— Что такое, Жень? Ты на меня уже минуту смотришь.

— Мне кажется, ты мне о чём-то недоговариваешь, — признался Женька.

— О чём именно?

— Обо всём, ёпт! — ругнулся Женька и пошёл вперёд, первым ступая на песок пляжа, где они ещё вчера видели кафе.

Женька согласился разок поесть здесь, исключительно потворствуя желанию Джека познакомиться с местной кухней. Ну интересно ему попробовать на вкус желе из осьминогов, жаркое из морских звёзд и чай с лепестками актиниды и водорослями? Ладно, пускай пробует. Главное, чтобы не кинулся потом ими Женьку кормить, он их есть не будет, не дождётесь! На Эдеме таких гадов не едят, и он не будет, — сурово хмурясь, думал Женька, косясь на угрей, тушёных с корнеплодами, которых полагалось есть с помощью двух деревянных палочек. К слову сказать, пользовался ими Джек виртуозно, подхватывал кусочки еды и ещё ни один не уронил. Вгрызаясь в собственное жаркое, Женька подозревал, что ещё вчера оно летало над морем, клевало крабов на пляже и орало на товарок, но по вкусу летающая рептилия почти ничем не отличалась от курятины, и это, по крайней мере, было мясо. На запечённого угря в гнёздах из водорослей с овощами на тарелке Джека даже и смотреть не хотелось.

— Жень, ну попробуй хоть кусочек, — предлагал Джек, протягивая ему палочки, которыми он держал небольшой кусочек угря. — Он вкусный! И очень нежный, без костей.

— Разумеется, без костей, это же червяк, — ответил Женька, — откуда у червяка кости.

— Не червяк, а донная рыба. На, попробуй!

Ничуть не разочаровавшись его отказом брать еду прямо с палочек, — вот ещё чего не хватало, и так уже на них люди странно косятся, — Джек начал подкладывать самые вкусные, по его мнению, куски Женьке на тарелку.

— И чтобы всё попробовал, — твёрдо сказал он таким голосом, будто ультиматум ставил. — Если понравится, я потом рецепт скачаю.

Ну, конечно, это же еда, а еда — это святое. Откажешься — и будешь враг номер один.

Женька нахмурился и наколол на вилку ближайший кусок «донной рыбы». Прожевал. Хмыкнул.

— Ничего так. Кисло-сладкое.

— О, это из-за соуса! Его готовят из специальных корневищ водорослей, которые добывают на экваторе…

— Джек, — веско произнёс Женька, — хватит с меня водорослей.

Этот подлец ничуть не смутился, а только озорно улыбнулся и ответил:

— Как скажешь, Жень.

А потом крутанул палочки в руке и продолжил есть как ни в чём не бывало. Женьке только оставалось последовать его примеру и делать вид, что его вовсе не смущают взгляды с соседнего столика, которые кидали на него и Джека какие-то очередные туристки. Вроде бы даже симпатичные, ничуть не хуже Ани и Бекки, но Женька уже заочно был сыт женским обществом по горло. А вот Джеку, кажется, внимание девчонок только льстило, потому что он будто специально выделывался, ловя их взгляды. И постоянно дёргал его, отвлекая то требованием попробовать его десерт, зачерпнув его длинной маленькой ложечкой и поднеся её чуть ли не к его рту дрожащее зелёное с розовыми прожилками желе. Вслед за желе «Ну что, понравилось? А ты знал, что его тоже варят из водорослей?» последовали маленькие крекеры, просто тающие на языке, и крошечные чашечки крепкого пряного кофе.

— Ну, хоть кофе тут нормальный, — буркнул Женька, делая глоток и обжигаясь.

— Нормальный, — кивнул Джек. — Но он местный. Его выращивают на одном из насыпных островов, специально созданных для аграрных целей.

Женька только угукнул, набив рот сразу несколькими крекерами. Джек протянул руку и смахнул крошки с его щеки. Женька покосился сперва на него, а потом — на туристок, которые сидели за соседним столиком. Сидели, краснели и шептались, поглядывая на них с Джеком. Задним числом Женька сообразил, как они, должно быть, смотрятся со стороны. Два парня, высокие, мускулистые и симпатичные, ага, ну как же без того, и один другому то лучшие куски подкладывает, то крошки с него смахивает, постоянно улыбается, что-то негромко рассказывает, наклоняясь к нему поближе…

— Так! — Женька стукнул чашечкой, расплескав кофе по маленькому блюдцу. — Ты что это, специально?

