Литмир - Электронная Библиотека

– Я бы теперь полностью не полагалась на государственную поддержку, – заметила Жанна.

– Даже в войну детдомам выделяли больше, чем кому-либо, – сказала Инна.

– Я не о деньгах, об отношении… Маленький ребенок слов может не осознать, а добрые руки почувствует и поймет, – пробурчала Аня, раздраженная непониманием подруг, и замолчала, нервно теребя торчащий на макушке непослушный хохолок.

– Нашего детдомовского человека просто так не убьешь, – пошутила Жанна. Она устала от негатива.

– Но и толку от него без серьезного воспитания мало. Только не заслонишь собой всех детей от жизненных невзгод, – возразила ей Инна.

– Не скажи, – не согласилась Аня.

– Нельзя дарить детдомовцам яркие надежды. Это слишком жестоко, – опять заметила Инна.

– Социальная интеграция в общество современных детдомовских детей очень сложная. Надо ежечасно подталкивать их к развитию, приучать к терпению, заставлять брать жизнь в свои руки, не падать духом. В мое время у детей не было ни капризов, ни запросов, но были мечты. А сейчас у них все наоборот.

Успех в жизни во многом зависит от того, кем детдомовцы чувствуют себя среди обычных людей. А они ощущают себя изгоями, потому что непорядочные пользуются их неопытностью и беспомощностью. Непригодными выпускники детдомов оказываются для реальной жизни. Какой с них спрос?.. А у некоторых глупышей по наивности грудь колесом, глаза бесстыжие, а за душой ничего – пустырь, поросший бурьяном. Эти заранее пропащие, сразу вляпываются в говно, а потом по тюрьмам потчуют друг друга обидами да угрозами, мол, зашибу мать вашу … налево. Да кому они нужны, сопливые. После детдомов их надо «вести» не один год. Учить общению, ответственному отношению к работе, защищать. Иначе будем иметь то, что имеем. Важно, кто явится для них знаковой фигурой. Я доходчиво говорю? – Это Аня выплеснула на подруг свою боль.

– Говорят, человек притягивает к себе таких, которые могут развить то, что в нем уже заложено. Если слабохарактерному ребенку и не встретится на жизненном пути плохой человек, все равно в нем, пусть хоть и медленно, но будет развиваться плохое, – заявила Инна.

– Хорошее надо вбивать, втолковывать, а гадкое само прилипает, только успевай отбиваться и отмываться. Быстро нахватываются дети гадких уличных понятий.

«Мила рассказывала, что одно Анино присутствие действует на детей умиротворяюще, заставляет быть лучше. Хулиганов она не ругает, а просто говорит: «Полегче на поворотах». Как ей удается их усмирять? Она же такой… воробышек. Любовь ее к себе чувствуют?» – предположила Лена.

– Когда же, наконец, наши «самые свободные и самые регулируемые СМИ» повернутся лицом к проблемам семьи и детей? Я у стольких чиновников перебывала…

– Похвально! Замечаешь какие-то подвижки в этом вопросе? – спросила Инна.

Аня вяло повела плечами.

– В первую очередь сегодняшних домашних детей не надо упускать, чтобы завтра не пришлось маяться с так называемыми отбросами общества. С пеленок воспитывать, постоянно наставлять незрелые души на путь истинный, чтобы некого было судить, сажать в тюрьмы и отправлять в детдома, – сказала Жанна.

– Жизнь дает только шансы, но не рецепты верного выбора, – заметила Инна.

– Дети такие, какими мы позволяем им быть. Почему дети шумят, вредничают? Внимания хотят. А почему они бывают хулиганистыми? Потому что их энергию вовремя не направили на полезные дела. Меня беспокоит вопрос: «Готовы ли будут наши внуки служить родине, защищать ее границы, как это делали их отцы и деды? Правильно ли они понимают слова Евтушенко: «Если будет Россия, значит, буду и я». Меня пугает, что американская молодежь рыщет по России, – сказала Аня.

– Вроде бы с благими намерениями, о религии говорят, – подсказала Жанна.

– А на что нам их религия, призывающая не сопротивляться? Мне как-то не очень верится их искренне-наивным лицам, этим маскам. У Америки аппетиты – вся планета, – ощетинилась Аня. – Диккенс еще в девятнадцатом веке писал, что «миссия Америки – опошлить всю Вселенную». Я панически боюсь…

– Маниакальная трусость? Чудо в перьях! – рассмеялась Инна.

