— Асаш! Мухумы сашасаш!

Ответил Жругниль. И попытался выдернуть свой пальчик из моей клешни. Нет, погоди. Если он — это я, то почему мы разговариваем на разных языках? Хотя, что я знаю о себе и о бесконтактной нейровизуализации? Ничего.

Может тот страшный грохот над замком старичка художника раздвоил меня на меня и вот это? И что теперь с этим делать? Я отпустил Жругниля, и он отполз от меня в сторону. Таращился и думал. Он тоже думал. Ладно.

Я подобрал обломок кости, начертил перед ним на земле прямоугольный треугольник и протянул чертило ему. Надо же с чего-то начинать. Некрик икнул и стал «лорд Жругниль уровень 32». Вот же тварь.

Ну возьми уже эту косточку и покажи мне, что с тобой можно договориться. И урод протянул руку. Он бы взял чертёжную косточку, но не успел. С небес слетел зелёный пегас и откусил ему голову. Точнее «прикусил и оторвал». Голова Жругниля прокатилась мимо меня брызгаясь гноем.

— Можешь не благодарить.

Я и не мог. Я как раз испытывал удовольствие «голову оторвали». Надо сказать, что гильотина — крайне гуманное устройство. Жругниль же, потеряв голову, вновь поднялся на метр над землёй, и вращаясь, не спеша полетел на север.

Безголовый некролорд вышел из транса, а голова его осталась клацать зубами в сонном слое. Меня попустило. Два раза за ночь испытать потерю головы — это перебор по всем возможным стандартам. Я подобрал вонючий комок с желтыми глазами. Он был жив, если так можно сказать.

— Нужно закопать эту голову подальше отсюда. Или утопить в океане. А лучше сжечь.

Ага. Когда рыбы станут жрать желтые глазки Жругниля, или этот череп окажется в огне, как думаешь, что испытаю я?

— Дискомфорт?

Знаешь, конь рогатый, у меня чуткость — ровно половина минимума, но мозгов хватит тебе ноги переломать. Так, просто для взаимопонимания.

— Не будь злым. Я решил твою проблему.

Ты не дал нам понять друг друга. Из чего я заключаю, что у тебя есть свой интерес. Какой?

— Ну… Никакого.

Скажи, что ты ко мне привязался и это была ревность.

— Да иди ты… домой пешком.

И эта зелёная сволочь улетела. И ладно. Мальчики, которые ведут себя как девочки, мне точно не нужны. Хотя у этого мог быть и неизвестный мне мотив.

Костяные шахты по прежнему работали, но вот зомби перестали грузить телеги запряжённые мёртвыми пауками и побрели вслед за улетающим телом Жругниля на север. И то хлеб.

Голова некролорда клацала зубами, но без тела ничего сказать не могла. Это как бы и моя голова. Неживая часть живого меня. Тоже, наверное, совсем не чуткая. Однако надо выбираться отсюда вместе. Я поднял некроголову и пристально глядя в жёлтые глаза сообщил.

— Сейчас мы провалимся дальше. Понимаешь? Если ты — это я, то у тебя получится. Точно так, как в этот слой провалился, сделай еще раз. На раз, два, три. Сможешь?

Жругниль клацнул зубами. Морда его была несчастной и на всё согласной. Может и получится.

— Раз. Два. Три!

И мы провалились туда, где костяные шахты были просто чёрными каменными прямоугольниками. А вот телег, пауков и зомби — не было вовсе.

Зато была сияющая кроха. Очень собой довольная.

— Привет, малыш.

— Привет хиз. Где зелёный?

— Обиделся и улетел. Что про это скажешь?

— Твоя вторая голова. Абсолютно бесполезна. Ты для зелёного сейчас исчез. Придумай, что врать ему будешь.

— Не буду врать. Сделаю загадочное лицо.

— Твои проблемы, но смотри у меня. Я знаю, что вверху!

— Что?

— Подземелье!

В каком смысле?

— В самом натуральном. Залы, проходы, все железное. Двери раздвижные сами разъезжаются. Живых не больше сотни, зато механических слуг сотни тысяч. У некоторых есть аналог коры! Понимаешь?

— Нет.

— Молодец. Я одного слугу изучила, но он от этого умер. У него странная система мотивации, я сразу не разобралась. Все-таки хизы намного крепче психологически.

— Это радует.

— Не то слово. Я потратила всего трёх лордов и никто ничего не заметил. Твоя идея с плесенью — гениальна.

