— И чувствую себя тоже прекрасно.

Знахарка наконец-то оставила его в покое, поставила пустую глиняную миску на стол и вышла из комнаты.

— Как идут дела в замке, Нед?

— Всё в полном порядке, не волнуйся.

— Ясно. Так чем хотел порадовать?

— Из Дайманд Холла вчера был голубь с пожеланием скорейшего выздоровления.

— Вот как…

— Интересно, откуда взялась такая забота о тех, кого вампиры совсем недавно хотели со света сжить?

— Ну, и чего ты так на меня смотришь? Говори. А то ведь разорвёт от желания высказаться.

— Райвен, я не умею ходить вокруг да около, поэтому спрошу прямо. Что за отношения связывают тебя и Лорда Сторма?

— А если связь есть, то знание что-то изменит? — протянул оборотень.

— Нет, ты как был моим братом и лордом, так и останешься, — твёрдо ответил Нед.

— Так к чему вопрос?

— Хочу знать, чего ждать.

— А ждать, собственно говоря, нечего. Я люблю этого вампира уже давно и без надежды на взаимность.

— Ничего себе! Он же мужчина! А я всегда видел тебя в окружении прекрасных дев. Ты никогда не давал повода думать, что тебе интересны себе подобные.

— Забавно. То, что он мужчина, тебя смущает, а то, что он вампир — нет. И кстати, меня другие мужчины совершенно не занимают в этом плане. Интересует только Сторм. Да так, что внутренний волк жалобно скулит, когда видит его вблизи.

— Как вообще такое возможно?! Так случается только тогда, когда волк чует свою половину души.

— Сам не знаю. Но эта странная любовь длится уже очень долгое время. Я настолько привык к этому чувству, что перестал его считать каким-то особенным. Оно словно сроднилось со мной.

— Это у тебя чувства, а у него?

— Не знаю. Не спрашивал. Как-то не до того было.

— Угу, конечно, судя по тому, что я видел на земляничной поляне, вам точно не до разговоров по душам.

— Ты был тогда в лесу?!

— Да, братец. Твоя задумчивость и рассеянность в тот день показались мне подозрительными. И я проследил за тобой, и, как выяснилось, не зря. Увидел много интересного.

— Любопытство сгубило кота. Слышал о таком, глупый мальчишка? — Райвен потрепал Неда по волосам, слегка нахмурившись.

— Разве? А я-то решил, что поумнел.

Оба брата рассмеялись.

— Райвен, ты всё-таки поговори с вампиром. Не знаю почему, но мне кажется, он на самом деле лучше, чем хочет казаться.

— И с каких это пор мой брат стал сводней?

— С тех самых, когда этот лорд-ледышка сам явился к нам. Но не для того, чтобы не утопить замок На семи ветрах в крови лугару оставшихся без лорда, а предложить помощь. И глаза, Райвен, глаза никогда не лгут. В них я видел настоящую тревогу.

Эти последние слова имели какое-то магическое действие: оборотень замолчал, задумался, а потом подтянул тело вверх и сел.

— Хорошо. Как только Уда перестанет меня пичкать и травить этой дрянью, я встречусь с вампиром.

— Не травить, а лечить, Ваше лордство, — заявила маленькая подвижная пожилая женщина, входя в комнату. — И Ваш брат дело говорит. Союз оборотней и вампиров станет началом конца вражды двух народов. С этих мест всё началось, здесь и должно закончиться.

— Ты что-то знаешь об этом, Уда? — спросил заинтересованный Райвен.

— Нет, Ваше лордство. Даже самые старые оборотни не знают всей правды. Но говаривали, что самые жестокие бои были именно здесь. Так говорила мне и моя бабушка. А ей — её мать. Из любви родилась ненависть, и однажды из ненависти вспыхнет любовь.

— Пророческие слова.

— Вот и прислушайтесь к ним, лорд Карнхейм. Старики худого не посоветуют.

========== Глава 10 ==========

Дни тянулись мучительно медленно. Райвен не привык целыми днями лежать и бездельничать. И, как только появилась возможность снова приняться за текущие дела, он ушёл в них с головой. Вот только, иногда оставаясь в одиночестве, он думал о вампире, но почему-то написать ему не решался. Он и сам не понимал, откуда взялись эти робость и смятение. Раньше, когда он был уверен, что лорд Сторм неприступен, как скала, то смелости встречаться и общаться хватало, а теперь, едва на горизонте забрезжила надежда что-то изменить, куда что подевалось? А тут ещё нападало снега по колено, усилились морозы, замёрзла река и замело дороги. Куда не глянешь — сплошной белый ковёр.

