Дёмыч и их протащил через гильдию магов и казарму? Молодец. Нужно научить казаков и казачек кричать не только «слава лорду», но и «слава Будугаву». Какая перспективная мысль.

Что сделает враг, если мы все завопим: «слава Будугаву»? Опешит минимум. Дезориентация — обычное воинское колдунство. Кроме того, имея своего мычащего Будугава в замке, казаки будут проще относиться к Будугаву лорду за стенами. И это тоже хорошее воинское колдунство.

План обороны в некоторых деталях начинал быть красивым.

Вот эти головы нужно убрать из под стены. Можно насадить на шесты и расположить эти шесты по пути следования врага. Но нет. Это тоже воинское колдунство рассчитанное на слабых духом. Но я не имею право предполагать у врага слабость духа. А сильные люди от такого только обозлятся и получат дополнительный мотив сражаться до последнего.

Головы должны исчезнуть.

Будугав вынес нас в луга. Остановился и начал безмятежно хомячить траву под ногами.

— Мы не взяли с собой ни выпить, ни закусить.

Так же безмятежно заявила Милли. А ну-ка бегом к горизонту! Будугав поднял голову, мукнул, и рванул вперёд. В этот раз не было никакой иноходи, бык рвал расстояние прыжками, как собака.

Милли обхватила меня за пояс и весело визжала в спину. Это немного осложняло и так непростое упражнение — держаться в седле одними ногами. Тем более, что стремян не было. Были какие-то торчащие из попоны в стороны подножки. И то хлеб.

Скорость вполне конная, а вот масса и сила больше. Мои мечи верхом бесполезны. Разве что кто-то станет сближаться, прыгая прямо на быка, пытаясь достать всадника. И я разрядился веером магических стрел.

Милли уже не визжала, а всхлипывала. Плавно теряем скорость и останавливаемся. Будугав так и сделал. Управление мыслью. Идеальный конь. Простите, бык.

Милли страдала. Она сильно отбила попу. Всё-таки бык — не конь. Особенно когда несётся длинными прыжками, выворачивая куски земли шипастыми подковами.

— Этот секс был ужасен. Просто отвратителен.

Шутит. Это очень хорошо. Иноходью вон к тому лесу. Бережно и плавно как на рессорках. И Будугав показал люкс класс. Потряхивало самую малость, но скорость стала ниже вдвое.

Однако Милли за спиной все равно то и дело привставала на подножках. Синяки там у неё пожалуй изрядные. Утешить Регину Ашотовну семейным визитом? «Ах, этот бык Будугав! Мы больше никогда не позовём его на вечеринку!»

Не похоже, что у тебя завтра решающая битва, лоботряс. Мы подъезжали к лесу. Хлопнула тетива. Кто-то в лесу умер.

— Что там, Милли?

— Индюк. Не могу на них смотреть, пока не испеку или не пожарю.

— Давай костёр. Мне надо подумать.

Мы спешились. Хорошая площадка. Вешки, обозначающие дорогу к замку Будугава, в другой стороне. Надо бы взглянуть на них поближе. Но не сейчас. Будугавище переключился на густую травку. Я достал мечи из ножен.

«Шшах» отточенных Лютиком клинков был безупречен. Я ни разу не сражался с людьми. Человек с мечом, пикой, топором, любым железом в руках, да еще и в доспехах — это не волк, и не кабан.

Я начал раскачивать рисунок боя добавляя в него некие пародии на блокировку чужих ударов. Выходило печально. Но что мы имеем?

Подставлять драгоценную заточку клинков под удар чужим железом я не хочу категорически. Значит блоки нужны скользящие и плоской поверхностью клинка. Позарез нужен учитель или просто мечник, который бы наносил неожиданные удары. Но такого не было и пришлось его вообразить.

Я должен не блокировать удары жестко, а отводить их мимо себя. То есть этот скользящий блок является одним действием с моим уходом из плоскости атаки. «Блокшаг» и никогда не «просто блок». Воображаемый скрежет сталкивающего железа стал чаще и яростней.

Против укола такое не работало. Против укола работал или просто уход с поворотом корпуса, или удар плашмя сбоку в чужой клинок. Бить плашмя, одним поворотом кисти, без замаха — это было совершенно новое и прекрасное. Потому что это можно было делать как «внутрь», так и «наружу» с обеих рук.

