Сказать, что я впал в состояние шока, ничего не сказать. Другими словами, чтобы вы поняли, насколько все было серьезно, я скажу фразу, которой вы уж сами придумаете синоним. Я в недоумении! В полном недоумении!

Какой чужой мозг. Чужой мозг в моей голове. В моей голове. Чужой мозг. Что она ожидает от меня услышать. Как я на секунду нахмурю брови, потом выдам что-то типа: «Ааа, да ну что ж, бывает, спасибо, что дали такой шанс»? В голове хаотично крутился поток мыслей. Пока моих. Надеюсь, так и останется.

–Почему я? На улицах сотни тысяч людей, таких же, как я. А может и лучше. Каждую минуту кто-то умирает. Так почему ваш выбор пал именно на меня?

Явно ожидав такого вопроса, она первый раз слегка приподняла уголки губ. Почти улыбнулась.

–Выбор не пал именно на вас. Вам просто повезло, что мы оказались именно в то время и почти в том же месте, что и ваша жалкая тушка. До вас было сотни людей. Но никто не выжил

–Кстати, сколько времени прошло? С тех пор, как я умер? Сколько я уже здесь?

–Два месяца

Нереально. Все это просто не может быть реальностью. Может я под наркотой и это галлюцинации?

–Не знал, что наши ученые вообще работают

–Они всегда работают. Просто об их работе не информируют таких, как вы

–Полегче, мадам. Не стоит переходить черту, – вот я прежний. Не важно, что случилось, не важно, что происходит или будет происходить, но бабе, пусть даже и такой красивой, я не позволю разговаривать с собой в таком тоне.

Она рассмеялась. Похоже искренне. Этот смех. Ну почему он кажется мне таким знакомым? В своей первой жизни я определенно ее не встречал. Но что-то внутри упорно подсказывало с точностью до наоборот.

–Я предупредила, Леонид Владимирович. Без глупостей. Я могу уложить вас за пару секунд…

Только это я и услышал. Уложить? Да. Уложи меня полностью. Она еще что-то говорила про мои поломанные конечности, вырванный язык и все в таком духе. Но картинки у меня в голове уже показывали мне, как она будет меня укладывать. Я улыбался. Наверно, как дурак. Видимо поняв, что разговаривать со мной уже бесполезно, она глубоко выдохнула. Настраивается, бедняжка.

–Вы слышите меня?

–Да, конечно

–Отлично. На определенное время я ваш наставник. Будут сегодня еще вопросы? – она явно куда-то торопилась.

–Да. Что это за операции такие, которые воскрешают мертвых? Как давно вы это делаете?

–Относительно недавно. Со времен становления Либерти. Здесь собраны самые лучшие ученые и врачи, практикующие в самых разных направлениях. Начиная от эликсира молодости, срастания поломанных костей за час, замены пораженных внутренних органов на новые и, заканчивая воскрешением мертвых. О последнем направлении вы уже знаете.

–А лекарство от рака? Его придумали? – этот вопрос меня настолько взволновал, что я невольно приподнялся со стула, склоняясь в ее сторону в ожидании ответа. Я наблюдал, как совсем маленькие дети умирали в мучениях прямо на улице, плача навзрыд и зовущие свою мать. Это происходило в первые годы становления элиты, когда врачей уже не осталось в наших трущобах.

–Его придумали еще в 2030-м году, Леонид Владимирович

Это край. Я не мог поверить в то, что она говорит. То есть еще до всего этого дерьма, лекарство существовало. Просто нам, простым людям, об этом не говорили. До меня постепенно дошло. Действительно. Ведь программа «Золотой миллиард» начала воплощаться в жизнь уже давно, постепенно внедряясь и плавно уничтожая необходимую на тот момент часть населения.

–Почему в них, – я кивнул в сторону портретов, – столько жестокости?

Она смотрела на меня, не отрываясь. На долю секунды мне показалось, что ее взгляд стал злым. Но только на мгновенье. Затем снова эта ледяная маска.

–Не нам судить. Только вы смотрите на это, как на проявление жестокости. Если бы не они, кто знает, что бы было со всеми нами. Они отгородились, в надежде, что ситуацию еще можно исправить, наведя порядок сначала на небольшой территории, а затем и во всей стране. Русский менталитет уже невозможно было исправить. Вспомните людей, которые окружали вас? Я читала вашу биографию. Отец был наркоманом. Неужели вы не желали ему смерти? Зная, какую боль и вред он причинил вашей матери? И вам в том числе. А таких людей, как ваш отец, было около 70% населения, без морали, лживые, трусливые и слабые. От таких нужно было избавляться. И элита прекрасно справляется с этой задачей. Просто нужно еще подождать. Чтобы отбросы сгнили. Выкинуть мусор и навести порядок.

