— Хватит пока. Давай сырое поджарим и горяченькое погрызём.
Парень вынул из своей сумки большой свёрток, отошёл на пару шагов и буквально за минуту на ровном месте разжёг костёр. Малыш на источник света сначала вздыбился, а потом стал просто крутится вокруг Айзека, совершенно позабыв про недавнюю игру.
— Дай кусочек сырого Шустрому, остальное неси сюда.
Услышав запах сырого мяса, за которое только-только взялась девушка, Шустрый тут же переместился к ней и снова принялся мешать, на этот раз пытаясь урвать себе самый сочный кусок. Получив желанное лакомство он на радостях уволок его подальше, урчанием напоминая, что это только его «добыча».
Над костром уже стоял маленький самодельный вертел, на который парень принялся насаживать куски мяса.
— Эти бедуины хоть и дикие, но в плане выживания в тоннелях они городским ещё фору дадут. Вот такие разборные вертела и запас хороших дров всегда есть с собой чуть ли не у каждого третьего.
— После того, как один из них смог перекинуться со мной парой слов, я их больше дикими не считаю, — отметила севшая рядом девушка. — А запасливость их — и вправду хорошая черта. Потому что, в таком месте жить и не быть предусмотрительными…
Шэрон многозначительно обвела взглядом тоннель и передёрнула плечами. И всё же, даже её жизнь на городском дне теперь казалась не такой уж и плохой, в сравнении с условиями местного населения. Айзек медленно вращал мясо над огнём.
— Тот парнишка в лагере вообще какой-то уникальный. Сколько я с бедуинами сталкивался, ни один городской язык не понимал. Видела бы ты, как они в рукопашную ходят, — присвистнул парень. — Дикие они, ещё какие дикие.
— Ты просто неправильно с ними разговаривал, — весело сказала девушка.
— Я вообще не разговаривал. Их допрашивали спецы из разведки. Ладно бы они молчали, так ведь нет. Пели, как милые пели, но всё на своём языке.
Котёнок шумно расправлялся со своим ужином, изредка поглядывая на людей. Шэрон почувствовала лёгкий аромат жареного мяса и перевела на него взгляд, продолжая внимательно слушать.
— Ты не подумай, я не имею в виду, что они звери какие-нибудь. Нет. Такие же люди со своим бытом, там жёны-дети и всё такое. Но дикие. Лучше с ними не связываться.
Айзек повернулся к вертелу, скрывая от девушки лицо. По спине пробежал холодный пот, а в голове, словно звон при контузии, гудела одна только мысль: «А вдруг она спросит, откуда я это знаю?». Парень живописно и детально рассказал Шэр о ненависти, которую бедуины питают к бойцам Легиона, об их жестокости, но до сих пор не упоминал одну важную деталь — причину всего этого. В памяти всплыли методичные беспощадные зачистки, в которых он участвовал. Вспомнилось всё: изнурительные пешие марши, серо-зелёные стальные баллоны с отравляющим газом Фосгеном, которые приходилось тащить на себе, поселения бедуинов, погружённые в свои повседневные дела и даже не подозревающие о том, что их ждёт, сотни задохнувшихся мужчин, женщин и детей, тела которых приходилось собирать в кучу вместе со всем их имуществом, чтобы потом облить горючим и сжечь. Охваченные пламенем горы трупов, от которых нельзя было уйти, не убедившись, что только кости и пепел остались на месте, незадолго до этого изобиловавшем жизнью.
— Нормальные они! Нормальные! — Воскликнула девушка слегка возмущенным тоном. Её живой и звонкий голос рассеял мрачные воспоминания. — Для них при таком раскладе мы тоже дикие.
Кроули старался не выдать испуга. Он не мог видеть своего лица, но был абсолютно уверен, что оно стало серо-зелёным, как фосгеновый баллон. Трудно было представить реакцию Шэр, так пылко защищающей бедуинов, если бы она узнала эту страницу его биографии. Значит, она никогда и ни за что не должна об этом узнать. Айзек решил просто молчать и делать вид, что очень занят готовкой. Он быстро взял себя в руки, а молчание девушки, скорее всего, означало, что она ничего не заметила.
— Ну ладно, мясо вроде прожарилось. Снимай пробу.
