— На трезвую голову ты бы такое не спрашивал. Ты пьян? — задала вопрос девушка.
— Не будь занудой, — раздражённо бросил Тарик. — Ты прекрасно видела, что за обедом я выпил только половину бокала вина, не более. Не пугайся, я не собираюсь, применять к тебе силу, но приложу все свои познания в любовных делах, чтобы ты согласилась стать моей.
— Зачем тебе это? У тебя есть, с кем спать, любая девица в нашем доме к твоим услугам. К тому же есть ещё и красавица-любовница, небось, ждёт не дождётся своей очереди. Я тогда видела вас вместе, можешь ничего не отрицать.
— Ах, вот оно что, — сказал, ухмыляясь, Тарик. — А если я оставлю всех других ради того, чтобы почувствовать вкус твоих губ и нежность объятий? Думаю, что после ночи, проведённой с тобой, у меня просто не останется сил, чтобы желать других женщин.
Словно подтверждая правоту своих слов, Тарик крепко обхватив девушку за талию, с силой прижал к своему горячему телу и страстно поцеловал Арлетту. Вместо сопротивления, она тут же ответила, буквально растворяясь в волнах наслаждения и выгибаясь дугой в его объятиях, будто так и должно быть. От новых, будоражащих душу ощущений и собственного отклика девушке стало страшно.
Тарик почувствовал, что его неопытная в делах страсти жена испугалась собственного страстного желания близости и напряглась. Он слегка отстранился от Арлетты и дотронулся губами до волос у виска.
— Поцелуй меня, трусишка, — прошептал он голосом полного страстного огня. — Давай же, смелее, — настаивал он, прокладывая дорожку из поцелуев от раковины уха вниз по чувствительной коже шеи.
Руки Арлетты будто сами собой потянулись вверх, обнимая супруга. Она подалась вперёд, приникая к твёрдому телу Тарика, в полной мере ощутив его возбуждение, почувствовав стальные мышцы, скрытые под слоем одежды. Арлетта успела ещё раньше, в поместье Блэкстэр, оценить прекрасное сложение супруга и волнующие кровь ласки, а теперь буквально сходила с ума от чудесных ощущений, которые дарили опытные руки Тарика. Внутренний барьер пал, и с тихим стоном она сдалась на милость победителя, подставляя губы для новый поцелуев к великой радости своего соблазнителя. Тарик понимающе улыбнулся, снова страстно впиваясь губами в гостеприимный мягкий рот.
Желание узнать больше с головой накрыло Арлетту. Она прекрасно чувствовала через ткань платья, как чужая ладонь ненавязчиво поглаживает её бёдра, но вместо того, чтобы поставить наглеца на место, ещё крепче сжала руки на широких плечах, буквально впечатываясь в супруга разгорячённым, возбуждённым телом, позволяя всё. По спине Тарика пробежала дрожь. Не прерывая поцелуя, он стал аккуратно и бережно сжимать грудь девушки, знакомясь с округлыми полушариями и чувствуя, как под пальцами твердеет сосок, откликаясь на смелую ласку. Этот бесконечный волнующий поцелуй, жар тесно прижатых друг к другу тел сделали своё дело, и Арлетта поплыла, отвечая на ласки с пылом, свойственным всем невинным девушкам, впервые попавшими в сети страсти. Тарику пришлось призвать на помощь весь свой немалый опыт, чтобы разжечь в этой ледяной красавице огонь. Он уже и не помнил, чтобы так неистово желал кого-то и готов был ждать столь долго. Мужское естество было каменно-твёрдым, тело изнемогало от первобытного желания — обладать. Он мог бы взять Арлетту прямо здесь, в саду, и готов был поклясться, что она бы сейчас это позволила, но честь взяла верх над желанием. Он разжал руки и отступил.
Арлетта издала протяжный стон, оперлась спиной о дерево, ибо ноги отказывались держать, и недовольно посмотрела на Тарика.
— Прости, дорогая, но мы не можем сейчас продолжить урок страсти, — прошептал он. — Но обещаю, сегодня ночью в нашей постели мы продолжим наше волнующее занятие.
Словно очнувшись от долгого сна, Арлетта часто заморгала серо-голубыми глазами и покраснела до самых корней волос. Она полузадушенно пискнула, приподняла подол платья и бросилась через кусты прочь от Тарика.
