– Женщина – это уж точно – на самом деле живет памятью своих редких моментов счастья. Иначе свихнулась бы, – вернулась Инна от Жанниных лошадей к обсуждаемой теме. – Федька, наверное, не отрицал, что первое время после женитьбы Эмма была предметом его величайшей влюбленности. Это несколько позже он перестал обращать внимание на боль, причиняемую им жене. Ему стало невыносимо слышать ее спокойный деловой тон. Он хотел видеть ее слезы и всё делал, чтобы довести до истерики и превратить в послушную своей воле…

– Святую мученицу, – дополнила Жанна.

– Не по-ни-ма-ю, – произнесла свое сакраментальное Аня.

– История знает много подобных случаев И нечего тут разводить антимонии, – сарказмом отреагировала Инна.

– Вкусив семейного «счастья», Эмма поняла, что все прежние неприятности в ее жизни были пустяшные и не шли ни в какое сравнение с нынешними. Мстил ли Федор Эмме за что-то выдуманное сплетниками и его мамашей или поначалу это были спонтанные вспышки раздражения, кончавшиеся удовлетворением самолюбия? Поди теперь разбери. Но они привели к жестокости. Да, выпало на долю Эммы… Пылинки с него сдувала, баловала. Вот оно, чистое пламя любви! Только «Оды к радости» Бетховена не хватает, – вслух горько размышляет Аня. – Жене в этом треугольнике приходится хуже всего. Они-то там развлекаются…

– И так будет до скончания дней. И ныне, и присно, и во веки веков. Это неискоренимо по причине человеческого скудоумия. Не скрутишь в бараний рог… Пессимистично? Что голову повесила, безутешная царевна Несмеяна?

– Душераздирающее заявление. Ты права. Видевшие много горя навсегда остаются безутешными, – по-своему расшифровала Аня слова Инны. – Ты думаешь, теперь еще надобность в э т о м у Федора не отпала?

– Я о масштабном, а ты опять о Федьке. Думаю, при наличии денег с возрастом поклонниц у него не убавится. Лишнее подтверждение тому, что не секс их в нем привлекает, – презрительно заметила Инна. – Некоторые мужчины до старости имеют о себе романтические представления, сформированные еще в пору туманной юности, и не могут их вытравить до конца жизни. Как известно, тело стареет быстрее, чем чувства. Вот в чем причина. В этом фишка.

– Хорошо, когда влюбленность со временем переходит в спокойную, глубокую любовь или хотя бы в мудрую привязанность. У Федора не получается, но он не чувствует в этом потребности и не видит необходимости. Не всех мужчин устраивает простая обыденная понятная семейная жизнь. У некоторых проявляется неистребимое своеволие к отклонениям, – сделала вывод Аня.

– Семейная жизнь ответственным людям не позволяет скучать. В ней слишком много забот. Лодыри от безделья маются, вот и тянет их на «сладенькое», – сказала Жанна. – Личная жизнь в замужестве часто оказывается совсем не похожей на ожидаемою. У Эммы – это водоворот нескончаемых страданий.

– Истина постигается в тисках отчаяния, – зло хмыкнула Инна.

– Жить, никому не причиняя боли, не получается. Но надо, чтобы все члены семьи хотели друг другу только добра. И кто это запустил в народ «утку», будто после измены и последующего прощения супруги становятся ближе и дороже друг другу и их отношения выходят на новый, более высокий виток? Ложь! Измена острым шипом, направленным на пострадавшего, всегда будет стоять между ними. Конечно, со временем боль глубоко упрятывают, прикрывают иронией, но ни восстановить, ни склеить любовь уже не удается. Супруги делают вид, что все нормально. Иногда гнойный нарыв прорывается стихийным смерчем ругани, – категорично заявила Жанна.

– Я слышала от мужчин, что измена – это когда душа мужа уже не с тобой, поэтому случайные связи по пьяному делу у них не считаются, – сообщила Аня.

– Фу, какая нечистоплотность с обеих сторон. Даже кошки не любого самца принимают, и кобели не запрыгивают, если... – брезгливо фыркнула Жанна.

Лена неожиданно заговорила.