Девушка не спешила, несмотря на протесты желудка, который, по ощущениям, сворачивался в клубок от одного только запаха.
— Чего ждёшь? Не доверяешь? Ладно, сам.
Парень поднёс вертел к лицу, зубами оторвал мясо с одного из кусков и принялся жевать.
Но дело было вовсе не в отсутствии доверия, а в том, что девушка на собственном опыте убедилась однажды, как может быть плохо, если наброситься на еду после длительного голодания. За последние дни во рту у неё не было и крошки. Возможно, она наестся позже, когда будет время попривыкнуть, а сейчас же девушка довольствовалась самым маленьким кусочком, да и тому была безмерно рада.
— Что, всё? Больше есть не будешь? — Удивлённо спросил Кроули.
Вздохнув, девушка коротко сказала, что не голодна.
— Ну ёлки-палки, я-то жарил из расчёта на двоих. Ладно, до завтра не испортится. — Говорил Айзек, постепенно прожёвывая мясо. Затем он снял ещё один крупный кусок с вертела, насадил на нож и принялся ужинать.
Шустрый уже наелся и улёгся у ног девушки, неистово мурлыча и тем самым нарушая внезапно наступившую тишину. Обратив внимание на малыша, девушка принялась его гладить. Её спутник доел, переставил вертел, на котором осталось остальное мясо, в сторону от костра и вынул из своего мешка два свёрнутых брезентовых полотнища.
— Вот, постелешь себе, — произнес парень, движением головы указывая на полотнище, сам он устроился около костра. — Ну, давай, спокойной ночи.
Хотя такая ситуация была обычным делом — оставаться не пойми где, не пойми с кем, девушка всё равно ощущала себя неловко. В голове до сих пор не укладывалось, что есть человек, который пожертвовал всем, что у него было, даже рискнул жизнью для того, чтобы оказаться рядом с ней здесь, в таком небезопасном, слегка безобразном месте. Но другого у них, беглецов, и быть не могло. И стоило только подумать об этом, как в груди вспыхивало пламя смешанных чувств, которые сводили до ломоты руки, но всё ещё оставались непонятны их хозяйке. В противовес этому ощущение пальцами мягкой шерсти животного и его убаюкивающее мурлыканье дарили спокойствие, которое совершенно не вписывалось в галерею чувств. Шэр поморщилась и убрала руку, спутанный комок в груди подступил к горлу, а попытка запить его водой ни к чему не привела.
Через некоторое время, оставив свой ворох мыслей, Шэрон тоже улеглась спать, прижав к себе котенка и носом уткнувшись в шерстку на его спине. Малыш некоторое время пытался высвободиться, а после смирился и заснул.
Комментарий к Глава 5: Хрупкая жизнь
~ Здесь была бета ~
========== Глава 6: Признание ==========
Айзек проснулся, проспав привычные шесть часов. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что события вчерашнего дня ему не приснились, он решил пока не вставать, ибо спешить теперь некуда. Костёр к этому времени давно прогорел. Шэр спала чутко, реагируя на каждый шорох. Стоило парню зашевелится, как она тут же посмотрела на него одним глазом, а потом снова засопела. Айзек провалялся ещё где-то час, а затем сел завтракать. Наевшись мяса, он собрал всё оружие и разложил на своём спальном месте. Сначала разрядил автомат, разобрал его и осматривал детали, поочерёдно освещая их фонарём. Шэрон, проснувшаяся к тому моменту, медленно гладила котёнка, который потянулся, зевнул и повернулся на другой бок. Парень собрал автомат и взялся за следующий ствол. Так он поочерёдно перебрал дробовик, свой пистолет, трофейные револьвер и арбалет. Очередь дошла до ножа. Айзек какое-то время копался в сумке, достал оттуда точильный камень и принялся затачивать клинок. Для этого он уселся поудобнее, повернулся к Шэр и увидел, что она не спит.
— Доброе утро, что ли.
Девушка перевела на него взгляд и на момент потупилась. Однако, затем всё-таки выдавила из себя тихое приветствие.
— Доброе утро.
— Не разбудил?
Ответом послужил отрицательный кивок головой. После этого жеста девушка стала рукой приглаживать растрепавшиеся во время сна волосы.