Мужчина позволил ей убежать, довольно улыбаясь, как сытый кот. Только что он обнаружил, что женился не только на умной и красивой, но и страстной девушке. Как никогда он укрепился в намерении сделать этот брак настоящим. Его очаровательная супруга вбила себе в голову дурацкое убеждение, что только любовь правит миром, но он, прожив больше столетия, был категорически не согласен с ней. Он многое повидал на этом свете, убивал и сам не раз был ранен, делил постель с женщинами, имён которых не помнил, а иногда и просто не знал, и никакая любовь ему была не нужна. Не возникало потребности в одном человеке, когда вокруг столько соблазнов. И никогда не было столько интереса к жизни, как последние две недели — подсказало что-то внутри. Тарик считал себя циником, пресыщенным этой однообразной картиной жизни, пока жизнь не подкинула эту взбалмошную особу. Она удивила его при первой встречи, когда выяснилось, что она готова пожертвовать собственной свободой, чтобы помочь мало знакомой девушке, попавшей в затруднительное положение, продолжала удивлять и сейчас. Арлетта совсем не испорчена жизнью и верит в дружбу, любовь, бескорыстие. Она юная мечтательница, которая стоит далеко от реальности этого мира. Самым интересным было то, что Тарик хотел, чтобы прелестная Арлетта подольше оставалась такой открытой и доверчивой.
Поднялся шквальный ветер, и тут же всё вокруг накрыла серебристая пелена дождя. Стоя под раскидистым дубом и глядя на затянутое тучами небо, Тарик решил не покидать пока замок Данорад. Небо прочертила яркая вспышка молнии, а следом пророкотал гром. Дождь усилился, обильно поливая измученную солнцепёком землю.
Лорд Блэкстэр не спешил покидать сад. Он медленно переходил от дерева к дереву, постепенно приближаясь к выходу. Взрыв смеха привлёк его внимание, и Тарик посмотрел в сторону стражников, сидевших у стены под навесом и о чём-то переговаривающихся друг с другом. Те то и дело весело заигрывали со служанками, доступность которых не создавала никаких проблем и не приводила к ссорам между голодными до ласк мужиков. Заливистый и дразнящий смех местных красоток разносился по двору. Тарик ухмыльнулся. Когда он проходил мимо навеса, то на мгновение среди стражи воцарилось молчание, однако тут же прервалось, когда он отошёл на приличное расстояние. Быстро преодолев расстояние до дверей замка, Тарик направился по длинному коридору в выделенные им с супругой покои.
Дождь припустился так, что за его плотной завесой в нескольких шагах ничего невозможно было разглядеть, поэтому никто не заметил двоих странно одетых незнакомцев, спрятавшихся за горой пустых бочек.
— Погоди ты, болван, видишь, сколько тут стражников, — прошептал один. — Хочешь, чтобы нас заметили и схватили?
— Долго нам ждать? — поинтересовался другой, потирая руки в попытке согреть.
— Сколько нужно, столько и будем. Лучше помолчи, нас могут услышать.
— У, порождение орфа, сюда кто-то идёт, Войт.
От стены замка отделилась фигура, укутанная с головы до ног в длинный плащ. Ловко огибая лужи и едва касаясь земли, она быстро пробралась к ним за бочки. В полном молчании человек в чёрном вытянул руку из-под плаща и застыл в ожидании. Время на раздумья не было, и Войт положил на протянутую руку незнакомца маленький пузырёк.
— Дракс приказал вылить это зелье в питьё супруге посвящённого. Она должна остаться нетронутой. Дальше мы разберёмся сами, нужно лишь выиграть немного времени. Понятно?
Человек в плаще кивнул и протянул вторую руку, на которую, звякнув, опустился туго набитый кошель. Затем развернулся, скрытый с головы до ног тёмной тканью и, крадучись, словно вор в ночи, удалился тем же путём, каким и пришёл.
— Кто это был, Войт?
— Откуда мне знать, Джеб. Ты знаешь ровно столько, сколько знаю я. Нам приказано незаметно пробраться на территорию замка, отдать зелье тому, кто за ним явится в условленное место, и незаметно исчезнуть.
Оба наёмника, пригибаясь к земле, проследовали вдоль стены из серого камня, увитой плетущимися розами и диким хмелем, в сторону сада. В саду они, раздвинули густо растущие кусты чубушника, где зияла чёрная дыра разобранной каменной кладки стены, пролезли в образованный проём и заложили его за собой. Затем наёмники спустились по туннелю канализации и пролезли через подпиленные и отогнутые в стороны прутья железной решётки, а далее, следуя по подземному ходу, выбрались на поверхность из пересохшего колодца далеко за пределами замка.