– Был у меня очень хороший товарищ. И вдруг узнаю о его связи с ассистенткой. Я осторожно намекаю ему об этом. А он мне отвечает: «Вы же знаете, я очень люблю мою Людочку. А эта? Она хочет защититься, я ей помогаю. Она платит мне вниманием, только и всего». «Жена разделяет ваши взгляды?» – спрашиваю. Он настороженно взглянул на меня и неопределенно пожал плечами.

Не знаю, может, для кого-то эта история – маловажный факт, но я перестала уважать своего коллегу. Нет, я ценю его как талантливого преподавателя и отличного руководителя, но как прекрасный человек, как яркая индивидуальность он для меня перестал существовать. Что-то внутри меня разом его отвергло. А я так его уважала! Даже обожала, – с легкой грустинкой поведала Лена.

– Федор оправдывал себя тем, что влюблялся, а не просто так, как животное, – сказала Аня.

– Во всех влюблялся?! Да он гигант! Именно это его как нельзя лучше характеризует! – презрительно рассмеялась Инна.

– Сначала Эмма надеялась, что страсть пройдет, что Федор переболеет влюбленностью и его сердце повернется к ней. Иногда ей казалось, что все недоразумения останутся в прошлом и он снова станет мил и предупредителен, как в первый год ее замужества… Но вдруг без видимой причины на него нападала холодная враждебность, он становился тяжелым, неприятным, начинал сбрасывать на нее дурное настроение и всё, что было плохого в его несносном характере. Отторжение усиливалось, и она понимала, что он завел очередную пассию. И опять его ложь становилась нестерпимой, – вздохнула Аня.

«Девчонки склеивают разные, казалось бы, не связанные между собой события. Начинают одну тему, она незаметно перетекает в другую, которая быстро стопорится как неважная, не главная, и разговор снова возвращается к наболевшему, остро беспокоящему…» – вяло размышляла Лена.

– Ложь – один из действенных методов в искусстве семейной дипломатии, – иронично усмехнулась Инна, выражая солидарность с «потерпевшей». – Такова страшная изнанка некоторых внешне благополучных семей.

– Ложь убивает любовь, – зло сказала Аня.

– Ее много чего убивает, – философски заметила Жанна.

– Зайду с другого конца и спрошу вот о чем: может, мужья, чувствуя свою вину за неспособность удовлетворить жен, легче относятся к их изменам? – предположила неопытная в семейных перипетиях Аня, начиная этим вопросом изучение новой для себя проблемы.

– Насколько я знаю, мужчины, как правило, не признают своей слабости и сваливают всю вину на женщин: сама холодная! или напротив: ты – «бэ» ненасытная, посему реагируют куда злее и стремятся на стороне получить доказательства своей «мощи». И получают. Там же их всегда притворно нахваливают, чтобы получить какую-нибудь выгоду.

Вот и Федька, я слышала, гордится собой, считает себя человеком, температура кипения жизни которого зашкаливает, сравнивает свою энергетику со взрывом. А одна разведенка из их же дома, хохотала, делясь со мной результатами их не совсем, скажем так, удачных проб. Мол, облажался в натуре. Развлекла, не представляешь как! – доложилась Инна.

– Не упрекнешь Федьку в отсутствии гордыни. Понятное дело, герой на час… и каждая новая женщина – другой огромный мир! – насмешливо хмыкнула Инна.

– Он им интересовался? Тогда при чем здесь постель? – опять не поняла Аня. – Включи заднюю скорость.

– С каждой он, не терзаясь муками раскаяния, будто впервые по-настоящему осваивает и обживает неведомое пространство своего и чужого естества, – рассмеялась Инна. – И в эти минуты все самые лучшие черты характера его жены как-то съеживаются, становятся для него незначительными, неразличимыми. Потому что на первый план выходит его восхитительное «я» и секс, в котором, как ему кажется, он неповторимо особенный. Ха! В этот момент он способен весь мир духовного и телесного вместить в единую оболочку!.. О это его поразительное неистребимое самодовольство! Знавали мы таких. Может, для себя Федька и восхитительный, но только не для женщин.

– Зачем ты так? А вдруг, и правда, он способен на самое лучшее и на самое худшее, что может сделать человек? – спросила Аня осторожно.