Вот и нужная квартира.

Ирина позвонила раз, второй…

— Да вы стучите сильнее. Пьет он, охальник!

Старушка, которая выглянула из двери напротив, выглядела типичным "божьим одуванчиком". Но засекала любое движение не хуже радара. Эх, побольше бы таких бабушек!

Незаменимые они в работе участкового! Невероятно полезные.

И знают все, и поделятся своими знаниями с громадным удовольствием, только правильный подход к ним найди. Не люди, а сущий клад.

— Здравствуйте…

— Анна Матвеевна. Прохорова я.

— Здравствуйте, Анна Матвеевна, — вежливо поздоровалась Ирина с бабушкой. — а у нас, вот профилактический рейд. Праздники на носу, сами понимаете…

— А чего тут не понимать? Витька, ирод проклятый, как нажрется, так буянит, а водку он не жрет только если денег нет, — вздохнула бабушка. — Когда уж он допьется, да сдохнет, сволочь такая? И мать довел, и отца, и сам по пьяни себе жизнь поломал…

Ирина навострила уши.

Выяснилось, что Витька, пользуясь бабушкиным выражением, был буен во хмелю. И его тянуло на подвиги. Вот, по пьянке и покалечил собутыльника.

Отсидел, мать его за это время умерла, а отец жив остался, он к себе сыночка и прописал. Вместе квасили. Потом у старика печень окончательно померла, потянув за собой владельца, а Витька, вот, остался, и отравлял соседям жизнь.

Управы на него, увы, не было.

Участковый заходил, проводил беседы, но…

Кто б эти беседы еще по пьяни помнил? Уж точно не Витька.

И орал он, и чертей ловил, и за соседями гонялся, и… Скучно никому не было. Это — факт.

— А он один пьет — или нет?

— Раньше один пил, а недавно к нему дружок заявился, — махнула рукой пенсионерка. — Здоровущий такой, весь в наколках… вдвоем квасили. Правда, тихо.

Ирина придавила звонок на несколько минут.

Ответа по-прежнему не было.

— Не помер бы он там, болезный, — забеспокоилась Анна Матвеевна. — Погодите минуту, ребята.

Ребята послушно ждали.

Бабушка нырнула к себе в квартиру, и зашебуршала там, как мышь под веником. А потом вынырнула обратно с ключом!

— Вот!

— Это…

— Это мне еще Витькина мать давала, на всякий случай. Вот, и пришел час-то…

Ирина только вздохнула. Может, ей повезет, и там не будет очередного трупа?

Увы. Она уже поняла, что сегодня ей везет исключительно в обратном смысле.

Витька был жив.

Пьян вусмерть, но жив. А чего ее тогда сюда тянуло?

Вот зачем?

Ради этого орангутанга? Который нажрался до потери человеческого облика и спит мордой на столе. Нет, не в салате, салат — это буржуйская роскошь. Скатерть — тоже.

Просто спит сидя на стуле и уткнувшись лицом в стол.

Вот ради него она сюда и пришла?

Анна Матвеевна об этом не думала. Она просто прошла в квартиру, подняла за отросшие нечесаные патлы голову алкаша, вгляделась.

— Рыло пьяное… чтоб ты от белой горячки подох!

И отпустила мужика. Тот послушно ткнулся носом обратно в стол. Под таким наркозом с него шкуру можно было снимать — не поможет.

А что — поможет?

Ирина прошлась по квартире.

На этот раз ее тянуло под стол.

— А что это такое? Анна Матвеевна, подойдите сюда, пожалуйста?

— Да?

— Вы видели, что я нашла эту сумку под столом и ничего в нее не подкидывала?

— Да, деточка. А что?

— А вот мне тоже интересно — что именно?

Перчатки пригодились и в этот раз. И Ирина с ужасом уставилась на…

Молоток.

Здоровенные гвозди-шайбы.

Нечто красное в баночке. Не кровь, а что-то вроде красной краски.

Моток веревки, связку отмычек…Надо было в очередной раз вызывать СОГ. И… она понимала, что это такое.

С помощью подобного набора распяли недавно на кладбище несчастного наркомана. Кстати…

— Анна Матвеевна, а такого парня вы тут не видели?

Ирина потыкала пальцем в телефон и показала фото.

