Учитывая, что творилось в девяностые…
Как он умудрялся находить заказы, как отбивался от желающих устроить свою жизнь за чужой счет, как рабочие блокировали завод и устраивали забастовки по его просьбе, как он изворачивался — можно бы сагу написать. Но завод выстоял.
И сохранил все свое имущество.
И туристическую базу, и санаторий, и даже заводскую гостиницу. Люди работали и получали зарплату, пусть не миллионы, но этого хватало, чтобы выжить. И держались зубами.
Олигарх?
Вот уж нет! По местным меркам — ничего особенного. Ни какого-то невероятно дорогого дома, ни мерседеса последней модели, ни детей в кембриджах и прочих оксфордах. Понятно, живет получше многих, но не до такого, чтобы вызвать истерическую зависть и ненависть. Дети — и те закончили московские институты, а вернулись в родной город. Вроде как, сейчас Чивилихин сына начал к делу пристраивать, тоже парень неглупый, но до отца ему еще расти и расти…
Ирина выслушала справку и кивнула.
Надо бы навестить мужчину и поговорить. Только сначала…
Сначала она собиралась сделать то, за что полагается суровое наказание. По всем меркам.
Она собиралась подменить вольт.
* * *
Виноватой Ирина себя не чувствовала. Ни на минуту.
Следователь просто не посчитал куклу вещественным доказательством. И потом — что она должна доказывать?
Если кто-то истыкает булавками Барби — что, это свидетельствует о глубокой личной неприязни к Николь Кидман? Так, к примеру?
Ладно б еще наркота. Или взрывчатка.
Или бумаги какие….
А кукла?
Ребята, это несерьезно! Может, еще плюшевого мишку изъять? Ладно, в данном случае — козлиный череп?
Так что куклу Ирина вульгарно стащила. Сделала вид, что кладет ее в тайник, а сама засунула под мешковатую куртку. Противно было до ужаса, ну да ладно, перетерпим!
Стыдно ей не было.
А что?
Она его как-то использовать собирается? Да ни разу! Изъять и уничтожить, и все тут! Просто надо сделать так, чтобы ни в чем не повинный человек не пострадал. Ладно…
Может, он в чем-то и виноват. Наверняка. Невиновный бизнесмен, тем более, успешный — это как Змей Горыныч и Чупакабра. Наверное, оно существует, но ты поди, докажи! И тем более, покажи!
Но…
Ирина не хотела судить, это не ее работа. Она участковый, а не суд присяжных, ей приговор не выносить. Она разберется с вольтом. И ведь это наверняка работа Исекова.
Но… как?
Кто?
Она была уверена, что просто так этому не научишься. И по интернету не разберешься, и в магических академиях имени Хрен-знает-кого этому не обучат. Нет, это — школа.
Это чья-то шаловливая ручка.
Но чья?
Кто?
И второй вопрос. Если Исекова убили, то за что? Уж не за эти ли опыты с куколками?
Но если Ирина скажет об этом Ивану Петровичу… да посмеются над ней, вот и все. Просто посмеются. Лучше промолчать и поговорить самой. Так надежнее.
Так что вольт занял место под курткой. Рискованно, конечно, если что — по башке она получит, вплоть до увольнения, но…
Уж разово отвести глаза она сможет. Даже начинающая ведьма способна на многое.
А человека жалко.
Должна быть какая-то честность. Хочешь убить — убивай, но своими руками. А вот так, по-подлому… это — мерзко. Фу.
* * *
— Люся, я ни шиша не понимаю, — честно признавалась подруге Ирина. — Смотри, у нас есть Исеков. Живет он роскошнее, чем другие, хотя и скрывается. Напоказ торгует пиротехникой, втайне — сатанист, но убивать-то его за что? Да еще так, с обрядом…
— Не поделился. Или что скрысятничал, — недолго думая, предположила подруга.
— Или…
Ирина задумалась.
Как вариант.
А еще Исеков мог просто украсть этот вольт.
Мог?
Запросто. Сатанизм, такая штука… допустим, кто-то решил попользоваться сатанистами в своих интересах, Исеков умудрился узнать нечто важное, но не смог удержать язык за зубами и попал.
