Невысокая, но худая, как щепка, короткие волосы зачесаны назад, длинная юбка, блузка… дешевые, сразу видно, но дело же не в цене одежды, а в том, как носить! Самое дорогое седло не сделает из крысы — рысака.
Порода.
С кости и крови.
Такая же, как Маргарита Никаноровна, кстати говоря.
— Добрый день, Ирина Петровна.
— Светлана Сигизмундовна, рада знакомству, — Ирина осторожно пожала тонкую сухую кисть. — Я участковый…
— Да, я в курсе. Риточка мне рассказала.
— Маргарита Никаноровна?
— Да. Вы ей очень помогли.
Ирина пожала плечами.
— Это было частным образом. И совершенно случайно.
— У меня речь о случайности не идет. Увы…
Ирина обратилась в слух.
Светлана Сигизмундовна, как легко догадаться, была наполовину полькой, католичкой…
Возраст, пенсия копеечная, родных-близких нет. Что было?
Одна вещь, которую она не продала ни в каких бурях и передрягах. Старинное серебряное распятие, уж почерневшее от времени и нелегких условий эксплуатации.
Висело оно на стене в комнате.
А потом висеть перестало.
Светлана Сигизмундовна ходила в поликлинику, вернулась домой, а распятия в комнате и не было. Куда бежать?
Кого обвинять?
Первым делом она позвонила… нет, не в полицию, а старой подруге, за сочувствием. И Риточка рассказала Светочке о милой девочке Ирочке. Пообещала навести справки… оказалось, что Ирина работает участковым. Да еще и на ее участке.
Как тут не позвонить?
Не попросить помощи?
У Ирины язык отказать не повернулся.
— Давайте для начала я побеседую с вашими соседями?
— Это очень своеобразные люди, Ирочка…
Ирина пожала плечами.
— Посмотрим.
* * *
Действительность превзошла все ожидания.
Комната первая.
Не успела Ирина коснуться такой же обшарпанной двери, как из нее выскочила тетка лет шестидесяти. Толстая, в фиолетовой майке, порванной под мышкой и какой-то замызганной юбке (полы ей, что ли, мыли?) и заверещала.
— Врет Светка все! Вы ей не верьте!!!
— О чем она врет? — поинтересовалась Ирина.
— Никого моя Милочка не водит! И не водила никогда…
Из-за спины тетки высунулась вторая, помоложе. Худая, крашеная, но при этом — копия своей матери. Вот как у нее так получилось?
— Не вожу! Я личную жизнь устраиваю…
Ирина хмыкнула.
— Бывает…
— А это что у нас за явление такое?!
Первой мыслью Ирины было — кто бизона кастрирует? Судя по реву, над несчастным животным издевались без наркоза.
Ирина обернулась — и увидела здоровущего мужика, который надвигался на нее всей тушей.
— Опа! Баба-мент?
И вовсе Ирина была не виновата. Так само получилось.
— Приятно познакомиться, — протянула руку она.
Мужик протянул свою лапищу чтобы сграбастать ее, задел веревку с бельем, отмахнулся, получил по макушке тазом, висящим на стене, выругался, повернулся, споткнулся о калоши и рухнул с высоты своего роста.
Сверху загремел второй таз.
— Наверное, надо вызвать скорую помощь, — задумалась Ирина.
— Да проспится Витька — как новый будет, — отмахнулась девица. — Сейчас Катька придет, затащит свое сокровище домой…
— А дети у него есть?
— Нет…
Оно и к лучшему. Обезьян в джунглях и так хватает.
— Тогда побеседуем с вами. Итак, участковый уполномоченный, лейтенант Алексеева. Где будем беседовать, здесь — или на кухне?
— На кухне, — выбрала мама. И потопала по коридору, мимо поверженного колосса, пригласив Ирину следовать за собой.
Засранная кухня.
Загаженная плита.
Пол, к которому ботинки прилипают.
Сногсшибательные запахи супа и чего-то вроде помойного ведра…
Интересно, как тут выживает Светлана Сигизмундовна? Ирину бы давно посадили за массовое убийство с отягчающими обстоятельствами.
Или — оправдали бы в зале суда. За то же самое.
