— В смысле?
— Лика, оглянись вокруг. Посмотри внимательно на человечество. Что ты видишь? Какую особенность?
Я покачала головой. Я не понимала.
— Подумай, Лика. Ты должна учиться видеть картину в целом. Ты моя жена, — напомнил мне Трай, — учись.
— Хватит! Трай! Хватит! На земле сейчас все хорошо! Люди устали от той мясорубки, в которой оказались! Они восстанавливаются!
— Да, неужели?!
— Что ты мне хочешь сказать?
— Лика, мы создали идеальные условия для вас. И чем же занялось человечество?! — Трай поднял брови.
— Я не понимаю… Люди сейчас просто живут… Радуются жизни, после разрушительной войны…
— Лика! А что всегда происходит после разрушительных войн?
— Восстановление, — неуверенно ответила я.
— Чего?!
— Жизни…
— Вот именно! А как вы собираетесь восстанавливаться, если ваша рождаемость снизилась в десятки раз! Заметь, после войны, которая унесла две трети вашего населения!
Что ответить на это, я не знала. Я не обладала точной информацией по рождаемости. Но сейчас, когда Трай указал мне на эту сферу нашей жизни, я осознала, что рождаемость действительно снизилась. И очень сильно.
— Вы, Лика, кинулись не восстанавливать численность населения вашей планеты, хотя для этого были созданы все условия. Лика, — Трай замолчал, — Лика, посмотри на меня.
Я посмотрела ему в глаза.
— Лика, вы занялись самореализацией. В лучшем случае.
— А в худшем?
— Просто наслаждаетесь жизнью, — Трай пожал плечами. — Безо всяких обязательств.
Взяв стакан с водой, я сделала пару глотков, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Мне надо было все осмыслить.
— Лика, к моменту нашей высадки, от человечества останутся рожки да ножки. Нам не потребуется никого убивать. Вы, в своем безудержном веселье…
— Трай… прекрати…
— Что, Лика? Неприятно видеть, то, что, увидела?
— Неприятно, — согласилась я, не открывая глаз. Смотреть ему в глаза сейчас не было просто сил. — Получается, что идеальный конечный результат вашего плана…?
— Идеальный конечный результат, это — полностью подготовленная планета для высадки наших семей, без сопротивления остатков населения.
— А вдруг… — попыталась возразить я.
— Лика, — смягчив тон, перебил Трай, — к тому времени, вы будете в меньшинстве. Да и то, — Трай вздохнул, — для сопротивления нужна жесткая социальная структура. А вы со своим индивидуализмом…
Я, молча, сидела с закрытыми глазами. Говорить не хотелось. Не хотелось даже думать…
— Лика, о чем ты сейчас думаешь?
— О чем думаю, — я усмехнулась, — о том, как бы мне хотелось сейчас уснуть. А проснувшись, обнаружить, что ничего этого не было, и мне все еще тринадцать. А все это, — я махнула рукой, — кошмарный сон.
— Так и будешь сидеть с закрытыми глазами?
Я пожала плечами.
— Лика, а с чего ты взяла, что без нас тебе было бы лучше? Или человечеству? Мы просчитали сотни различных вариантов. Поверь мне, человечеству оставалось не более пяти веков. И это, самый благоприятный вариант вашего развития.
Я опять пожала плечами. Что я могла ему ответить? Что я вообще могла?
— Почему вы просто не сказали нам все как есть? Мы бы…
— Нет, Лика. Не приняли бы. Началась бы война, и люди выиграть ее никак не могли. Погибло бы много женщин, да и нам было бы, потом проблемно объяснять, почему мы отправили на тот свет столько людей…
— Ты так спокойно об этом говоришь…
— А что ты хотела? Что бы я заламывал руки, и плакал. Лика, я правитель. Я должен думать о будущем своей расы, — и помолчав, добавил, — а теперь и твоей.
— Вот не надо… — устало пробубнила я. — Скажи, а наше правительство знало?
— Они видели, что мы забираем некоторых женщин на корабли безвозвратно. Но закрывали на это глаза. Думали, что мы берем их для утех.
Я хмыкнула. Действительно, подумаешь, проблема. Женщин забирают. Все остальные же живут хорошо. А это так, небольшая плата…
— Так вы просто высчитываете свою пару? — разочаровано проговорила я. — Я думала, вы чувствуете…
— Лика, — устало проговорил Трай, — ну мы же не звери. Ты, что, хотела, что бы я тебя унюхал?
