– Да деревня в нескольких километрах к северу, – пояснил словоохотливый Лёха, – от неё недалеко селение манси находится.
– Кого? – не поняла я.
– Ну, манси, местный северный народ, оленеводы-кочевники. С оленями у них сейчас сложно, но народные промыслы на высоте.
– Ой, Милена, они такие шикарные унты шьют, удобные, тёплые. Я вот не удержалась, купила. – Она вытянула ножку, демонстрируя своё приобретение. Унты действительно были очень добротные, и смотрелись вполне уместно в этих широтах. – Поедем, посмотрим. Может быть, себе что-нибудь подберёшь.
– Да, вы бы присмотрелись там, на ярмарке, – поддержал её Лёха, – а то в своих ботиночках в здешних краях ноги отморозите, чего доброго. Холода у нас бывают лютые.
– Лёша нас завтра и отвезёт, – радостно сообщила Оля.
– Мне к матери надо кое-что отвезти, она как раз в Лучаново живёт. Так что, всё равно по пути. А продукты у них на ярмарке какие! Мясо, творог, сметана, все деревенское, свежее, – добавил Лёха.
– Это точно, – подтвердила Оля, – я там закупку постоянно делаю. Завтра пятница, мужики наши работают. А мы как раз с утра смотаемся, к обеду вернёмся уже. На кухне за меня завтра сменщица работает, так что, прокатимся с ветерком.
– Ну, хорошо, поедем, – ответила я, – только с утра к Дарье Павловне заскочу, я уже обещала.
– Молоко у неё берёшь? – спросила Оля, – хорошее дело. Я тоже к ней иногда бегаю. Хотя, Андрей мой небольшой любитель молочного. Вот чего покрепче, это он с удовольствием, – она рассмеялась, – но это только по выходным.
Я тоже улыбнулась в ответ жизнерадостной Оле, и мы простились, договорившись завтра с утра двинуться в путь. Сергей вернулся домой в приподнятом настроении. Видимо, всё ещё действовала эйфория от первых дней пребывания на новом месте, и его большие надежды пока имели шансы сбыться. Он принёс с собой вино, которое мы выпили за ужином под бодрую речь Сергея, который рассказывал мне о новой работе с большим азартом. Я слушала его, улыбаясь своим мыслям, делая небольшие глотки из наполненного бокала. Потом Сергей наклонился, и поцеловал меня, потянул за руку к кровати. Неожиданно для самой себя, я отдалась ему с большой страстью, будто бы желая выплеснуть накопившиеся за последние дни эмоции. Позже, вернувшись из ванной, я встретила слегка удивлённый взгляд мужа.
– Вижу, пребывание на новом месте пошло тебе на пользу, – сказал он, оглядывая меня с головы до ног.
– Наверное, – тихо ответила я, отвернувшись к стене и моментально закрыв глаза. Засыпая, я видела ледяной берег реки, вдоль которого неслась удивительно быстро, ощущая огромное блаженство, и расправляя руки навстречу холодному ветру.
Утром я отнесла обещанную банку Дарье Павловне, предварительно перелив остатки молока в другую посуду. Чтобы не обижать женщину, я купила у неё ещё литр, найдя банку у себя в навесном шкафчике.
– Понравилось? – спросила она, внимательно глядя на меня.
– Очень, – ответила я, – просто всё выпить не успели, муж обедает на работе.
– Ясно, – довольно кивнула Дарья Павловна, – ну приходи, когда понадобится.
Я кивнула, и направилась в сторону своего подъезда, куда в скором времени должен был подъехать Лёха. Оля уже стояла там же в ожидании нашего водителя, как всегда, с улыбкой на лице. Тот не заставил себя долго ждать, и скоро его машина с громким рёвом показалась из-за угла. Мы помчались, рассекая заледеневшие просторы, через несколько минут оказавшись посреди тайги, через которую нас вела припорошенная снегом дорога. Минут через сорок мы оказались на месте назначения. Деревня Лучаново встретила нас рядами добротных домов. Лёха высадил нас с Олей на деревенской площади, и отправился по своим делам. В самом центре находились те самые торговые ряды, которые были целью нашего путешествия. Проходя мимо них, мы с Олей рассматривали многочисленные сувениры и предметы быта народа манси, представленные в большом разнообразии. По настоянию Оли, я выбрала себе пару унтов, и теперь шагала между рядами прямо в них, спрятав свои ботинки в полиэтиленовый пакет. Недалеко от торговых рядов стоял импровизированный чум, к которому тянулась очередь, состоящая в основном из женщин.
