– Ха?! – усмехнулся Иван. – Признали несчастным случаем. Водителя убийственной фуры даже не посадили.

– Хорошо, а как же автосалон? Туркаев что, ему близкий родственник?

– Нет. Здесь дело намного темнее. Туркаев – закоренелый бандит… – говорливый таксист осёкся, сообразив, что болтает «лишнего» и сразу поправился: – По крайней мере, так говорят.

Хоть что-то уже. Пускай ещё полный сумбур, но кое-что всё-таки чуть-чуть прояснялось. Я обратил внимание, что часовые стрелки приблизились к «без десяти минут семь». И тут! Возбуждённый Караваев лётом выскочил из синеватого здания и бегом направился к вишневой «пятёрке». Поспешно завёл и, не прогревая, вымчался со вражеской территории. Я рекомендовал угодливому шофёру следовать строго за ним, но держаться немного поодаль, чтобы не привлекать достаточное внимание. Мера являлась лишней. Судя по характерному ходу, Игорьку случилось совсем не до нас; он очевидно нервничал и сильно куда-то спешил. Интересно – куда?

Гошик проехал четыре квартала и заехал во двор девятиэтажного дома; он остановился и, выйдя из машины, зашёл в открытый подъезд. В витринные стёкла я различил, как он поднялся на третий этаж, отпер входную дверь и проследовал внутрь. Я расплатился с радушным таксистом и, не напросившись в гости заранее, отправился навестить Караваева. Спокойно поднявшись на требуемую площадку, я неожиданно обнаружил, что дверная створка осталась не заперта. То ли большая удача, а то ли?.. Напряжённый, я быстро зашёл в чуть приоткрытый проём. Моим первичным намерением был резкий натиск, не позволявший ни грамма опомниться. Достав излюбленный «тульский токарев», я принялся шаг за шагом обследовать двухкомнатное жилище.

Осмотрев непрезентабельные комнатёнки и малую кухню, я никого не обнаружил и продолжил последовательные исследования. Вначале заглянул в туалет, затем, соблюдая основные правила спецназовского осмотра, перекинулся в ванную. От увиденного вырвался недовольный крик:

– Дьявол!

Далее, убрав убойную «пушку», я грустно добавил:

– Черти меня раздери-то, что же здесь происходит? Моё посещение славного Питера всё больше обрастает свежими трупами – они липнут как будто бы специально.

В избранной профессии явление считалось вполне очевидным, поэтому, быстро закончив словесные причитания, я пристально изучил очередного покойника. Судя по кругленьким дырочкам, зиявшим в сереньком свитере, кто-то угостил Игорька доброй свинцовой порцией; да и пуль, по-моему, ничуть не жалели. Я насчитал пять отверстий телесных и одно головное. Продолжил более детальный осмотр. Туловище приняло положение литеры «Л»: верхняя часть закинулась в ванну, ноги свесились на пол. Помывочная ёмкость заполнилась гошиной кровью. Осмотрев карманы коричневых брюк, обнаружил водительское удостоверение, выданное на имя Караваева Игоря Викторовича, да денежные купюры – долларов триста. Я почему-то предположил, что валютные капиталы убитому ни к чему, а потому забрал их себе; личные документы вернулись на прежнее место.

Закончив занятие, наиболее неприятное, я мысленно купил себе новенькие ботинки, и, как обычно, остался верным служебному долгу, и проделал следующие мероприятия: бросился в соседнюю комнату, набрал «02», рассказал о случившемся происшествии и назвал точный адрес, который выяснил из караваевских прав. Как и всегда, представляться я не отважился. Едва закончив телефонную трепотню, я услышал в коридоре лёгонький шорох… Вслед за ним последовал звук хлопнувшей двери.

Особенно не раздумывая, я устремился вдогонку. Две секунды потерялось на отпирание щёлкнувшего замка. Выбежав на лестничную площадку, увидел, как к первому этажу спускается проворненький паренёк. В неуёмной головушке настойчиво крепла шальная мысль, что если того догнать и задать ему парочку нескромных вопросов, то прольётся свет на некоторые, особо интересующие, подробности. Проникнувшись полной уверенностью, я начал преследовать.

