— А я буду делать, что хочу! — донёсся вдруг до Женьки капризный женский голосок. — Выезжать мне нельзя, веселиться мне нельзя, да что это за отпуск, в конце концов, если я вынуждена внесезонье проводить, сидя на вилле?.. Папа, да я весь год на тебя ишачила, это мои деньги! Буду тратить их, как хочу! Да! Плевать! Если мне даже нельзя поехать в столицу и сходить в клуб, я привезу людей сюда, и мы будем тусоваться здесь! Кто? Откуда я знаю. Мне плевать!

Женька покрутил головой, никого не обнаружил, и потом догадался посмотреть вверх. На балконе ходила из стороны в сторону Алина, владелица виллы и устроительница вечеринки, та, в розовом, а телохранитель-киборг стоял рядом неподвижно, поворачивая за нею голову вправо-влево, следуя указанию программы отслеживать все перемещения хозяйки.

— Всё, пока, папа, и не мешай мне отлично проводить время!

С этими словами девушка размахнулась и швырнула свой комм в бассейн. Потом постояла, посмотрела вдаль, капризно хмурясь на закат, с досадой хмыкнула и приказала телохранителю:

— Боинг, принеси мой комм.

Женька едва успел пригнуться, хотя и совершенно напрасно — киборг-семёрка проскочил по воздуху высоко над ним, — ёпт!! — и с плеском и шумом прямо в костюме нырнул в воду. Брызгами окатило парочек, голографирующихся у края бассейна, пернатых рептилий, сидящих на камнях, и бесцветный силовой барьер, оказывается, ограждавший периметр на высоте полутора метров от земли — случайно не вывалишься и в прыжке не перелезешь. Женька обернулся к Джеку и заметил, что тот наблюдает за собратом. Как тот всплывает, в мокром сером костюме-тройке, держа комм в руке, как легко выныривает из воды и встаёт на бортик. Очевидно, на балкон можно было подняться только изнутри дома, потому что Боинг прошёл мимо них с Джеком к дверям из поляризованного пластика и скрылся в танцующей толпе. Судя по всему, кому-то идея купания в костюме пришлась по душе, потому что народ из танцевальной залы повалил к бассейну. Стало шумно, и Женьке пришлось встать поближе к Джеку, чтобы спросить:

— Как думаешь, он может быть, как ты?

— Это семёрка, он не как я, — напомнил Джек.

— Но он разумный?

Проследив взглядом мокрые следы, Джек с сомнением ответил:

— Не думаю.

— Но мне показалось, что он помедлил, прежде чем прыгать. Разве такой тупой приказ машина не должна выполнять без промедления?

— Не должна, — Джек, явно забавляясь, без сожалений решил разрушить все Женькины надежды. — А задержка в несколько миллисекунд была нужна для того, чтобы обработать информацию и оценить угол вхождения в воду. Приказ, согласись, был нестандартный, для его обработки нужно больше времени. Если бы во время его исполнения возник риск испортить или повредить оборудование, система бы предупредила владельца.

— Но оборудование уже повреждено, — не понял Женька. — Думаю, теперь комм неисправен.

— Я имел в виду семёрку, — ответил Джек со странной кривой усмешкой. — Он — оборудование, Жень. Он не человек и не разумный. Не стоит его жалеть, там нет разума за процессором. Если он не предупредил свою владелицу о возможном риске, значит, его не было. Это тебе не с флаера на сосну прыгать, а всего лишь в воду с трёхметровой высоты. Не страшно.

Один из гостей, парень в серебристой майке и с татуированными руками, забрался на ныряльную вышку в дальнем углу бассейна, разбежался по короткому трамплину, оттолкнулся и прыгнул. Брызги полетели ещё дальше, чем от Боинга. Вечеринка продолжала набирать обороты. Товарищи татуированного ныряльщика, всплывшего и отфыркивающегося, встретили его с криками и гиканьем. Следом на вышку начал забираться его приятель.

— Понятно, — задумчиво протянул Женька.

— В чём дело? Хочешь ещё одного сорванного киборга хакнуть? Тебе одного меня уже мало? — с этими словами Джек приблизился к нему и, поигрывая бровями, приобнял Женьку за плечи. — Я тебя не удовлетворяю по каким-то параметрам? Мне начинать ревновать?

— Ты ещё ногами потопай и капризничать начни, — на Женьку напал нервный смех.

— И начну, — Джек в который раз за вечер приник губами к его уху, но на этот раз ничего не сказал, а просто слегка прихватил зубами мочку и потянул. — Я очень капризный.

