— Невинные люди умирали из-за таких, как я, — с грустью произнесла девушка. — Знаешь, я раньше и не задумывалась об этом. Слишком эгоистично, правда? Мне просто противно стоять сейчас на своих двоих.

— Успокойся. Если тебя возмутила смерть двух бедуинов, то на войну с ребятами из СО ты бы не решилась. В конце концов, все твои подельники отделались травмами и исправительными работами. Никто не погиб. Ну, в тот раз, по крайней мере, — попытался парень разрядить обстановку. Шэр усмехнулась в ответ и посмотрела на того через плечо.

— Я за них отвечаю головой. Меня должны были казнить. Пока я тут бегаю, благодаря тебе, неизвестно что случится с ними. Как и со мной, пока я иду за тобой.

— Система жестока, но практична. На кой-хрен их казнить? Пусть лучше пашут. Землекопы Городу всегда нужны. Всё совсем не так трагично.

— Я не верю тебе, — сказала девушка. Было неясно, касательно чего это было сказано. То ли того, что ее союзники таки живы, то ли снова того, что в её спутниках, прежде всего, охранник, а от того какой угодно подлости жди. В этом она не сомневалась.

— Ну и зря. Если мы хотим выживать в тоннелях, первым делом надо друг другу доверять, — назидательно произнес Айзек и огляделся. — А чего это мы встали? Пойдём. Хотели же идти и разговаривать.

Судя по виду Шэрон, ее угрызения совести отошли на второй план, или же она умело скрывала свой только что проблеснувший обеспокоенный вид. Парень усмехнулся и зашагал дальше. Странная это была девушка.

— Тяжело доверять охраннику, особенно, будучи почти казненной, — заявила она. Однако, несмотря на свои слова, Шэр шла за ним следом, медленно и осторожно. Она просто в очередной раз хотела убедиться в том, что этот человек не опасен для нее. Хотя и так всё знала.

— А то, что я тебя от казни и спас, не в счёт, да? С той самой секунды я больше не охранник. Теперь мы оба приговорены. Если кто из городских нас увидит, откроет огонь на поражение не задумываясь.

— Я все это знаю, но по-прежнему жду подвоха. Глупо, да? — Девушка слабо улыбнулась, нагнав спутника. Конечно же, не трудно было догадаться, что та уже никакого подвоха не ждет, а скорее всего просто желает ощутить себя в безопасности. Знать, что человек рядом с ней не причинит ей вреда.

— Ну, скажем так, непрактично, — ответил Айзек, и лицо его засияло хитрой улыбкой. Парень решил оставить эту тему и перевёл разговор в другое русло.

— Ты мне лучше вот что скажи, надолго тебя хватит тут ходить без привалов?

— Надолго.

— Это хорошо. Чем дальше уйдём, тем меньше шансов напороться на поисковую команду.

Девушка кивнула, и воцарилась тишина, нарушаемая только звуком шагов. Шэрон беседу не заводила, и, похоже, не собиралась, а потому, спустя некоторое время, голос подал Айзек, снова интересуясь прошлым.

— У тебя остались в городе родные, друзья?

— Нет у меня никого. Родителей я не знала даже. Мало у кого на дне семья есть. А друзья… тоже нет, — девушка ответила на удивление спокойно, но ответного вопроса не прозвучало.

— Это что получается? Мы с тобой две сироты? У меня примерно та же хрень. Кем был рожден, не знаю, своей семьи не создал. Что касается друзей, так они на службе, кто в охране, кто в Легионе. В моём положении можно считать, что все приятели от меня отвернутся.

— Я думала, только в низах так…

— Сейчас по мне не скажешь, за пять лет в солдатской столовой любой откормится, но раньше я был таким же доходягой. Родился и вырос в секции Е9. В народе она больше известна как «новая свалка». Так что можешь больше мне не рассказывать, как тяжко живётся на городском дне — я в курсе. Когда мне исполнилось 18, я решил изменить свою жизнь и поступил в Легион. Отслужил два года и в отставку. Устроился в Службу Охраны, мне за это квартиру дали. В общем, со дна я вырвался, но только для того, чтобы упасть ещё ниже, — рассказал свою краткую биографию Айзек, горько усмехнувшись в конце.

— И стоило ли жертвовать всем? Вот глупый, — тихо, словно у самой себя, спросила девушка и вздохнула.