Как под танк.
Могло это быть?
Да, но почему тогда предупреждали Ирину?
Хм, а если это просто совпадение?
К примеру, Исеков спер вольт, и тут приходит она. И беседует с ним.
Ее засекают.
Исеков пробует продолжить шантаж, и объекты решают, что она в тоже в этом замешана.
Может такое быть?
Теоретически — да. Практически — кто ж его знает? Очень много допусков. Хотя…
Каждый колдун, каждая ведьма оставляют на месте преступления свой… путь астральный отпечаток. Индивидуальный и уникальный, как отпечатки пальцев.
Его можно считать, но вот беда — в суде не предъявишь.
Для кого это может быть доказательством? Да черт его знает!
А если…
Если кто-то второй очень хочет стать первым? Это — реально?
Допустим, есть организация, в которой используются и сатанисты. Между прочим, это реально. Неплохая подпитка получается от таких дурачков.
Кровь, ритуальный секс, может, и еще какая подпитка — это реально и выгодно. И деньги, и рабочие, и…
Есть кто-то, стоящий во главе этой организации.
Есть кто-то, желающий стать первым.
Тогда все складывается в более — менее логичную схему. Если вольт идет мимо общей кассы…
Если Исеков узнал о нем случайно, что тоже реальность…
Если предположить, что кто-то сильно метит на чужое место, тогда все становится логичным и правильным. Только тогда…
Две организации в такой провинции — это бред, а вот одна, но с переделом сфер влияния внутри самой организации — реально.
Вопрос такой — как Ирине не попасть между двух жерновов?
А никак. Она уже попала. Она уже ввязалась во все это, так что… гребем ластами, подруга. Гребем ластами.
* * *
Больница.
Уютный коридор с растениями в кадках и мягкой мебелью,
Платные палаты для тех, кто может. А пациенты здесь лежат с самыми разными проблемами. От сломанной ноги до послеоперационного периода. От аборта до родов.
Здесь лежит и Чивилихин.
Пройти к нему, конечно, сложновато, но…
Где не справится нахальство — вступит в дело удостоверение. Хотя пришлось поклясться, что Аркадий Игоревич просто свидетель. И Ирина никак не желает причинить вред его здоровью или нервировать.
Просто свидетель.
Врач посверкал глазами, но пройти разрешил. И предупредил, что в палате пациента есть кнопка вызова. Чуть что — и плевать ему на всех участковых мира, он за своих больных головой отвечает.
Кошельком — едва не съязвила Ирина.
Ладно, она все равно вредить и вредничать не собиралась. Наоборот.
* * *
Палата была роскошная.
С плазменной панелью на стене, с двуспальной кроватью, с личным санузлом…
Ирина и сама не отказалась бы полежать в такой — недельки три-четыре. Ее комната в общаге ни в какое сравнение с этой палатой не шла.
А вот лежащий на кровати мужчина уже ничем не походил на свой вольт.
Весь высохший, серый какой-то, потухший…
— Вы кто?
Даже вопрос был задан равнодушно. Сил уже ни на что не оставалось.
Ирина пожала плечами.
— Для вас — спасение.
— Что?
Ирина медленно достала из сумки вольт, положила на кровать.
— Не узнаете?
Мужчина коснулся куклы кончиком пальца.
— Игрушка. Гадкая…
А Ирина лишний раз убедилась, что это — тот. Недаром мужчина дернулся от прикосновения к вольту, недаром сверкнул глазами…
Пока еще процесс можно остановить. Пока — можно.
А если так…
— Не игрушка. Совсем не игрушка. Приглядитесь повнимательнее.
Мужчина послушался.
— На меня похожа.
— Очень. На ней ваши волосы, в воск подмешана ваша кровь.
— Что?
— Про порчу и сглаз слышали?
— Девушка, что за чушь?
Уже резче, уже решительнее…
— Кому — чушь. А кому… вы рискнете мне довериться?
Мужчина на кровати хмыкнул.
— Мы в неравном положении. Вы все обо мне знаете, я даже вашего имени пока не слышал. Вы просто пришли, положили рядом со мной эту гадость, и уверяете, что она ответственна за мое состояние. Кто вы вообще такая?
