Что делать-то она отлично знала.

Вести, оформлять… в результате на участке будет втрое больше работы. А толку?

А может…

Ирина коснулась ручки ребенка и второй рукой. Опустилась на колени, взглянула в голубые глаза малышки.

— Ну-ка, покажи мне, где твоя мама…

Дети толком объяснять не умеют. Зато Ирина могла освоить методику поиска.

Уж мама-то к своему ребенку прикасалась в последние два дня? Надеюсь…

Ну-ка, посмотрим…

Ирина сосредоточилась.

Как это ощущается?

Тепло.

Словно тепло вспыхивает в районе солнечного сплетения, стремительно распространяется по телу, потом начинает бешено колотиться сердце, а если сил требуется слишком много, то тепло сменяется горячечным жаром. Она еще слишком неопытна, она еще так мало умеет и знает…

Но в этот раз много сил и не понадобилось.

Минута, две, взгляд ее поплыл… потом она встала и направилась во дворы, ведя за собой девочку. Это место она знала. Приблизительно, но знала. И маму девочки видела, и ее отца….

Дойдем — посмотрим, что случилось.

Частные дома.

Небольшие дворики.

Тот самый отец семейства, лежащий пьяным в хлам. Его трясет словно яблоню, женщина лет шестидесяти, повторяя только одно:

— Где Полина? Полина где?!

Бесполезно.

Наркоз общеводочный, и водки там ушло литра три, не меньше. Прибить проще, чем привести в сознание, даже не почувствует, если что. Если его начнут на куски резать или вообще прикончат. И стоило бы…

— Кхе, — кашлянула Ирина.

Тетка обернулась — и кинулась к ней с воплем:

— Полюшка!!!

К девочке.

Ирина выпустила ручку малышки и представилась по всей форме. Подождала пару минут — и представилась еще раз.

Тетка опустила девочку на землю и соизволила обратить внимание.

— Спасибо. А я Сидорова. Любовь Петровна. А это внучка моя, Поленька. Где вы ее нашли?

— На Можайской, — назвала улицу Ирина.

— Ох ты! Это она аж туда ушла?!

Ирина решила не впутывать в дело студентку и кивнула.

— Ушла. Могу я узнать, как это получилось?

Женщина пригорюнилась.

— Ох… все водка проклятущая!

Ирина скептически хмыкнула.

Вот ни разу она не видела, чтобы водка охотилась за человеком, нападала на него, подстерегала за углом и злонамеренно кидалась в рот.

Ни разу.

Пить — или не пить, человек решал сам. Чаще он решал первое, а все окружающие дружно страдали. Хотя для чего им это надо — Ирина откровенно не понимала.

Любовь Петровна горестно вздохнула, но видя, что полиция ждет объяснений, решила их все же предоставить.

Означенное тело оказалось ее сыном. Славиком.

Как водится — гордостью родителей. Самым лучшим, умным, красивым, талантливым актером, лучшая роль — пингвиненок на елочке в третьем классе, но разве это важно?

Важно другое…

В школе мальчик попал в плохую компанию. Покатился, покатился и довольно быстро спился. Нет-нет, не алкаш, что вы!

Просто у мальчика стрессы, его нигде не ценят, не понимают, не уважают, не платят достойной его талантов зарплаты, а он такой ранимый, такой чуткий…

Ирина с сомнением покосилась на пьяное животное. За поглощение таких объемов водки она тоже не платила бы, разве что как верблюду — колючками, но это уже вопрос вторичный. Кругом враги и недоброжелатели, вот мальчик и срывается, разве можно это не понимать?

Что сегодня?

Жена ушла. Нет, не совсем, что вы! Клавочка так любит Славочку, так любит, ну просто ВОТ ТАК любит… она на работу ушла, а мужа попросила за ребенком приглядеть, у Поленьки сопельки, ее в садик нельзя.

Славочка и напил…

Ему в очередной раз позвонили и сказали, что мест пока нет. Вот он и расстроился. А ребенок… ну, осталась дочка без присмотра на несколько минут, разве это так страшно? Хотя сбежала она, конечно…

Но ведь вы не будете протокол составлять? Правда?

Ирина вздохнула.

Протокол…

Что ей хотелось сделать больше всего, так это сунуть гадкую тетку головой в унитаз. Зафиксировать и нажать слив. И держать так неделю. Остатки тоже спустить в канализацию.

— Я правильно понимаю, это ваш сын?