Женька мягко отодвинул голову, стараясь не жмуриться, втайне пережидая подступившую волну мурашек.

— Вот обязательно это делать?

— Тебе нравится, поэтому — да, обязательно, — шепнул Джек, притираясь к нему бёдрами. Крепкий, жилистый, красивый, Джек явно выглядел гораздо симпатичнее него, при любом сравнении. Можно было лишь завистливо вздыхать и смириться с тем, что Джек притягивает любые взгляды.

— Обязательно делать так при всех, — уточнил Женька.

— Мне нет дела до всех. Я только твой киборг.

— Джек, дай пожрать, — вывернулся Женька и отодвинулся обратно к столу, пока подступивший из танцевальной залы народ не прикончил весь оставшийся процыкулыр. Жемчужную икру, так уж и быть, пусть оставят себе.

Кто-то придвинул купальные шезлонги к раздвигающимся пластиковым дверям, и те остались раскрытыми нараспашку; музыка хлынула на улицу, народ — тоже. В зале наверняка стало попрохладнее, и всё равно внутрь пока не тянуло. Алины на балконе уже не было, должно быть, спустилась вниз, чтобы веселиться с гостями. Наверное, она сильно зла на своего отца, раз решилась отдать целый дом на разграбление незнакомцам, — думал Женька философски, наблюдая, как двери то и дело пытаются сомкнуться, но каждый раз наталкиваются на шезлонги и останавливаются.

— Э-э-эй! Же-е-ень!! — раздалось вдруг. Женька только на секунду отвернулся, а Джека рядом уже не было. Он стоял на ныряльной вышке и махал ему оттуда рукой. Женька метнулся к нему.

— Ёпт! Придурок! А ну, спускайся!! — закричал он. В толпе взметнулись руки, кто-то даже заулюлюкал. Кажется, рядом с голосистым крикуном стояла Аня, их сегодняшняя знакомая. Где была Бекки, Женька не разглядел.

— Спускаюсь! — крикнул Джек и, развернувшись спиной, с силой оттолкнулся от трамплина. Свечкой вытянулся в воздухе, потом скрутился в какую-то сложную петлю, умудрился в воздухе обхватить руками ноги у щиколоток и ушёл в воду почти без всплеска.

Показушник, идиот, любитель чужого внимания. Народ встретил его мастерский прыжок поощрительным гиканьем и одобрительными возгласами. Джек проплыл под водой стремительной торпедой и вынырнул прямо у бортика, у Женькиных ног. Когда он успел подойти к краю воды, Женька и сам и не заметил. Так получилось. С вышки снова нырнули, и на этот раз брызги разлетелись довольно далеко.

— На хрена? — проворчал Женька. Он не злился. Злиться было бесполезно.

— Это весело, — ответил Джек, выпрыгивая из воды на бортик пузом, будто тюлень. Он отжался на руках и поднялся единым слитным движением, живая пружина, а не человек, тьфу, киборг то есть. Вода с него лилась ручьями. Прямо в одежде нырял, гад! Хорошо, хоть в шлёпках не прыгать в бассейн догадался. Женька неодобрительно покосился, когда Джек стянул с себя рубашку и швырнул её в сторону шезлонга. Прошёл следом и заботливо расправил её, развешивая на спинке. Не забыть забрать перед тем, как они будут возвращаться, — хозяйственно подумал он. Развернулся и увидел, как Джек один за другим опустошает стаканчики со «Счастливой Лагуной» и заедает их парой канапе на острых шпажках. Женька только закатил глаза, вспоминая, что в любом алкоголе питательности больше, чем в еде, а киборга только пусти к жратве, он тут же любым способом начнёт восполнять потраченные калории, а то и набирать их про запас. Но это только он знал, что Джек всю дрянь из коктейлей тут же нейтрализует, а люди-то вокруг думали, что он — обычный парень. Отвязный, полупьяный, как и все вокруг, полуголый, в одних только мокрых красных бермудах, с мокрыми потемневшими от воды волосами и ровным золотистым загаром, — ёпт, и когда только успел загореть за неполные сутки нахождения на солнце. Женька никогда так быстро не загорал, и потому в который раз почувствовал себя ущербным… и в очередной раз себя одёрнул: не соревнуйся с киборгом ни в чём, это априори бесполезно. Киборгов сразу создают физически совершенными, киборг — это улучшенная версия человека, и состязаться с ним в чём-то — заранее проигрышное дело.