Едва эта новость достигла ушей участников комплота, как они тут же начали действовать. Через связи с Алжиром вышли на террористов из Марокко, где постоянно шли вооружённые конфликты среди властной верхушки страны и заказали убийство Петра по прибытии его в Рабат, где он должен дожидаться рейса в Чикаго в течение двенадцати часов. Террористы получили фотокарточку Петра и аванс в пять тысяч долларов вместе с обещанием: в случае удачи получить ещё столько же.

Ими было решено проследить за Петром на его пути от аэропорта в гостиницу, где ему было забронировано место как транзитному пассажиру, и застрелить при первом удобном случае, замаскировав убийство как несчастный случай при перестрелке местных банд.

Пётр сообщил о времени своего прилёта в Вашингтон Захару, получил обещание о встрече с ним в аэропорту и спокойно отправился в путешествие.

Начало путешествия не задалось: сначала задержка рейса на два часа в связи с неготовностью самолёта. Потом ещё на два часа: не принимал рейсы аэропорт в Работе. Дождь с сильным ветром над территорией аэропорта. И, как вишенка на торте – задержка рейса ещё на три часа: поиск нового экипажа, так как старый экипаж, состоящий из африканцев из Танжера, принял чрезмерно много спиртного будучи совершенно уверенным, что рейс отменят в связи с погодой в Рабате. Конечно, они тут же были уволены.

В конце концов все пассажиры этого рейса совершенно изнервничались, находясь в аэропорту Вены: и не вернёшься домой, и не улетишь, так как рейс не отменён. Большинство мужчин расположились в баре аэропорта и смотрели телевизор, потягивая спиртное. Чем дольше Пётр находился в ожидании посадки, тем больше его одолевали сомнения в необходимости этой командировки: само «небо» не одобряло этот вояж! Только чувство ответственности и данные Захару обещания заставляли Петра ожидать полёт. Наконец, спустя семь часов ожидания, посадка на рейс была объявлена.

Тем временем террористы в Рабате тоже запаниковали: раз самолёт сильно опаздывает, значит «клиент» не отправится в гостиницу, а останется в аэропорту ожидать свой рейс. А там условия для выполнения заказа чреваты гибелью их самих: охраняет аэропорт национальная гвардия, обученная французскими специалистами по антитеррору. Надо было что-то делать. И тогда в одну из голов террористов пришла мысль взорвать самолёт марокканских государственных авиалиний, выполняющих рейс Рабат – Чикаго. Гибель ста тридцати пяти пассажиров этого рейса для них не имела никакого значения. Наоборот, с выполнением заказа на убийство Петра они выполняли ещё один заказ от противников нынешней власти в Марокко: показывали неспособность её обеспечить стабильность в стране. И этот заказ стоил в два раза дороже, чем заказ на ликвидацию Петра. Таким образом, гонорар террористов значительно увеличивался при снижении риска.

Во время подготовки самолёта к полёту в Чикаго среди контейнеров с питанием для пассажиров была спрятана адская машинка, автоматически взрывающаяся над Атлантическим океаном через три часа после начала рейса. Пропал самолёт – и концы в воду: мало ли что с ним случилось!

Полёт до Рабата прошёл более-менее нормально: только над Марокко самолёт потрясло и покидало из стороны в сторону из-за сильного ветра. С задержкой на полчаса он благополучно приземлился в аэропорту Рабата.

До отправки рейса в Чикаго осталось четыре часа, и транзитные пассажиры опять оккупировали бары и кафе аэропорта, чтобы не ехать в такую плохую погоду в гостиницу в центре города всего на час – полтора. Такое же решение принял и Пётр. Он устроился в зале ожидания на мягком кресле, положив себе на колени портфель с документами, и задремал, просыпаясь каждый раз от громкого объявления диспетчера о прибытии или отлёте следующего рейса. Кстати, погода стала улучшаться, так что о задержке рейса на Чикаго не было и речи.

