«Сколько бессонных ночей посвятили мои подруги мечтам о счастье?» – подумалось вдруг Жанне. И при мысли о муже, у нее под сердцем вмиг потеплело.

– Отцы должны больше времени проводить с детьми, ведь общение с ними – чудо! Конечно, маленьких детей растить трудно, но зато как интересно! Одно время считалось: внушай ребенку и из него вырастет хороший человек. Этого мало. Ребенок должен видеть поступки отца, между ними должна образовываться духовная и эмоциональная связь. Отец не должен все запрещать и обязан говорить детям: «Сами ищите свой путь. Раскрытость судьбе предоставит вам огромные возможности, но не распыляйтесь, не разбрасывайтесь», – с серьезным видом продекларировала Аня. (Опять прописные истины преподносит.) – В моем раннем детстве, до детдома, дедушка и бабушка показывали мне мир гармонии, скрывали трудности, свое недовольство чем-то, потому что уныние считали грехом, не областью правды Господней. И для меня важен был их общий стол, их забота и любовь.

– Им приходилось отвечать за каждое произнесенное слово… К тому же представления детей сиюминутны, – заметила Инна.

– Мои врезались на всю жизнь.

– Раньше рано взрослели – в четырнадцать-пятнадцать лет, а теперь после двадцати, – подправила свое мнение Инна.

Банки

– …Нам все время внушают, что мы хотели этот капитализм. Разве нас спрашивали?

– …Насилие нельзя оправдать, под каким бы флагом оно не совершалось… Хочется прозрачного понимания сути происходящих событий.

– …Сегодня, как и прежде, но в большей степени, власти на местах норовят обмануть. У нас в порядке вещей, когда кругом притворство, коварство. И все это будто бы в угоду текущему политическому моменту. Недавно в нашем городе, самый надежный, как утверждали чиновники, банк «опустил» всех участвующих в нем предпринимателей, на бабки развел. Как бы «возложил» на них ответственность за свои неудачи и промахи, и сам приказал долго жить. А ведь был на особом счету руководства. По иронии судьбы мои друзья в него вложились, а главное, свои предпринимательские счета там держали, – сообщила Жанна.

– Они по неопытности не почувствовали приближения краха и не успели вовремя «соскочить» или тоже верили в его незыблемость? Ой, плакали их денежки! Факт, – безжалостно заявила Инна.

– Как это лопнул? Банки, я слышала, приносят высокие дивиденды, говорят, они отмывают деньги и на золоте сидят. А их кредиты – это удавки для простого народа. – Распираемая любопытством, Аня даже приподнялась на локте.

– Руководитель банк обанкротил доверчивых предпринимателей, по миру их пустил. О чем и уведомил. Чтоб он подавился этими деньгами! Ловко молчком обстряпал свои делишки. Честных тружеников обошел, в дураках оставил и сидит себе в обе дырки посапывает. А у простых людей руки опустились, чувство безнадежности и жизненной непригодности возникло. Вот ведь напасть! Недаром, видно, банк и банкрот однокоренные слова, – эмоционально высказалась Жанна.

– В старину говорили, что деньги идут к деньгам, вот банкир их и добавил к своим, уже имеющимся, – необоснованно предположила Аня.

– Такие вот типчики и страну обваливают в кризисы, – выступила на ее стороне Инна.

– Обжулил людей с разным жизненным багажом. На корню загубил их надежды. В таких играх крайними всегда бывают небогатые люди. Обидно за просто так отдавать свои кровные деньги. Насмарку годы трудов, нервов, – сочувственно отозвалась Аня. – Банкир, наверное, тоже рисковал? По старым меркам риск должен быть благородным и бескорыстным, тогда он заслуживает восхищения. А тут прямой грабеж.

– Нашла о чем вспоминать в наше злое и бесстыдное время! Кругом сокрушительные размеры воровства, банкротство предприятий теперь рядовое событие, а тут еще и банкам доверять нельзя. Хозяин банка, небось, намылился драпануть за границу швыряться чужими деньгами. Выдворять бы их таких за пределы страны нагишом. Самые главные враги перестройки те, которые используют ее в своих личных целях, – возмущенно заявила Жанна.

– Знать и этот банк под кем-то… – тихо пробурчала Инна.