— Они умерли?

— Нет, конечно. Просто немного изменились. Чуть больше есть стали и чуть меньше двигаться.

И дитя звонко расхохоталось.

— Ты там аккуратнее. А то вычислят быстро, отчего слуги умирают и плесень твою выжгут везде.

— Не бойся. Первый этап — изучение. Полное изучение. Я там в каждую щель влезу. Это займёт некоторое время.

— Понятно. Мне домой надо. Поможешь?

— Проснёшься там где заснул, как всегда. В чем проблема?

— Я хочу проснуться с этой головой в руках.

Жругнильчик клацнул зубами.

— Ой, да просто синхронизируйтесь.

— Как?

— Вот так.

И малышка щёлкнула пальцами. Этот щелчок отдался эхом в моей голове, а вот голова Жругниля растаяла в руках. Мёртвая голова исчезла.

— Ты что сделала?

— Вернула тебя в норму. Не переживай.

Да чтоб тебя. Однако я теперь «лорд Такойсейчас уровень 21». Ого. Одиннадцать уровней как с куста. 32+10=42. Сорок два делить на два = 21. Среднее арифметическое, что ли? Точно.

— Нравится?

— Очень. Спасибо, кроха.

— И правила не нарушены. Просто один из твоих старых багов смешно сработал.

— Как ты думаешь, может у мертвеца отрасти новая голова?

— Если он очень захочет.

И она снова звонко расхохоталась. Под этот лихой хохот я и проснулся.

Убрал светляков и умылся из фляги. Одиннадцать уровней прибавили мне по пять единиц к каждой характеристике и это было заметно даже не глядя в диаграмму. Где эта дурацкая наковальня? Тяжеленькая, но уже не настолько.

Я взвалил её на спину и побежал вокруг стоянки. Казаки лыбились и перемигивались. Завтраком занимайтесь, тунеядцы. А лорду нужна сила.

Третий круг я уже хромал, а не бежал, и вся мана на благословения ушла. Да и похлёбка подоспела. Я люблю есть, когда голодный. Ничего с этим не поделаешь.

Почему меня не раздвоило на меня и ангела белоснежного, например? Почему из меня вывалилась эта дохлая гадость — Жругниль? Наверное потому, что там и тогда только мёртвое могло выжить. Ну и потому, что белоснежного ангела во мне нет, а падальщик сцыкливый — есть.

Давай, скажи, что это не так?

Шёл бы ты нечуткий быка седлать.

Быка-то я оседлаю, а вот ты, гнилая душонка, прямо смотри, не отворачивайся!

Я не отворачиваюсь, а советую остеречься шизофрении. Есть такая болезнь. То ты костяные шахты в шахматном порядке расставляешь и эльфов режешь, то ты крестьянам имена даёшь и пегасьи свадьбы устраиваешь. Третьего у тебя там ни где нет, случайно?

Может и есть. Но пока я за рулём — делаем всё наоборот. Костяные шахты валим, если до них доберёмся. С эльфами дружим. Вопросы?

Виннипег.

Что виннипег?

Ничего виннипег. Тебя вон народ ждёт, все уже верхом.

Да. Я залез на быка и мы пошли рысью в дневной переход.

Что-то с этой синхронизацией было не так. Она не вернула все назад, как было. Что-то сильно у меня набекрень поехало. Однако вопрос воли. Собирай себя в кучу и делай что должен. Кому должен? Вопрос.

Теперь Эльфийский Союз, фарги и ящеры легко зачистят нежить до самого океана. И обретут кучу потерянных замков. И своих и чужих. Они станут их делить. Так закончится «свет и мир». Скорее всего.

В двух неделях пути от нас лорд-эльф семидесятого уровня. Однако уровень решает не всё. Далеко не всё. С эльфами еще успеется, а вот с гоблинами надо разобраться сейчас. Тем более, что одну охотничью легенду я им уже могу рассказать. И там Тара.

Тоска такая зелёная навалилась, как я вспомнил этот бесчестный поцелуй. Приехали. Мы вспоминаем поцелуи. Обветренные, такие простые и ничем не крашенные губки. И такие простые, чистые, озадаченные глазки.

А ну доставай Жругниля! Вот. Теперь тоска из зелёной превратилась в чёрную. И я завопил на всю округу:

— Не! Для меня! Цвету-ую-ут са-ады!

Будугав поддержал низким рёвом и мы ускорились. Пусть кони к вечеру будут измотаны. Время дороже. Дороже всего время.