Наконец, объявили посадку, и Пётр прошёл на регистрацию, а затем в накопитель. Через сорок минут он уже входил в самолёт и занял своё место около окна в середине самолёта. Справа от него уселись две дамы бальзаковского возраста, которые жутко боялись полёта через океан и поэтому сразу после взлёта попросили стюардессу принести им по двойной порции шотландского виски. Пётр также решил поддержать их инициативу и, приняв на грудь сотку коньяка, погрузился в сон: лететь предстояло чуть более восьми часов. Свой портфель он оставил лежать на своих коленях: багажные полки над креслами были заняты, а места в ногах было мало.

Спустя три часа перед самым взрывом адской машинки соседка Петра проснулась: очень мучила жажда. Он посмотрела слева от себя – молодой человек, сосед её по ряду, сидевший около окна, отсутствовал. Не было и его портфеля.

«Наверно, отправился в туалет. Надо бы и мне туда сходить, – подумала она. – Но зачем он прихватил с собой портфель? Опасается, что я его украду?»

Женщина даже не успела удивиться: раздался взрыв и обломки самолёта полетели в воды океана. На проплывающем внизу лайнере заметили вспышку в небе на месте пролетающего над ними самолёта и отметили координаты. Это было всё, что осталось известно о рейсе «Рабат – Чикаго».

Пётр проснулся, стукнувшись головой в спинку переднего сидения: по громкой связи объявили снижение самолёта и предложили пассажирам пристегнуть ремни. Он огляделся: что-то было не так. Где его соседки по полёту в Чикаго? Где сам лайнер?

«Что за кошмарный сон снился мне опять? Повторение того сна, после которого я попал в себя двадцатилетнего? Но в этот раз я не старался замедлить свой полёт по трубе к свету, просто отдался на волю случая, наблюдая за происходящим как бы со стороны. Получается, во время полёта в Чикаго я опять умер и снова оказался где-то там в неизвестно какой роли. Что случилось с тем моим самолётом? Он потерпел крушение и утонул в Атлантическом океане? Все пассажиры погибли? Кто я теперь?»

Пётр сидел в небольшом самолёте, в котором вместо двух рядов по три кресла в каждом было два ряда, но всего по одному креслу, а кресел – по восемь в каждом ряду, то есть всего в самолёте шестнадцать вместо ста тридцати шести! Причём сидел на последнем кресле возле двери туалета. А на каждом крыле самолёта было по одному винтовому мотору. В руках Пётр сжимал свой портфель, одет был в тот же костюм, в котором и садится в самолёт в Рабате.

Пассажиров было всего человек десять и все они расположились в голове самолёта. Только двое мужчин сидели недалеко впереди и разговаривали на испанском языке. Стюардессы видно не было.

– Больше я этим самолётом не полечу! Мало того, что один пилот был пьян, так он ещё и рассыпал все документы при посадке! Когда пришёл второй пилот, то еле успокоил этого алкаша. Хорошо хоть этот пилот не пьёт. Я знаю, что он выкупил самолёт у своего напарника полностью, но обещал оставить вторым пилотом до первого проступка. Теперь, думаю, выгонит!

– Куда ты денешься? Если это единственный самолёт, который выполняет рейсы из Кито сюда. Хорошо хоть этот летает после окончания второй войны с Перу. Других-то самолётов тут нет.

– Хоть бы отменили составление списков пассажиров самолётов! Война с Перу давно закончилась, а списки по распоряжению полиции составляются до сих пор. Отменят списки – не будут отбирать у пассажиров паспорта – не будут теряться документы – быстрее пассажиры войдут и выйдут из самолёта. Сплошной идиотизм наших властей никогда не кончится!

Гул моторов усилился, и Пётр перестал слышать разговор пассажиров.

«Нельзя ли мне как-то воспользоваться информацией, полученной из услышанного разговора этих двух пассажиров? Надо подумать и иметь в виду.»

Он посмотрел в окно: самолёт заходил на посадку на какой-то маленький аэродром.

«Что за чертовщина? Я же летел над Атлантическим океаном в Чикаго, а тут видна сплошная зелёная зона и вдали какие-то большие горы. Вот появился город. Надо срочно проверить карманы: остались ли у меня хотя бы старые документы? Мой „особый“ паспорт или русский дипломатический, который я прихватил с собой. Также посмотреть, что находится в портфеле.»