О, люди, поймите,

Не хвалите поэтов.

Похвала – бесполезное, бесполезное слов соитие.

Лучше прочтите

Бедных поэтов творения,

Без лицемерия,

О летних липах,

О сиянии очей и улыбках на лицах,

О чувствах ярких,

Мыслях тяжких.

Просто поймите,

Что за каждой строкой, за каждым из слов

Стоят отчаянные муки рифм сынов…

Мысли стремительные вверх, ввысь,

Чувства ниже, в самый низ,

Подальше, поглубже.

Они, побитые, истекают слезами,

Сочась кровью и болью,

Смеются без смеха над вами,

Никто не тронет их боле.

Эмоций диапазон уже,

Затянуть потуже,

Не волочить за собой, наружу,

На холодную стужу,

Будет только хуже.

Ночь. Отражение оледеневшей лужи.

Глаза несут безмолвный дикий крик

В отражение холодной лужи.

Разнесется чей-то громогласный крик,

Прольется свет на чей-то яркий лик,

Кто-то у подножия стоит,

Кто-то видит озаренный своим ликом пик.

Наш мир велик,

Но мал в нем человек.

Разумом, душой он еще юн и мал,

Не отесан, грубый как дикарь.

Из века в век

Со дна темных рек

Слышен звон цепей,

А из людей

Слышен гул оков.

И что хуже?

Жгучий след оков,

Затянутых потуже

Или холод брошенных слов?

Холод, так и лезущий внутрь,

А там – из угла в угол,

За мыслями ввысь,

Потом – вниз,

Обжигая со вздохом каждым грудь,

Оставляя тихую, молчаливую одиночества грусть…

Летят письма в ночную мглу

Одно за другим

Через улицы, проулки, вверх, в беззвездную пустоту,

Стопкой лягут на подоконник к утру.

Звонки без ответа,

Дни без капли света,

Лето.

За стеной горит, искрится лето.

Догорело, доискрилось,

Истлело, испарилось,

За мраком скрылось.

Множеством мыслей кишит сознание,

Прикрыты уставшие глаза,

Сзади подкрался холодный, черный, липкий страх,

Так усиленно прогоняемый тобой,

Но всегда стоявший в тени за стеной.

С ним пришло громкое, резкое осознание -

Вокруг, всю жизнь, повсюду – жертвы,

Твоя главная жертва – мертва.

Но каждый вечер все же пишешь,

Отправляя мысли к ней, в беззвездную мглу, в высокую тьму.

Ты что-то в ком-то где-то ищешь,

В попытке заполнить, задушить, сковать глухую пустоту,

Вместо которой раньше та самая была,

Пока… туда не ушла,

Нет, не умерла, не могла. Просто ушла.

Представляя родной голос, все равно звонишь.

Заколоченные окна без капли света,

Каждое лето, ведь дата, у могильного камня стоишь.

Твой ад среди живых,

Среди них все живо,

У нее мертво и тихо,

У нее нет света,

У тебя, в свете лета,

Живое пекло…

Июньским вечером

Догорали на столбах казненные им фонари

И виднелись где-то там, вдали,

Судов пристанища огни.

Июньский вечер

Не сделал жизнь слаще и легче,

Но дул холодный ветер

И небо давило на плечи…

"Дорога ведет меня к мосту,

К высокому, манящему мосту.

Во грехе утону, но все ж полечу

С ветром плечом к плечу,

Не плачь, прошу…

Полета свободы жалкие секунды.

Груз с плеч сниму,

Он мне не нужен.

Все забуду, всех прощу, отпущу

И сам брошусь на волю.

На длинном пути к свободе

Из пары секунд,

Я был рад тонуть

Все эти годы.

Не бойся, я всего лишь хочу полететь,

Я не смогу умереть,

Стремясь к свободе,

Ведь за все эти годы

На Земле,

Ты была моей свободой

И я хотел бы с тобой утонуть,

Но ты должна быть на суше, чтобы жить и в небо смотреть,

Потому что где-то там, среди грома и туч,

Я все бросил и смог полететь,

Ничего не вернуть,

Я продолжаю лететь,

Меж закатом и рассветом,

А ты продолжай смотреть,

Не отрывая от ночного неба взгляд,

Я из ночи, в погоне за светом,

За хоть одним лучом для тебя.

На славных крыльях ветра,

Что по небу скользят,

Поймаю все рассветы,

Проклятый и давно отпетый.

Твой свободный ветер…"

Июньский вечер.

Небо сокрушалось проливным дождем.

Содрогались тихо ее плечи,

А сердце полыхало огнем,

Читая знакомые косые строки

Мокрые, то ли от слез, то ли, потому что под дождем,

Его уже не стучало, но душа улыбалась,

Светлым маревом светясь под дьявольским мостом.

Тихо падали слезы

И разбивались о последний раскрытый роман…

Сквозь звук падавших капель слез

На остатки высохших давно мимоз,

Сквозь шорохи страниц и фотографий,

Открыток, воспоминай, записок…

И полосы эпитафий

Медленно сердце отчаяньем сковывала тьма.

Смысл – потеряла,

Любовь – погибла,

Вера – умерла.

Она прикрыла мокрые глаза устало.

Проклят ею был июньский вечер,

Когда полет беспечный

Прерван земли стеной навечно,

Потерялся смысл слова "вместе".

Теперь ее дрожащие, в крике и боли, по ночам

Плечи

Ласкает лишь ветер, что обещал когда-то:

"Вместе – навсегда,

Вдвоем – навечно"

Покосившиеся столбы

Охраняют дорогу,

Они, как кладбищенские кресты –

Символ конца дороги.

Дорога – конвейер,

Ни шагу назад,

Только вперед,

И когда путей веер

Разгонит ветер,

Что гонит меня вперед,

Я буду идти,

Несмотря ни на что.

Как легко уезжать в обиде,

Готовым на все,

С мрачным видом,

Не держит ни что.

Ни с чем не сравнимое легкости чувство,

Решительной отрешенности чувство,

Немного пусто,

Зато какой для мысли простор,

Не к чему смотреть узко,

Когда можно устремить свой взор

Туда, где еще не пусто,

Туда, где столбы еще не охраняют дорогу,

Туда, где могильные кресты

Еще не хранят самые сокровенные мечты…

Никто особо не расстроится,

Если ты, предположим, умрешь.

Никто не удосужится побеспокоиться о том,

Как ты жизнь проживёшь.

У кого до завтра займешь,

Когда сегодня уснешь,

Кому и как даешь

И сколько за день жмешь,

Никто не беспокоится,

Как ты живешь.

Всем по боку, всем все равно,

Главное – делить плюсы поровну,

А минусы оставлять на нуле,

Будь то бумага оберточная или органы,

Что-то бесформенное или нечто оформленное,

Испорченное или порванное -

Дели поровну.