— В тоннеле, вообще-то, гробовая тишина. Всё прекрасно слышно. Скажи мне, чем это «всем»? Я глупый, а те, кто совесть продали за кров и еду, кто жизни своей не хозяева, они, значится, умные? Я так не думаю. И не сильно нужны были мне мои цепи и ошейник. Я предпочёл человеком остаться.

— Ты недопонял. Я не про то. Вместе с этим ошейником у тебя были возможности потянуть за нужные нити.

— На революцию намекаешь? Я видел, чем заканчиваются попытки устроить революцию. Реки крови и множество невинных жертв. А чтобы революция победила, пришлось бы угробить ещё больше народу. И всё это было бы на моей совести. Мне такого счастья не надо.

— Я совершенно не про это… — мыслями девушка успела вернуться к началу разговора и махнула головой, словно отгоняя их прочь. — Но ты вон какой совестливый, оказывается.

— Мы не про карманную кражу говорим, а про смерть. Про множество смертей. Среди жертв будут женщины и дети. Ты бы смогла с этим жить?

— Нет, но… У меня, вероятно, всё равно искаженное понятие этого.

— Тебе просто не доводилось видеть того, чего я насмотрелся на всю жизнь вперёд.

— Возможно, — задумчиво произнесла девушка и замолчала. Тему эту продолжать совершенно не хотелось, но тем не менее, все сводилось к ней снова и снова. Она словно преследовала, или же совесть помогала ситуации так казаться.

Уклончивый ответ в каком-то смысле помог. Снова воцарилась тишина, на этот раз непродолжительная. Айзек, как бы между прочим, поинтересовался:

— Ты муравьёв боишься?

— Что? — Шэр удивленно посмотрела на спутника. Такой внезапный и, учитывая весь диалог, глупый вопрос её даже посмешил, но девушка удержалась.

— Насекомое такое знаешь, «муравей» называется?

— Знаю. Просто… глупо их боятся. Они же маленькие.

— А теперь внимательно посмотри вперёд и подумай ещё раз.

Шэрон хмыкнула и совершенно равнодушно перевела взгляд в указанное направление. И если до этого она еще могла подумать: «Ну же, давай, удиви меня», то теперь застыла с озадаченным и немного испуганным видом. Удивительное не заставило себя долго ждать. В стене тоннеля была крупная пробоина. Из неё наполовину выглянуло существо, выглядевшее точь-в-точь как муравей с одним лишь исключением: оно было огромным, не меньше двух метров в высоту.

— Я тут подумала… — подала голос Шэрон, начиная отходить назад и немного заходя за спину своего спутника. — Боюсь всё-таки.

Кроули глянул на часы. Стрелки и часовые деления излучали ровное зелёное свечение, тем самым позволяя всегда знать точное время даже в кромешной тьме.

— Без паники. Он нас не заметил. Сейчас пойдёт по своим муравьиным делам, и мы спокойно двинемся дальше.

— Сработает закон подлости, — вздохнула Шэрон, выглядывая из-за спины Айзека, чтобы разглядеть это большое чудо подземной природы.

— Не сработает. По этим ребятам можно часы сверять. Ещё пару минут.

Девушка замерла, буквально прожигая муравья-гиганта взглядом. Хорошо, что они никак не ощущают этого. Насекомое вдруг, без видимой причины, заползло обратно. Через пару секунд сквозняк донёс с его стороны лёгкий кислый запах.

— Ну вот, что я тебе говорил? Пойдём, — улыбнулся Айзек, глянув на девушку из-за плеча.

— Он не станет охранять территорию? Выгонять чужих? — Окинув взглядом, с видным недоверием на лице, сначала дыру, в которой скрылось насекомое, а потом и собеседника, Шэрон немного поморщилась.

— А куда он, по-твоему, пошёл? У них строгий режим — отбой по расписанию. Ближайшие шесть часов он будет мирно дрыхнуть, пока группа сородичей охраняет входы в муравейник, — парень пошёл вперед, и, по ходу своего пояснения, жестикулировал рукой, но осторожно, чтобы рана не ныла сильно. — Давай, догоняй.

— А на нас почему не напал он? — Не прекращала расспросов девушка, хотя пошла следом за Айзеком, прибавив шагу. Обошла она дыру насколько могла стороной и быстро, даже убежав немного вперед спутника.