Три холодильника, сразу можно определить, где чей. На одном замок, второй чисто вымыт, третий явно охраняется авторитетом хозяина. Три стола. М-да…
Интересно, здесь вода в дефиците? Или тряпки кончились?
За стол она садилась с откровенной опаской. И стул потрогала, чтобы не прилипнуть. Кажется, его из какой-то больницы сперли. Что-то такое она там видела в незапамятные времена, в деревенском ФАПе…
— Что ж. Поговорим о делах наших скорбных…
Глава 15
Ирина уже говорила, что форма — лучшее платье?
Вот!
Не будь она в форме, нарвалась бы на громкий и безобразный скандал. Порода людей такая, которая считает, что можно все решить криком.
И ведь срабатывает.
Интеллигенты стараются с такими не связываться, нормальные люди тоже, а хамы…
Хамы без затей дают крикуну в ухо или в нос. Увы, Ирина этого сделать не могла, она при исполнении. А хотелось, хотелось…
Надежда Гавриловна, так звали толстую тетку, и ее дочка по имени Людмила, жили в этой коммуналке вот уже лет тридцать. Или сорок?
Давно…
Как Наденька замуж вышла, и пришла к супругу в эту комнату… муж спился и умер, зато дочка хорошая…
Ирина оглядела крысоподобную девицу, подумала, что зря оскорбляет крыс и не стала комментировать это утверждение.
Светка?
Да, жила она уже тут, контра старая, жаль, не сталинские времена, а то б ее быстро в Сибирь законопатили! Там ей и место, контре!
Ирина слушала внимательно.
Главным недостатком соседки оказался ее ум. Она совершенно не хотела заключать с соседками никаких сделок. А как хорошо было бы! Договор ренты, или просто завещание…
Светлана Сигизмундовна, хоть и была совершенно одинокой, твердо высказывалась, что найдет, кому имущество пристроить. Но соседки его точно не получат.
Ни за что.
С этим было сложно спорить. Ирина не сомневалась, что стоит пожилой даме завещать свое имущество соседкам, и с ней точно что-то да случится. К примеру, падение с балкона. Или отравление крысиным ядом. И доказывай потом…
Не хочешь по-хорошему, получишь по-плохому, решили дамы. И развязали войну.
Соль в супе, керосин в шампуне… мелкие коммунальные гадости? Да. Но… те, кто с этим не столкнулись, не могут оценить всего масштаба проблемы. Ирина могла. Бабушка рассказывала. И сейчас ей откровенно было жалко пожилую женщину, которая оказалась с этими гиенами в одной квартире. Вот на кого и порчу наслать не грех…
Так!
Молчать, внутренний голос! Молчать! А то докатимся до такого, что и сказать страшно будет. Ты, дорогуша, участковый, а не судья, вот и успокойся. Нечего себе чужие функции присваивать.
Но дамы решительно отрицали, что что-то брали из комнаты соседки. А зачем? Что там есть-то? Барахло старое? Да кому оно надо! Тут приплатишь, чтобы на помойку-то вывезли, еще и потратишься…
И ведь не лгали.
— Что тут происходит?! Что с Витенькой?
Так Ирина интерпретировала вопль, с которым на кухню влетела потрепанная жизнью женщина лет пятидесяти… хотя нет. Ей меньше, просто жизнь тяжелая. Отсюда и потрепанный вид, и крашенные хной волосы, и морщины на лице, в которых некрасиво скаталась косметика. И одежда дешевая, ну, тут важно не что, а как носить. А майку-размахайку в цветочек явно не надо надевать с полосатой юбкой-разлетайкой. Выглядеть будешь жутковато.
— Успокойся, Кать, не сдох твой ненаглядный, просто нажрался и спать завалился.
Матом густо были пересыпаны оба предложения. Как же без слов-связок?
Катя высказалась в том смысле, что имела в виду всех присутствующих. И только потом обратила внимание на Ирину. И на форменный китель.
— Ой…
— Гражданка…
— Савина…
— Мы можем с вами потом поговорить? Минут через двадцать?
— Да, конечно…
Катерина ретировалась с кухни и судя по шуму, принялась затаскивать в комнату своего Витеньку.
Ирина продолжила допрос.
Увы…
Результата не было.
Ирина могла поклясться чем угодно, никто из присутствующих в квартире не брал это распятие. Могли бы, но не брали.