Я нервно хихикнула.
— Лика, открой глаза.
Я помотала головой.
— Что такое «взлом»? — вспомнила я.
— Скажу, когда откроешь глаза.
— Ты обещал все рассказать.
— А ты обещала, что примешь меня любым.
— Приму, — облизав губы, подтвердила я. Хотя уже не представляла как. — Но я не обещала, что буду с открытыми глазами.
— Я уже тысячу раз пожалел, что стал чувствовать… Ты меня в гроб сведешь…
— Взлом, Трай, — напомнила я.
— Когда мы протестировали первых женщин, у нас всплыла небольшая проблема.
— Какая?
— Ваши женщины не очень-то рвались любить нас и обожать. И уж тем более, принимать наши условия жизни.
— И?
— Мы решили ускорить процесс…
— Как?
— Мы усовершенствовали наше тестирование. Теперь оно включало знание всех болевых точек каждого человека.
— Трай! — рявкнула я, — говори уже!
— Скажем так, это более утонченный вариант вашего Стокгольмского синдрома.
Я закрыла лицо ладонями.
— Лика, ты должна понять, это не физическое насилие. И даже… Лика, ты же видела, ваши женщины счастливы, а наши мужчины их просто обожают. В парах даже нет психологического насилия. Просто происходит коррекция восприятия.
«…Мне он даже сначала не понравился… Мне нравились брюнеты… Он смысл моей жизни…» в голове всплыл разговор с Ингой. Я тихонько застонала.
— Как происходит взлом?
— Все очень индивидуально. Есть система поощрения…
— Поощрения? — перебила я.
— Да, за каждое правильное действие — поощрение. У каждой женщины оно свое.
«….Он меня просто закидал подарками… Постоянно гладил по голове…» голос Инги звенел у меня в голове.
— Твою ж… Получается, все эти женщины… Это не любовь, они не совсем здоровы?
Теперь на жизненную позицию Инги я смотрела совсем с другой стороны. Все стало на свои места.
— Они не больны. Ты должна это понять. Это очень важно. Просто мы ускорили процесс ухаживания.
— Вы собирались взламывать всех женщин?! — ужас накрыл меня окончательно.
— Нет. Только первую волну. Затем, на Земле, должно было произойти разделение обучения мальчиков и девочек. Девочек стали бы воспитывать в наших традициях. Взлом отпал бы сам собой.
— Меня тоже ты собирался взламывать?
— Сначала, да.
— И что же тебе помешало? — невесело хмыкнула я.
— Ты.
— Содержательный ответ, — съязвила я, и тут мне пришла в голову мысль. — Трай, а что ты ко мне чувствовал, когда увидел в первый раз?
— Ничего.
— Спасибо за честность, — я проглотила ком в горле. — Ты появился сразу после моего тестирования…
До меня стал доходить весь ужас ситуации.
— Да, Лика, ночью, когда ты еще спала в Центре, мне доложили, что есть женщина, которая уже подходит мне на девяносто семь процентов. Утром, стало известно, что ты стопроцентно мне подходишь.
— Повезло мне… — безразлично прошептала я.
— Что я испытал? Наверное, надежду… впервые за всю свою жизнь. Но к тебе я не чувствовал ничего. Меня это не смущало. Ты должна понять, что в наших семьях раскрытие чувств… подобие чувств, — поправил сам себя Трай, — происходит постепенно и очень долго. И они, ни в какое сравнение не идут, с вашим буйством чувств. Не знаю, как тебе это объяснить…
— Дальше, — холодно прервала я его, — почему не взломал? Ведь собирался.
— Собирался, — подтвердил Трай. — Помнишь, наш первый полет на корабль?
Я кивнула.
— Ты тогда испугалась, вцепилась в меня и покраснела, словно спелый томат.
Такое забудешь.
— В тот момент, — продолжил Трай, — я впервые что-то почувствовал. Какую-то эмоцию, очень интимную. Которая, касалась только меня и тебя. Это было очень необычно, — Трай хмыкнул. — Я просто не знал, что с этим делать. Но мне понравилось. И я решил, что взломаю тебя на следующий день.