– Сейчас люди по-другому стали мыслить. Даже маленький ребенок смотрит, допустим, в окно и видит иное, чем мы в его возрасте.

Инна взглянула на Аню без эмоций, явно не вникая и не понимая всей важности ее тезиса.

– Еду я вчера в автобусе. Около меня стоит полный мальчик лет десяти и тихонько ноет, что нет свободных мест, и к худенькой матери жмется, буквально наваливается на нее. Она его успокаивает, по головке гладит. Я встаю и тихо говорю парнишке: «Расти мужчиной, маме место уступи». Он смутился, маму стал подталкивать к креслу. Она искренне и растроганно обрадовалась этому и села. Мальчик улыбнулся. Что-то в нем проснулось… Заласканный, изнеженный он, может быть, впервые ощутил себя чуточку взрослым и это, похоже, ему понравилось.

– Может, улыбку мальчишки ты поняла как-то на свой лад и зря твою грудь распирает прекрасная вера? Ну что, съела! – Инна усомнилась в выводе Ани.

– Фома неверующий. Аня на детской психологии собаку съела. Она мимику лица соотносит с душой лучше всякого физиономиста или глухонемого, – уважительно сказала Жанна. И добавила для убедительности: «Валя мне писала».

– Вообразила себя Песталоцци или даже Фрейдом? Высоко вознеслась! Нарушаешь их правила игры или свои внедряешь? Ты же у нас особенная. Бог тебя сотворил, а форму выбросил, чтобы тебе подобных больше не было. Какая ты у нас умная! Мыслям тесно? Мозги на черепушку не давят, не распирают ее? Обнаруживаю удивительное несовпадение усилий и результата, – продолжила ехидничать Инна.

– Иногда достаточно человека натолкнуть на доброе, а дальше он уже сам сообразит, что к чему. Знала я одну нервную особу. Очень она уставала, потому что одна воспитывала сына. Орала на него, когда он уроки делал, книги швыряла. Ни сил, ни терпения у нее не хватало. До бессознательной ярости доходила, бедняжка. Как-то я не выдержала и сказала ей: «Ты же из ребенка неврастеника вырастишь». И она будто очнулась, взглянула на себя со стороны и преобразилась. Потом мне рассказывала, что как только ее псих начинал разбирать, она мои слова вспоминала и ей до слез стыдно становилось. И я радовалась, что не пренебрегла мамаша моим советом, – привела конкретный воспитательный пример Аня.

– Укротила! Ангел во плоти. Иконы с тебя еще не пишут? Не сходишь с ума от собственной правильности? Никогда не испытываешь недовольства собой, не чувствуешь уязвления профессиональной гордости? А как насчет поэзии жизни, полета фантазии? Сколько разных интонаций, сколько смыслов!.. Ха! В данном случае я наблюдаю полное соответствие желаний и возможностей? Ты говорила о силе воли или о силе любви той женщины?

– Сама выбирай, – ответила Аня, не удивившись вопросу. И подумала: «Только исключительное чувство такта подруг может оставить Инну в счастливом заблуждении на свой счет».

– Пользуясь случаем, поведаю вам просто сказочную историю! – сказала Жанна. – Я наблюдала за одним детдомовским мальчиком. Гением хирурга он остался жив. Потом мучительно долго выздоравливал. Трехлетний ребенок покорно нес свой крест. Он уже многое понимал и часто уходил в боль и в осознание своего несчастья. Что ожидало его в дальнейшем? И вдруг на него обратила внимание одна прекрасная уже немолодая пара, вырастившая своих детей. «С этим нельзя жить», – сказали они и взяли этого мальчика к себе. Теперь он их бесконечно любящий сын. Он такой бесшабашный и обаятельный. Ведь его жизнь – сплошной фейерверк положительных эмоций! Болезнь еще от него полностью не отступила, но улучшение явное. Может, в глубине души мальчик до сих пор не верит в свое счастье и боится его потерять… Счастье – это не материальное благополучие. Семья эта живет на пенсию, но в ней есть гармоничное слияние душ, любовь, умение жить с радостью. Они – люди солнца. Они всегда радуются, будто у них совсем нет проблем. Это надо же так уметь жить!

22
{"b":"673370","o":1}