– Слышала, будто сам убыл, прихватив всю наличку. Так сказать, денежки были ваши, стали наши. О нем теперь ни слуху, ни духу. Следы успел замести.

– Наверное, в США получил приют. Туда берут только тех, кто с большими деньгами или с умной головой. Нищих и дураков не принимают, – прокомментировала слова Жанны Аня.

– И ему рукоплещет Америка за то, что он все силы отдал делу разграбления России. «В отставку, в глушь… в Нью-Йорк!» – рассмеялась Инна.

– Хотя бы часть на благотворительность оставил.

– Чтобы ты понимала! Благотворительность – один из самых коротких путей к благосостоянию. Еще один штрих к портрету современной России, – недовольно хмыкнула Инна. – Через эти фонды прокачиваются огромные деньги. Я этот вопрос досконально изучила. Тебе растолковать с примерами?

– В следующий раз – с вызовом ответила Аня, но добавила с грустью:

– И в банках жулик на жулике. Захлестнула страну лавина ворья и воронья.

– Так ведь капитализм. Другие боги, новая система регламентаций и политкорректности, в которой много лжи… Она теперь – доминанта нашей жизни… – пробормотала Жанна.

– Мы тоже в какой-то мере сформированы насилием, памятью о Сталине, – нервно заметила Аня.

– Чудовищная преемственность? Наслышана. «Чтобы увидеть будущее, надо пройти унизительное прошлое, осмыслить его и прийти к необходимости его уничтожения». Надо понимать и помнить прошлое во имя настоящего и будущего, потому что в конце одной эпохи всегда пребывает начало другой…» Будущее не всегда выигрывает перед прошлым? – спросила Жанна.

– Какая тебе разница государством или бандитами совершается отъем денег? Всё одно. Нищие теперь твои знакомые? Поторопились выиграть жизнь, разбогатеть и пожить с купеческим шиком? Обозначили себя и вот… – насмешливо щипнула Инна Жанну.

– Так ведь честным трудом, а не воровством или перепродажей, – зло огрызнулась та.

– Положение дел в стране не утешает. Но какой-то чернушно-пессимистичный привкус у этой истории. Зачем все вокруг себя мазать грязью? – осторожно спросила Аня.

– Чтобы бороться со всякой мразью, мешающей отстраивать страну, разрушенную слишком ретивыми и подлыми чиновниками и дельцами, распродающими за гроши наши заводы иностранцам. Торговать своей Родиной! Россией! Обирать свой народ! Я бы таких гадов расстреливала, – грозно отреагировала Инна.

– Может, всё сплетни про то, что банкир свалил на Запад? Наверняка, кто-то плетет против него ловкие интриги. Нам ли, непосвященным, вторгаться в эту чрезвычайно опасную сферу человеческой деятельности? Инна, ты и в лучшие времена не упускала случая указать на безобразные стороны жизни, у тебя определенно к этому талант. Нет, чтобы хорошее замечать, – опять подключилась к разговору Аня.

Инна с Леной переглянулись. Видно, обе подумали об одном и том же: «Неисправимо наивная».

– Погодите, может, его самого взашей вытолкали? Я бы поостереглась повторять сплетни. Людская молва, что морская волна, любой мусор разносит. А вдруг есть надежда, что выплатит? – неуверенно предположила Аня.

– Ха! Держи карман шире. Как масть пойдет, как карта ляжет? Такие «предвидения» прорицателям не прощают. Окстись, подруга! Это называется завышенными социальными ожиданиями. Не для того рушил, чтобы долги простым людям выплачивать. Дырку от бублика они получат. Не станет он считаться с нуждами мелких предпринимателей. Они для него букашки: раздавит и дальше пойдет. Говорил, мол, «сами подставились, выбрав этот банк. Никто их за уши в него не тащил. Банкротство – обычная практика ведения таких дел: «Некоторые обстоятельства вынуждают прибегать к действиям для нас совершенно нехарактерным».

Какое уж там наведение мостов, если он паразит. Как говорится: судьба то дарит кому-то шанс, то забирает… то обнадеживающе улыбается, то издевательски хохочет тебе в след, – сумрачно объяснила свою точку зрения Жанна.