— Если тебе доставляет удовольствие одиночество, то я удаляюсь. Наслаждайся покоем, драгоценная супруга, — с сарказмом произнёс Доминик. — Где бы ты ни жила, но ядовитости не утратила.

«А меж тем, муженёк, я жила среди хороших людей. И отвечала добром на добро, ведь никто из них не пытался ни к чему меня принудить», — подумала она про себя.

Оставшись одна, Малика вздохнула с облегчением. Поддерживать светскую беседу она была не в состоянии. Хозяйка замка спокойно прошлась по залу, вспоминая былое, как неожиданно заметила возле двери старую служанку Марию.

— Подойди поближе, Мария, — мягко сказала Малика.

Пожилая, аккуратно одетая Мария мало изменилась за годы: та же милая полнота, те же белые волосы, зачёсанные назад, собраны в тугой узел на затылке, слегка раскачивающаяся походка и добрая улыбка на морщинистом лице.

Впервые за долгое время Малика ощутила, что вернулась домой. Эта невысокая женщина с первых дней приняла её, как свою госпожу, и всегда относилась к ней с должным уважением.

— Не хотите ли, моя госпожа, посмотреть Вашу комнату? — тихо, с почтением произнесла пожилая женщина. — Я всё сделала так, как вы любите.

— Спасибо, Мария. Как твоё здоровье?

— Пока не жалуюсь. Я и так долго задержалась на этом свете.

Малика улыбнулась доброй женщине и покачала головой.

— Поживи ещё, Мария. Мне сейчас так нужен кто-то, кому я могла бы доверять. День был не из лёгких, пойдём, посмотрим, где я сегодня буду отдыхать.

Пересекая огромный зал, они гасили по дороге свечи. Захватив со стола один подсвечник с зажжёнными свечами, они медленно покинули погружённое во тьму пустое помещение. Малика шла по лестнице за Марией и думала о том, что завтра ещё одна свадьба по принуждению. Ещё одно замужество, не связанное взаимными чувствами, и его нужно пережить. Здесь не Европа. Это Галианта.

***

— Ваша очередь, милая леди. Времени для размышлений больше не осталось, — ласково сказал служитель священного культа семьи и брака.

— Я не отказываюсь выходить замуж, просто задумалась. Конечно, я готова принести все клятвы и стану верной и преданной женой своему супругу.

Быстрая и тихая церемония свершилась. Немногочисленные родственники поздравили молодых, пожелали счастья и долгих лет жизни. Все снова принарядились в честь знаменательного события сегодняшнего дня.

Дамир взял за руку свою супругу, желая поддержать совсем поникшую девушку.

— Твои руки холодны, как лёд, — заметил он. — Давай отойдём к огню, Аурелия, если ты замёрзла. Возле тёплого очага быстро согреешься.

Аурелия через силу улыбнулась супругу, чувствуя острое головокружение и нехватку воздуха. Перед глазами появилась белая пелена, и тело стало невесомо лёгким.

— Дамир, что-то не так… Мне плохо.

Супруг едва успел подхватить пошатнувшуюся супругу и прижать к себе.

Арлетта отреагировала мгновенно. Выхватив нож, торчащий их сапога Тарика, она подскочила к сестре и быстро перерезала шнуровку корсета. Быстро ослабив давление этого чудовищного изобретения цивилизации, подчёркивающее женские прелести, девушка похлопала по бледным щекам Аурелии.

— Дыши! — воскликнула Арлетта. — Говорила же тебе, корсет затянут слишком туго.

Затем она обвела взглядом родных в смятении наблюдавших за этой сценой. Все, за исключением Тарика, выглядели шокированными.

— Это из-за ребёнка. Уноси её скорее отсюда, Дамир. На сегодня с моей сестры достаточно волнений.

— Что?! Какого ребёнка? — в изумлении спросила Малика. — Аурелия беременна?

Она, как и все собравшиеся, провожала глазами спину Дамира, который уносил свою супругу с этого «праздника жизни». Однако, быстро опомнившись, Малика, а за ней следом Арлетта, поспешили за молодой парой. Они толпой вошли в ближайшую комнату, которая в эту ночь была спальней Тарика и Арлетты. Арлетта немедленно пристроилась в головах у сестры.

— Солнышко моё, — обратилась мать к испуганной девушке, — вдыхай медленно и глубоко. Не части.

Затем Малика строго посмотрела сразу на обеих дочерей.