Оказавшись на улице, мне бросилось в намётанный глаз, как преследуемый хлопец запрыгнул в бежевую «шестёрку» и возымел настойчивое желание по-быстрому скрыться. Естественно, я не мог того допустить! Расстояние между мной и удиравшей машиной увеличилось метров до тридцати; она набрала приличную скорость, и догнать ее бегом не имело практичного смысла. Недолго думая, извлёк наружу прославенный «тульский токарев». Хорошенечко не прицелившись, выстрелил в переднее колесо. Уличная стрельба являлась делом обыденным: она периодически возникала то в том месте, а то в ином, и я палил из огнестрельного оружия без всякого зазрения совести. Меткая пуля угодила в стальную основу, не причинив вреда наружной покрышке. Перед тем как покинуть дворовую территорию, необходимо миновать высокую выездную арку. Приблизившись к ней вплотную, неумелый водитель немного притормозил, чем предоставил уникальную возможность поточнее направить прицельную мушку. Прогремел одиночный выстрел. Я присмотрелся: выпущенный заряд достиг назначенной цели. Подстреленный транспорт тотчас же занесло и резко бросило влево – она врезалась в угол здания, ровно под аркой. Чтобы не позволить успешно «раскантоваться», я устремился бегом, быстро приблизился и нагло расхлебенил водительскую «калитку». Имея неуёмное желание достигнуть взаимного понимания, оточенным ударом хрястнул в злодейскую переносицу. Ответом брызнули обильные слёзы, а округлённые глаза мгновенно подплыли; из носа заструилась багровая жидкость.

Было очевидно, что я сломал ему переносицу, и какое-то время оказывать должного сопротивления тот явно не сможет. Тоном, не терпевшим никаких возражений, я «вежливо» попросил пересесть – подвинуться на пассажирское кресло. Он был никакой уже не боец: болевые ощущения парализовали мужскую волю, и он безропотно мне подчинился. Я прыгнул в водительское сиденье и не спеша заехал под арку. Колесо проявилось пробитым, что причиняло немалые неудобства, но ехать было возможно.

– Где мы можем спокойненько пообщаться? – озадачился я всецело нормальным вопросом. – Желательно, чтобы местечко считалось тихим – это понятно?

– Конечно, – всхлипывая, ответил побитый мужчина, – можно ко мне.

– Где ты живёшь?

– Недалеко, в соседнем квартале.

– Хорошо, поехали. Указывай прямую дорогу.

Рулевую баранку тянуло влево, но кое-как мы всё же доехали. По пути между нами состоялся ознакомительный разговор:

– Тебя как зовут, паря? – поинтересовался я задористым тоном.

– Володя.

Выглядел он лет, наверно, на тридцать пять; чёрные волосы остались взъерошенными; под оливковыми глазами имелись круги, синюшные и подплывшие; худое лицо выглядело обрюзгшим, что указывало на длительное пристрастие к губительной выпивке; средний рост и худощавое телосложение выдавали не развитого в физическом плане обычного человека.

– У меня к тебе дельное предложение, Вова, – я продолжал, – покаяться как на божественной исповеди.

– Очень хотелось бы знать: в чём именно?

Видя, что он мне нахально ёрничает, от убедительных комментариев я пока воздержался.

– Всякому человеку всегда есть о чём раскаяться. Ты же не хочешь, чтобы наше знакомство продолжилось так же, как началось?

Вовочка (как мысленно я его обозвал) поёжился и почесал ушибленный нос; видимо, начальное развитие отношений не особо ему понравилось.

– Я бы все-таки предпочёл узнать, что от меня потребуется? – настаивал Вова.

– Если светлые мысли глупую голову покамест не посещают, – сделал я закономерное заключение, – возьмусь предположить, что ты ещё не отошел от радостных ощущений, вызванных внезапно завязавшейся дружбой, – пошёл ответный сарказм, – и выскажу разумное предложение: отложить несостоятельный разговор, пока встряхнувшийся мозг немного не проясниться.

Владимира предложенная постановка вопроса устроила целиком и полностью.

Возвращаясь к сказанному, мы проделали путь до Володиного дома без всяческих приключений. Бросив потрёпанную машину в невзрачном дворе, поднялись на второй этаж и зашли в среднюю, из трёх соседних, квартиру. Я обратил внимание, что дверь оставалась не запертой.