Наркошу-то до сих пор не опознали, так что всем разослали ориентировки. А учитывая, что электронка рулит, фото у Ирины в телефоне было. Даже не одно.

Анна Матвеевна присмотрелась к снимку — и закивала.

— А то ж! Колька это!

— Колька?

— Из соседнего двора. Наркоман несчастный, с детства на клей подсел, потом травку покуривал, а последнее время ему вообще все трын-трава. Была бы наркота!

Ирина сверилась со списком.

Это верно, соседний дом в нем был.

— Четвертая квартира?

— Она самая. Родители глаза выплакали, уж и на порог его пускать перестали… он у Витьки часто оставался. Сладкая пара — гусь да гагара.

Ирина подумала, что алкоголь и наркота вещи, конечно, разные. Смешивать их — или употреблять по отдельности, дело вкуса. Зато очень хорошо сочетается возможность получить приют на некоторое время и хозяин, которому на все плевать, кроме бутылки.

Да и…

Где бы она искала жертву?

Вестимо, рядом. Не шляться же по притонам, если нет времени?

— А родителям этого… Коли, еще не сообщили?

— О чем? — насторожилась Анна Матвеевна.

— Так вроде бы… неужели не нашли их еще?

— А как ты их найдешь? — резонно возразила старушка. — У них же не только Колька, у них еще двое. И люди они хорошие, детям с внуками помогают, то у дочки поживут, то у сына… заодно и Колька перестал все из дома тащить…

— А подробнее? — Ирина приготовилась слушать. Только надо СОГ опять вызвать…

Чуяло ее сердце, скоро ее анафеме предадут. Или телефон отберут.

Или голову оторвут на фиг. И так праздники на носу, а тут еще от нее сюрпризы. Радости-то… вагон!

Но никуда не денешься. Вызывать надо.

Ирина набрала номер, выслушала абонента на том конце радиоволны, рассказала все — и принялась расспрашивать Анну Матвеевну. А то кто ж ей потом чего расскажет?

Старушка была счастлива и языком работала так, что мельница бы позавидовала.

Коля…

Евдокимов, с того двора…

Так-то Евдокимовы люди приличные, всю жизнь на заводе, потом, когда завод распался, не пропали. Был у них дом в деревне, так они плюнули и натуральное хозяйство завели. Кур там, кроликов… соседям, кстати, чуть не за копейки продавали… многим помогли.

Трех детей подняли. Два сына и дочь.

Вот, старший сын у них сейчас в деревне живет, с семьей. А сельское хозяйство — оно такое, успевай поворачиваться. Там недавно внук родился, Евдокимовы там и днюют и ночуют.

Помогают, значит, сыну с невесткой.

Дочь у них тоже работяга. Замуж, правда, вышла в другой город, но тут недалеко, километров сто. И ей тоже надо с внуками помогать.

А вот Колька у них неудачный получился. Оторви и брось, называется.

Нюхал, курил, теперь, вот, колоться начал… из дома все тащил, пока его отец по-простому поленом не поучил.

Мать, конечно, рыдала, а только Анна Матвеевна считала, что пережалели ребенка. Он в детстве слабеньким был, вот и жалели. Добереглись, называется.

Ну, может, скоро и отмучаются, болезные.

А что?

Лучше уж один раз похоронить, чем каждый раз страдать…

Ирина так не считала. Отношения с наркотиками у нее были однозначными, распространителей она бы с удовольствием пристреливала, а вот таких Колек…

Жалко их.

Все равно — жалко. Дурачки сопливые.

Вот, и недавно Евдокимовы к дочери уехали. Колька хоть и побузил, но смирился и пошел ночевать к Витьке. А так-то да…

Уж сколько не показывался…

Может, уже и отмучился где?

Ирина даже знала, где именно.

Завыли сирены. Рядом с домом одна за другой парковались машины.

— Алексеева, тебя никуда отпускать нельзя, — выговаривал ей Иван Петрович, приехавший вместе со всеми. — Ты за один день нашла больше, чем я за полгода!

Ирина разводила руками.

Не виноватая я, оно само.

Вслух она, понятно, ничего такого не высказывала, но и ругались на нее не всерьез. Так, для проформы.

— Нам теперь куда?

— Пока здесь побудьте, потом решим, — махнул рукой наставник. — Вон, перекуси, сходи, небось, голодная?