— Девочки, так вы это всё затеяли из-за беременности Аурелии?.. Можете не отвечать, это был чисто риторический вопрос. Оно и так понятно. Наверное, будь я на месте Арлетты, то тоже бы поступила именно так. Однако, увы, обе свадьбы настоящие и отмене не подлежат. Поэтому, как только Аурелии станет лучше, вы обе отправитесь в имения своих супругов.

Ответом на монолог матери стал прерывистый вздох одной и спокойный взгляд второй.

— Как ты себя чувствуешь, Аурелия? — спросила серьёзно Малика.

— Уже лучше, головокружения больше нет, — ответила она, осторожно присаживаясь на кровати. — Простите, кажется, я снова всё испортила.

— Да ты что такое говоришь! — рассмеялась Арлетта. — Что значит один день, когда у нас обеих вся жизнь впереди. Смотри на это проще и не вини себя почём зря. Зато все теперь знают историю целиком, и можно избежать множества вопросов и неловких моментов.

— Как у тебя получается во всём происходящем находить что-то положительное? — солнечно улыбнулась Аурелия.

Её сестра неопределённо махнула рукой и призадумалась.

— Честно, не знаю, наверное, это я от подруги переняла. Есения — очень лёгкий человек и всегда старается найти даже в самых сложных жизненных обстоятельствах простой выход. Она говорит, если есть вход, значит, имеется и выход. Только его нужно отыскать, приложив немного усилий.

Арлетта обняла Аурелию и прошептала на ухо:

— Ты просто чудо и, вот увидишь, обязательно станешь счастливой.

***

— После обеда мы покидаем замок твоего отца.

— А твой брат и моя сестра? Они что, остаются? — удивлённо спросила Аурелия, глядя на супруга.

Дамир поднял голову навстречу ласковому солнцу, а потом изучающе оглядел свою жену, нервно теребившую ткань платья.

«Моя прелестная супруга забеспокоилась куда больше, чем старается показать», — подумал он.

Вслух же сказал:

— Нет, они уезжают прямо сейчас. Отец и мать уже попрощались с ними, очередь за нами. Пойдём, жена, пожелаем моему брату и твоей сестре приятного путешествия.

— А вот и они, — произнёс Тарик, не оборачиваясь.

Дамир и Аурелия спешили к родне через вымощенный камнями двор замка.

Конюший¹ держал под уздцы двух лошадей. Огромный вороной конь нетерпеливо перебирал ногами и косил чёрным глазом в сторону хозяина. И гнедая молодая кобыла, имеющая спокойный характер. Она смирно стояла в ожидании седока.

Дамир хлопнул по плечу Тарика и подмигнул, в то время как две сестры обменивались прощальными пожеланиями и нежными объятиями.

— До скорой встречи, брат, — улыбаясь, произнёс он.

— Конечно, мы же соседи, — лукаво ответил Тарик.

Затем Тарик повернулся к супруге и протянул руку.

— Помочь тебе сесть в седло? — спросил он. — Нам нужно успеть добраться до Зелёного Дола засветло.

Арлетта скорее откусила бы себе язык, но ни за что не призналась бы, что пропускала в колледже занятия по верховой езде, на которых зачем-то настаивала мама. А та будто в воду глядела. И вот она, расплата на четырёх подковах, стоит и потряхивает гривой.

Девушка не успела ответить, как супруг легко приподнял её на руках и усадил на спину животного. Кобыла слегка попятилась, звякнув подковами о камни. Арлетта из парочки уроков усвоила, что следует слегка натянуть поводья. Она так и сделала, и кобыла послушно застыла на месте. Тарик заметил, что Арлетта побаивается лошадей. Это открытие позабавило его. Однако, ради безопасности супруги, он мысленно призвал животное к послушанию, и кобыла, тряхнув головой, замерла. Затем мужчина подошёл к своему жеребцу и буквально взлетел в седло.

Под напутственные крики обитателей замка молодожёны, а также их верная стража, выехали из ворот замка Велор.

Они быстро миновали окрестные поля и въехали в лес. Арлетте окружающая природа действительно нравилась. Она была не тронута вырубкой, и следов пребывания человека не было видно. Лёгкий ветерок играл в зелёных кронах деревьев, которые тянули ветви к яркому солнцу. Иногда по пути встречались небольшие поляны с луговыми травами, усыпанные полевыми цветами, словно искусное полотно, которое выходит из-под ткацкого станка местных умелиц.