– Что это там такое? – поинтересовалась я у Оли.
– Ой, это же шаманка местная, гадает на камнях, что ли. Я слышала про неё, но в прошлый раз так к ней и не попала. Давай сходим, интересно же.
– Да, глупости всё это. Неужели ты веришь в такую ерунду?
– Ну, давай попробуем. Когда ещё сможем у настоящей шаманки побывать? – тянула меня за руку Оля.
Поддавшись на её уговоры, мы приблизились к чуму. Очередь как раз рассосалась, и я пропустила Олю первой. Пока я дожидалась её возвращения, ко мне подошёл Лёха, уже успевший побывать у своих родных.
– Как вы? – спросил он, улыбнувшись мне.
–Нормально. Всё купили, что планировали.
– Ну, хорошо. Вы здесь заканчивайте, а я тоже кое-что прикуплю, и подойду к вам.
Он удалился вглубь торговых рядов, а Оля как раз вышла от шаманки.
– Иди, очень интересно, – сказала она мне, подталкивая в спину и посмеиваясь, – ну, не бойся.
– Ну, хорошо. Сейчас Лёха должен подойти, дождись его.
Я зашла в чум, освещённый только пламенем очага, горящего в центре, рядом с которым прямо на полу сидела пожилая женщина, одетая в национальный костюм, обвешанный какими-то неизвестными мне амулетами, видимо, имеющими для шаманки сакральный смысл. Я видела её старое, испещрённое глубокими морщинами лицо через пламя костра, горящего прямо посередине тесного помещения.
– Садись, – сказала мне она сиплым, старческим голосом, указав на место напротив неё.
Я опустилась на пол, усевшись на какую-то подстилку, и внимательно посмотрела на женщину. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, издавая какие-то странные горловые звуки. Я не могла точно сказать, видит ли она меня, поскольку глаза её были полузакрыты, будто бы устремлены внутрь собственного подсознания.
– Задай мысленно вопрос, на который хочешь услышать ответ, – хрипло сказала она, затем достала горсть разноцветных камней, хорошо их встряхнула, и бросила перед собой, продолжая издавать странные звуки. После этого она заговорила, произнося слова будто бы с лёгким акцентом.
– Смотри, сколько красных камней. Это твоя энергия жизни. Она бьёт в тебе ключом и хочет одного – любви для твоего израненного сердца.
Затем она взяла пучок неизвестной мне сухой травы, и бросила его в костёр. Я почувствовала запах сладковатого, дурманящего дыма, от которого у меня закружилась голова. Мне захотелось выйти на воздух, но мои ноги словно онемели, не желая слушаться.
– А вот чёрный камень – это нехороший дух, который поселился в тебе, потому что тянет тебя не к тому человеку. Он зовёт тебя к себе, только бойся этого, не ходи в этот сладкий омут, он приведёт тебя к погибели, – повторяла шаманка, плавно раскачиваясь из стороны в сторону. При этом она закатила глаза, и мне на секунду показалось, что это передо мною сидела совсем другая женщина, молодая и красивая, чем-то неуловимо похожая на меня саму, которая в отчаянье повторяла: «Слышишь, он зовёт тебя?
Беги от него, беги!». Её голос тоже звучал совсем по-другому, молодой и звонкий, он словно входил в моё подсознание с разных сторон одновременно. Я почувствовала леденящий ужас, который придал мне сил, и я рванула к выходу, жадно вдохнув встретивший меня морозный воздух. На секунду я потеряла ориентацию в пространстве, и со всего маху врезалась в стоящего недалеко от чума человека.
Я подняла на него глаза, и вдруг узнала в нём Стаса, который смотрел на меня с немым изумлением. От неожиданности у меня подкосились ноги, и я рухнула бы прямо на заледеневшую землю, если бы Стас не подхватил меня под руки, приподняв и резко прижав к себе. Наши лица оказались прямо напротив друг друга, на секунду я могла даже рассмотреть радужку его глаз с расширившимися зрачками. Это длилось всего пару секунд, пока я наконец не нашла в себе силы освободиться из его случайных объятий, чувствуя как всё моё тело противиться этому. Через мгновение я смогла взять себя в руки и прошептать: «Спасибо».