— Да.

— А это ваша внучка?

— Да, да… спасибо вам…

— И вы не хотите ничего рассказывать невестке?

— Ну… это ведь и в ваши обязанности не входит? Правильно?

Ирина аж задохнулась от возмущения.

Не входит, да.

Но если честно, сама с собой… что бы сделал в этой ситуации дед?

Да оглоблей бы ее гонял, если б она промолчала. Это же с ума сойти можно! Отец теряет ребенка, а бабка уговаривает об этом молчать…

Ирина поискала у себя цензурные слова, но как-то с ними было плоховато. А материться при малышке не хотелось. Впрочем, время не прошло даром, во дворе появился новый персонаж…

Молодая женщина.

Молодая ли?

Лет на пять постарше Ирины, вся какая-то усталая, тусклая, словно пылью присыпанная…

— Слава, ты опять напился?

— Мальчик просто отдохнул, — тут же вступилась за него любящая мамочка.

— А это ваша невестка? — медовым тоном пропела Ирина.

Любовь Петровна аж подскочила, словно ее в толстое седалище уязвили.

— Эммм… да… но…

— Отлично. Участковый уполномоченный полиции, лейтенант Алексеева. Ирина Петровна. А вы, гражданка?

— Сидорова. Клавдия Григорьевна. А… что случилось?

Ирина ощутила внутри себя знакомую теплую волну — и не стала сопротивляться. Если сила желает выплеснуться именно таким образом… почему бы — нет?

— А ваш супруг допился до положения риз, и ребенка потерял. Малышку удалось найти аж на Можайской. Каким чудом ее никто не украл по дороге, не увел, не покусали бродячие собаки, не сбили машины — я не знаю. Но Бог ее определенно хранит.

— Ребенка потерял?

Клавдия стала еще более серой. Словно все краски с лица схлынули.

— Мы бы ее обязательно нашли, — залебезила Любовь Петровна. — Подумай сама, куда тут можно деться? Все рядом, все на виду…

— А то как же, — поддакнула Ирина. — Уже нашли. Надейтесь, что вам и в другой раз повезет. Все я понимаю, и любовь, и работа, и забота, но неужели вам так плевать на родного ребенка? В следующий раз он ее не здесь потеряет, а где-нибудь еще. И дочери у вас не будет. А ведь вам еще не девяносто, вы можете найти себе нормального мужчину, не алкоголика, квартиру снять, да просто устроиться в тот же детский садик, чтобы рядом с малышкой быть. Все лучше, чем…кем вы сейчас работаете?

— Менеджером.

— Ни гарантий, ни соцпакета, ничего. Выкинут — и подыхай, — приговорила Ирина. — Спиваться на пару с мужем будете? Ребенка не жалко?

Женщина слушала молча. И только румянец на серых щеках показывал, что слова не прошли зря. Ирина почувствовала, как согрелись пальцы рук.

— Не жалко, правда? Нажрется этот герой каптруда до состояния пьяной скотины, почудится ему что-то, и прикончит он вас. Или бутылкой стукнет, или ножом зарежет, сам в тюрьму сядет, а вас уже не вернешь. И ребенок в детдом пойдет, кто ж ее бабке-то доверит?

— Да что ты…

Любовь Петровна пыталась что-то голосить, но Ирина бросила на нее быстрый взгляд, и противная тетка застыла сусликом. Только лапки подергиваются.

— Ваша жизнь. Ваш ребенок. Ваш выбор, — Ирина смотрела четко в глаза Клавдии. А за ее спиной…

— Порешу!!!

Славик схватил что-то вроде черенка от лопаты, который валялся во дворе и кинулся в атаку.

— Суки!!! Всех зарою!!! Мамка!!! Клавка!!!

Наверное, кому-то он был страшен — здоровущий пьяный бугай, налитый силой и злостью. Не Ирине, она таких навидалась еще со времен дедушкиной работы. И знала их слабые места.

Собственно, одно место на всех.

Водка.

Ирина сделала шаг в сторону и подставила Славику ножку. Алканарий пролетел мимо и врезался в забор. Тот загудел, но выдержал.

— Так, нападение, при исполнении, — скучным тоном протянула Ирина. — Составляем протокол… плюс еще неисполнение родителем своих обязанностей, оставление несовершеннолетнего без присмотра, появление в пьяном виде в общественных местах… замечательно! Глядишь, и еще что хорошее в процессе выплывет?