ни ванны, ни горячей воды, ни времени… А на следующий день опять надо идти вкалывать. Жуть! – вспомнила Инна.

– Моду на красоту меняют производители товаров ради наживы. А ее утолить невозможно. Вот они и превращают жизнь женщин «в схватку с возрастом», – сказала Жанна.

– Точно! В нашей молодости считались красивыми изящные ровные зубы и маленькие пальчики на ногах, а сейчас рекламируются длиннющие, как у обезьян, – подтвердила Инна.

– Если в моде двухметровые девицы с размером обуви сорок два, где же им взять маленькие изящные ступни? Все взаимосвязано, – резонно заметила Аня.

– Рабское подчинение мужчин моде? Не в ней дело. Мужчины ищут в женщине что-то особенное, изюминку. Они любят интригу, игру, поэтому стерв предпочитают порядочным и домовитым девушкам. От стервы они готовы стерпеть что угодно. Мол, «брильянту прощаются острые грани». А жене не простят безразличного или неосторожного взгляда мимо себя, любимого, – усмехнулась Инна.

– Жар-птицы им нужны для развлечения, а в жены они все равно предпочитают реальных курочек-наседок. Боятся не сдюжить завышенных требований красоток. Для них ой как вкалывать надо! Я не беру в расчет миллионеров. Мой одноклассник женился на стерве, бывшей проститутке, и считал, что все мужчины должны ему завидовать. Жаль, не знаю, чем эта история закончилась. Помню, она постоянно висела на нем и «лизалась» на виду у всех, а он гордился ею, – с выражением неодобрения сообщила Аня.

– Не все готовы терпеть стерв. Многие хотят семейный уют и друзей. Я не нахожу твой факт заслуживающим внимания, – мрачно возразила Жанна.

– Ну, если только не по карману... Все мужики – птицы одного полета, – уперлась Инна.

– Развенчала мужчин полностью и бесповоротно. Такие-сякие, разэтакие! С дуба рухнула?

– Не совсем, чуть-чуть, с серединки на половинку, – весело ответила Инна на критику Жанны.

– Помню Эмму студенткой: спокойная, чуть ироничная, деловая. Таких уважают и боятся. А теперь о ней с уверенностью можно сказать только одно – несчастливая, – опять грустно вздохнула Аня. (С собой сравнила?)

– И всего-то из-за того, что не повезло с мужем? Не драматизируй. Зато в остальном она на высоте, – небрежно бросила Инна.

– Несокрушимо надежная мать своей любовью на всю жизнь связана с детьми. И как утверждает религия: «отречение от себя есть дорога к себе. Наши страдания – путь к совершенствованию и обретению Смысла Бытия». Женщины страдают ради жизни на Земле, – непререкаемо заявила Жанна.

– От плохих мужей они больше страдают, – фыркнула Инна. – А мужчины от чего отрекается, чем жертвует?

– Они семью содержат.