Слушая ее рассказ, который она рассказывал так, как я когда-то стихотворения в школе, я понимал, что промывали мозги здесь очень даже неплохо.

–Весьма впечатляюще. Вы, наверно, очень редко выходите за свою территорию. Ваша Элита выбрала не самый лучший способ «выкинуть мусор».

–Не вам решать, повторюсь. На сегодня вопросов достаточно.

–Последний. Как вас зовут? – наверно, этот вопрос стоило задать еще в самом начале.

–Аделина Владимировна

–Можно я буду звать вас просто Ада? – по характеру самое то. Настоящая демонесса.

–Не позволяйте себе лишнего, Леонид Владимирович. Еще кое-что. Вам встроен маячок для отслеживания вашего местоположения. В случае, если попытаетесь покинуть границу Либерти, думаю, не стоит говорить, что будет с вами. Тренировки начнутся завтра. Слуга покажет вам вашу комнату

Изящно вошла, изящно вышла. Что ж, по крайней мере, у меня есть немного времени подумать, что делать со всей полученной сегодня информацией. Пока я ждал своего провожатого, было время осмотреться более внимательно.

«Не власть портит людей, а наоборот –

самые испорченные люди больше всего

тянуться к власти».

Сталин В.И.

Портреты. Четыре человека, которые стоят во главе всего хаоса, что приключился с нами. Никогда не видел их лица. Без понятия даже, как их зовут. Я всегда представлял, что все они жирные боровы, огромные, с отупевшим взглядом. А что еще я должен был думать о людях, у которых есть абсолютно все. Странно. Здесь же на меня смотрел вполне себе обычный мужчина средних лет, ничего необычного, кроме ухоженности, разумеется. Все портеры изображали членов высшего общества ровно по пояс. Внизу портрета золотая табличка с именем. Виноградов Алексей Геннадьевич. Что ж, Алексей Геннадьевич, неприятно познакомиться. Надеюсь, что пущу пулю вам в голову когда-нибудь. Дальше. На втором портрете была изображена пожилая женщина, одетая в розовый костюм. Со смешным чепчиком на голове. Интересно, чем бабуля заслужила такой высокий пост. У нее мозги уже набекрень по любому, в таком то возрасте. Воробьева Дарья Сергеевна. На третьем холсте на меня смотрел совершенно лысый мужчина, такой же, как и я сейчас, но с взглядом: «Че палишь? Пасть порву – моргала выколю». Уж простите за этот жаргон, но приличными словами тут не опишешь. Одним словом, авторитет в каком-нибудь «Черном Дельфине»*. Неприятный тип. И фамилия соответствующая. Акулов Валентин Дмитриевич. Под номером четыре парень. Очень молодой. Для поста правящего. Взгляд рассеянный, смотрящий куда-то вдаль. Но, судя по тому, как расправил плечи, самоуверенный, в этом сомнения не было. Демьянов Алексей Юрьевич. Закончив рассматривать портреты элиты, я увидел его.

По вертикали половина тела было вполне человеческим, но другая половина… Сплошной ожог. Как будто облили кислотой. Глазница была абсолютна пустая. Рот висел обвисшим куском плоти, казалось, сквозь такую кожу просвечивал свет. Мертвое. Но одетое в дорогой костюм. Что ж, я начинаю понемногу разбираться в сути дела. Все равно, что находится внутри конфеты, главное, чтобы она была завернута в красивый фантик.

–Лефонит Флатимилович, пайтемте.

Чувства были противоречивые. Несмотря на отвращение, во мне бушевала жалость. Я невольно отвел взгляд. А оно, казалось бы, даже не обратило внимания на мои внутренние истязания. Просто развернулся и стал уходить. Причем довольно быстро. Я почти бежал следом за ним, попутно осматривая все то, что не успел заметить, когда шел с Адой. Она сказала, что завтра начнутся мои тренировки. Но они же понимают, что работать я на них не буду. Так? Скорее всего. Значит, мне уготована другая роль в этом шоу уродцев.