— Что именно? — спросил Джек и поставил свою чашечку аккуратно в центр блюдца.

— Вот это вот всё! — Женька махнул рукой, обведя ею стол, самого Джека, заодно захватив и соседний столик со зрительницами их бесплатного представления. — Ты зачем выделываешься?

Джек отпустил ручку кофейной чашечки и положил руки ладонями вниз на столешницу. Поднял глаза и прямо посмотрел на Женьку. Создалось впечатление, что ему хочется оттолкнуться от стола, вскочить и сбежать, но он сдерживается.

— Я, Жень, не выделываюсь, — тихо и чётко ответил он. От его голоса, настолько отличного от обыкновенного дурашливого, с Женьки сразу половину злости как рукой сняло. — Я наконец-то веду себя так, как ты мне постоянно советуешь. Я веду себя свободно. Стараюсь делать то, что мне хочется. И это непросто. — Он приложил палец к виску, будто хотел из него застрелиться. — Знаешь, сколько запретов системы мне постоянно приходится отменять? Вот, например, сейчас? — Джек протянул руку и взял с тарелки Женьки один крекер, положил его в рот и, кажется, проглотил не жуя. — Сейчас их было восемь. Включая отказ отправить сообщение в DEX-компани в связи с совершением противоправных действий. Я стараюсь вести себя как человек и делать то, что мне хочется, что интересно. Но постоянно сталкиваюсь с препятствиями. И с твоей стороны тоже. Но их я иногда не понимаю. Объясни, почему я не могу делиться с тобой едой, если обычно мы всё время едим вместе, почему не могу открыто демонстрировать свои эмоции, если обычно тебе нравится, что я использую «компаньона», и почему я не могу обращать внимание на представительниц противоположного пола, если ты заинтересован в том, чтобы найти себе подругу, чтобы забыть Аллу?

— Не заинтересован! — выпалил Женька первое, что пришло в голову.

— Ну, значит, ты неплохо притворялся!

Хотя нет, первым в голову Женьки пришло другое. Почему же система Джека требует послать сообщение DEX-компани, если тех уже не существует? Потому что она старая, да? Он слышал, что киборгов из ОЗК избавляют от всего программного обеспечения, оставляя им настолько минимальные настройки, что им приходится заново учиться ходить и держать ложку в руках. Нужно ли подобное Джеку? Может, стоит предложить ему это? Тогда бы система наверняка перестала ругать его за взятый без спросу чужой крекер.

— Ладно, прости, — буркнул Женька. — Я неуютно себя чувствую, когда на меня люди смотрят. Не люблю.

— Почему? — Джек чуть оттаял, на его лице промелькнул интерес.

— Ну сам посмотри. Они ведь думают, будто мы вместе.

— Но мы действительно вместе!

— Не так. Мы не пара. А они считают наоборот!

— И что тебя смущает?

— Что мы не пара!

— Так что ты хочешь, чтобы мы были парой, или нет? — кажется, Джек произнёс это достаточно громко, чтобы девчонки это услышали. Они зашушукались, сдвинув головы, и Женьки внутренне застонал. Потом до него дошло, что именно ляпнул Джек, и застонал уже вслух. И что тут отвечать?

— А оно тебе надо? Вот лично тебе, Джек?

Он заметил растерянность в его глазах, которая там промелькнула всего на мгновение, но и этого хватило.

— Ты не знаешь, — утвердительно ответил за него Женька.

— Потому что у меня никогда такого не было, — парировал Джек. — Как я могу разбираться в том, чего раньше не знал? Жень, ты у меня первый. Во многих смыслах.

— Да иди ты! — выдал Женька.

— Я серьёзно! И я не смогу узнать ничего нового, если ты мне не даёшь!

— А не со мной это можно узнавать? — в сердцах бросил Женька. На соседний столик он уже не смотрел. Ёпт, чего там смотреть, и так всё понятно, ссора влюблённых самая натуральная. Даже официант жмётся в углу и боится к ним подойти! Кошмар, больше в это кафе он ни ногой!

— Но я не хочу не с тобой, — ответил Джек, чуть помолчав. Будто прислушиваясь к себе. А трудно это, наверное? Когда система всё время говорила тебе, что делать, и ты привык её слушаться, и теперь ты не знаешь, как выглядят желания и реакции собственного Я.