«Может, отложить до лучших времён? — думал оборотень, стоя на расчищенном дворе. Подняв голову вверх, он вдыхал полной грудью свежий обжигающий морозный воздух, рассматривая кружащиеся в воздухе белые снежинки. — Нет, что это я… Айлен должен узнать если не о моих чувствах, то о своём сыне точно».

Вернувшись в комнату, оборотень небрежным жестом бросил плащ на спинку кресла у растопленного камина, а сам сел за массивный стол и стал быстро писать.

Низко плывущие тяжёлые тучи не радовали. Было ясно, что передышка будет недолгой и скоро снова пойдёт снег. Райвен в снегоступах настойчиво пробирался по сугробам к охотничьему дому. В своем подбитом мехом тёплом плаще он практически не ощущал холода. Отступить сейчас, когда цель близко, оборотень не мог. Он уже почувствовал запах дыма. Странно, неужели Айлен уже явился, или это он опоздал?

Наконец показалась заснеженная изба. Из трубы на крыше вился сизоватый дымок. Проваливаясь по колено в снег, Райвен добрался до расчищенного крыльца и распахнул дверь.

— Входи быстрее, увалень. Ты выпускаешь тепло.

При звуке любимого голоса у оборотня всё внутри перевернулось и волоски на затылке приподнялись. Чтобы дать себе время вернуть душевное спокойствие, он обернулся, медленно закрыл дверь и, не глядя на вампира, прошёл к столу. Бросив плащ на сундук у большого зеркала в изящной резной раме, он уселся на первый попавшийся стул.

— Ну, зачем звал? — ледяным тоном задал вопрос лорд Сторм.

Райвен поднял глаза, рассматривая вампира.

«Красив до умопомрачения и прекрасно знает об этом», — некстати подумал он.

Айлен эффектно опирался на каминную полку: стройный, подтянутый, одетый с иголочки. На нём была белая рубаха с пышными рукавами и кружевными манжетами, поверх неё — чёрный кожаный жилет, утянутый шнуровкой, отделанный затейливой серебряной вышивкой. В глубоком вырезе виднелось жабо с булавкой и вставленным кроваво-красным рубином. На длинных ногах прекрасно сидели узкие чёрные штаны и сшитые на заказ сапоги из замши. Идеальный образ дополняли распущенные длинные волосы, каскадом спускающиеся ниже лопаток. Райвен должен, наконец, узнать: стоит ли дальше гореть или всё-таки перегорать.

— Соскучился. Этого мало?

— Почти месяц молчал, а тут резко заскучал? — В голосе вампира послышался сарказм.

— Айлен, не стоит язвить и злиться. Я на самом деле тосковал и думал о тебе каждый новый день, но написать не решался.

Лорд Сторм одарил оборотня скептическим взглядом. По его мнению, Райвен выглядел превосходно, был таким же уверенным в себе и до неприличия сексуальным и привлекательным. Он совершенно не походил на умирающего от тоски несчастного страдальца.

— Райвен, я жду. Долго будешь в молчанку играть?

Оборотень протянул руку и коснулся прохладных пальцев вампира.

— Айлен, я не решался написать не потому, что не скучал, а потому что всё сложно. Так как разговор касается лично меня и продолжения твоего рода, то я решил привести мысли в порядок и попросить о личной встрече.

— Интересно. А если бы я отказал?

— Боюсь, что вынужден был бы настаивать.

— Не понимаю. Причём тут мой род к тебе?

— Сейчас объясню. Ты должен знать две вещи. Первая: я устал от постоянного внутреннего напряжения и не могу больше молчать. Нет, вернее, не хочу больше молчать. Я не могу жить вдали от тебя. Все мои помыслы не с лугару, а с тобой. Постоянно ловлю себя на том, что гадаю: где ты? Что делаешь? Кто согревает твою постель? Я столько раз пытался выбросить из головы эти назойливые мысли, но ничего не выходило. Как только появлялась малейшая возможность для встречи, я неосознанно цеплялся за неё, как утопающий за соломинку. С маниакальным рвением, даже понимая, что потом будет больно, я, не задумываясь, летел, как мотылёк на огонь свечи. Хотел видеть твоё красивое надменное лицо и ехидную улыбку. Слышать бархатный голос, от которого по коже бегут мурашки и замирает глупое сердце. Я ни на что не претендую. Согласен быть рядом просто как любовник, хотя, если честно, мечтаю о настоящем брачном союзе. Прости. Так уж получилось, что, встретив тебя однажды, я понял, что это сумасшедшее влечение навсегда. Ты моя самая большая слабость и в то же время самая большая сила. Ибо благодаря мыслям о тебе я не готов сдаться под гнётом обстоятельств, как бы тяжелы они не были. Ну, и вторая вещь…