Мало того, связка этого «плашмя сбоку в чужой колющий клинок» с последующим ударом или уколом восхищала своей неотвратимой эффективностью. Даже с одним мечом. А у меня их два.

Я отработал и связки удара и укола со скользящим блоком. Блок этот скользящий, кстати, прекрасен только от удара сверху под разными углами. А вот от удара наотмашь параллельно земле, приходилось или высоко прыгать, или глубоко нырять.

Я определил высоту чуть выше пояса, как границу между «прыжком» и «подкатом». Удары ниже все попадали под прыжок с последующим отрубанием руки противника. Удары выше все пролетали над моим подкатом, с тем же исходом для врага.

Я помнил стратегию одного боя с волчьей стаей. В случае с большим количеством людей, она мне кажется еще насущней. То есть наносить повреждения стремительно перемещаясь, а добивать только если это удобно и по пути.

— Мой лорд! Лорд!

Милли сидела у костра. Она наверное довольно долго ждала и не мешала. И вот решила помешать.

— Ваше мясо остыло и посинело. Вот и муравьи уже от него отрывают куски и тащат к себе! Смотрите!

По каким причудливым правилам она переходит с вы на ты и обратно?

— Я съела свою половину горячей. И успела опять проголодаться!

Не надо было брать её с собой. А кто бы мне индюка запёк и подстраховал посторожил, пока я здесь сам себе танцую?

— Ешь и мою. Скоро вечер, а я всё ещё двигаюсь как беременный бегемот.

Клинки запели вновь. Броня, щиты, шлемы, поножи, наручи, и прочее такого рода железо тоже не должно тупить мне Лютикову заточку. По мере возможности. То есть мои цели там, где их нет или есть между ними щели, стыки, прорези.

Сколько я видел доспехов? Бума без шлема я бы уделал легко. А со шлемом? Смотря какой шлем. Но я тщательно отработал уколы в шею под шлем, уколы и удары в ноги над поножами и в руки над наручами.

С противником же в тяжелой броне, я по прежнему не знал что делать. Эти клинки невысокого качества. Рубить ими броню не выйдет. Значит надо рубить ремешки, застёжки и прочую фурнитуру, а только потом уже…

Всё. Я вымотался до грани. Руки и ноги еще могли танцевать, а сердце уже нет. Любое, самое малое ускорение, и мотор лопнет по швам. Значит внутри я слабее чем снаружи. Я упал в траву плашмя. На спину. Какое счастье — лежать и слушать гул внутри себя.

Где там мой холодный индюк? Ах да, я отдал его Милли, кажется. Сиреневое небо. Вечереет.

— Знаешь, сегодня в твоих прыжках что-то было. Что-то воистину мужественное.

Милли подкалывает своего беременного бегемота.

— Индюка доела?

— Нет конечно, за кого ты меня принимаешь? Вот твой индюк, лопай, мой лорд.

И я его слопал.

Возвращались мы в сумерках. Будугав шёл ровным щадящим шагом. Наша стена на холме отсюда действительно казалась жалкой. Если бы я был осаждающим, где бы разместил ставку, войска, осадные машины?

Если его уровень выше семнадцатого, то и осадные машины у орды уже должны быть. Ворота седьмого уровня простоят целыми недолго. С этим нужно смириться и принять как элемент плана.

Нужен художник, красивого быка на флаг нарисовать. Или хотя бы бычью морду в шлеме. Привлеку эльфа. Достаточно ли тонко он образован, чтобы справиться с этим ответственным делом?

Гром и Грим на воротах опять закричали «Слава лорду!» И Будугав заревел в ответ хтонической трубой. Хорошая, и совершенно спонтанно возникшая традиция. Этот сигнал «лорд в замке», трудно было не услышать.

На полигоне что-то горело. Понятно. Некоторое количество зажигалок было потрачено для обучения. Дёмыч не спит. Будугав, который лорд, прибудет или сегодня ночью, или завтра утром.

У кузницы стояла роскошная колесница. Лютик что-то в ней еще оглаживал молоточком. Роскошь этой боевой арбы заключалась не в золоте, шелках и мягких диванчиках, а в какой-то звериной надёжности. Колесница чем-то неуловимо походила на своего создателя.

Я не мог проехать мимо с важно задранной мордой. Да и примерить сбрую на быка, испытать ее, однозначно стоило прямо сейчас.