— Сэр, к вам гость.

— Кто именно?

— Сыщик Харисон. Так он представился.

— Проводи его в мой кабинет.

— Слушаюсь.

Слуга сопроводил Джеймса в кабинет. Постучался.

Вышел хозяин.

— Добрый день, господин Браозы. Позволите нарушить ваше уединение?

— Приветствую вас. Прошу, проходите, побеседуем. Вы ведь для этого приехали?

— Вы правы. Благодарю. Расследую преступление — убийство баронессы Визельборг.

— Я слышал, в свете только об этом и говорят. Громкое дело.

— Господин Браозы, что бы вы могли рассказать о бароне и баронессе Визельборг?

— Все хорошее. Люди почтенные, благородные. Виделись, к сожалению, не так часто. В памяти остались светлые воспоминания о них. Сами понимаете, у нас много детей — заботы, хлопоты… Но с этими соседями связаны самые приятные и добрые воспоминания. Да-да, они навеяны общением с достойными представителями аристократии. Мы с супругой бывали у них в гостях, принимали нас прекрасно.

— Не запомнили, кто бывал в их доме чаще других, что-то удивило или поведение кого-то из гостей разочаровало вас.

— Запомнился один случай. Мужчина гостил, он у них бывал часто. Кем именно приходится барону, не знаю. Но точно его какой-то дальний родственник, вел себя как-то вызывающе, некрасиво. Нервный очень. Обратил внимание, что баронесса с трудом переносила его присутствие, ради барона не высказывала ничего гостю.

— Как часто вы его там видели?

— Господин Харисон, у нас на втором этаже дома балкон выходит прямо на ту сторону, откуда замечательно просматривается замок Визельборг со всех сторон.

— Я понимаю. Как часто вы его там видели?

— Бывало, подолгу задерживался. Иногда уезжал и возвращался.

— Из ваших слов я могу заключить, что этот гость чаще других навещал барона и баронессу.

— Совершенно верно. Именно эту мысль я хотел подчеркнуть.

— Как звать его, не вспомните?

— Помню. Барон Визельборг называл его Хью.

— Мозаика складывается интересно, все факты сходятся на одном человеке, забавно, такого не может быть, кто-то ему точно помогал, — сыщик анализировал и не заметил, как произнес мысли вслух.

— Что вы сказали? — спросил Браозы.

— Простите, так мысли… Чем гость вызывал раздражение? Требовал у барона что-то?

— Ну конечно. Барон содержал его. А этот родственник был человеком неблагонадежным, кутил, деньги разбрасывал на ерунду, проигрывал, поэтому опять требовал.

— Теперь мне понятны его мотивы.

— Вы знаете, он относится к категории людей, которые никогда и ничем не бывают довольны. Стремление к наживе за чужой счет. Барон ему ничем не был обязан. Покровительствовал из благородных намерений, а тот нагло пользовался этим.

— Вы нарисовали картину, в которой все предельно ясно и поэтому не возникает дополнительных вопросов. Благодарю вас, вы мне очень помогли. Разве что маленький штрих к портрету остался… — рассуждал вслух Харисон.

— Рад. Все, что в моих силах.

— Спасибо. Что-то еще припоминаете? Мужчина приезжал один?

— Да. Но вот однажды ночью мне не спалось, вышел на балкон, присмотрелся и увидел двух человек. Они что-то тяжелое несли, представьте не к центральному входу в замок, а…

— Вы имеете в виду запасной вход, который был замурован при жизни барона Генри Визельборга? — опередил собеседника сыщик.

— Совершенно верно. Вы хорошо осведомлены.

— Работа обязывает. Продолжайте, пожалуйста.

— Мне об этом его сын рассказывал — барон Роберт Визельборг.

— Понимаю.

— Вход находится там, где начинается спуск к воде. Тропинка извилистая…

— Вот это ближе к истине. Я так и думал.

— Мне искренне жаль, что так нелепо оборвалась жизнь баронессы. Знаете, в памяти остались приятные воспоминания об этой семье. Больно и несправедливо, что так случилось. Редкие люди, не много таких и не каждый день встретишь.

— Соглашусь с вами. Многое изучил и убедился в правоте ваших слов. Благодарю. Больше не смею задерживать.

— Понадобится помощь, приезжайте.

— Благодарю вас.

План преступника в действии (приоткроем завесу тайны)

Слуга Бейли не лукавил, когда рассказывал сыщику и баронессе о поверенном графини и дал ему нелестную характеристику.

У Гвен Бедфорд действительно была тайная связь с адвокатом Биллом Скоттом. Дамский угодник и ловелас бесцеремонно пользовался ею, зная, что графиня переживала тяжелую депрессию, испытывала душевный дискомфорт от одиночества, впала в отчаяние. Он эксплуатировал ее личную драму. Ей же внушал, что жить без нее не может, его чувства сильны и он раб ее навечно. Гвен, не знавшая мужской ласки и внимания, отдалась первому встречному и млела от обманчивых слов. Не зря ведь существует поверье, что женщина любит ушами. За лицемерием и фальшью она не заметила истины. В этом заключалась ее трагедия. Графиня мечтала быть любимой и нужной кому-то. Ее личная драма сыграла с ней злую шутку.

Гвен возненавидела юную баронессу.

Задолго до ее близости с адвокатом, в момент горечи, тоски, печали графиня поделилась с Биллом Скоттом истинными причинами ненависти к Роберту и его супруге. Он взял это на заметку:

«Так это то, что мне и нужно. Надо воспользоваться. Выпотрошу ее и буду жить в свое удовольствие. Влюбленная овечка не успеет оглянуться, как все будет сделано и она — глупая и безвольная останется ни с чем. Так и надо, чтобы умнее и расторопнее была», — распланировал он.

Когда у графини зародилась идея разорить наследников четы Визельборгов, любовник подогревал ее желания, однако втайне решил обойти и все прибрать к своим рукам. Испытывая финансовый кризис, он не задумывался о цене, которую заплатит одинокая, никому не нужная и несчастная женщина. У адвоката давно не было клиентов, доходы от процентов упали, изредка скудные циферки добавлялись на оставшейся сумме в банке, а он привык к раздольной и богатой жизни, в которой все доступно и нет отказов. Идея разорить племянницу Ребекки Визельборг, на которую Гвен перенесла злобные чувства, пришлась Скотту по вкусу и поспела вовремя. Оставалось за малым, придумать, каким образом убрать баронессу, чтобы она не мешала воплощению этой идеи.

Билл разработал план, но ему нужны были исполнители. Он долго подбирал кандидатуру, но безуспешно. В один из вечеров, прогуливаясь, адвокат заглянул в казино и стал присматриваться к посетителям. Внутренний голос подсказывал ему, что в этом заведении можно найти неблагонадежного человечка в помощники, у которого нет иного выхода, как промышлять воровством, шантажом и идти на крайние меры. И, представьте, нашел.

У карточного стола в полном отчаянии стоял растерянный, нервный обанкротившийся мужчина среднего возраста. По лицу струйками скользил пот, щеки покрылись пятнами и дрожали, желваки бегали снизу вверх, а выпученные глаза не отрывались от игрового поля. По его виду Скотт подметил:

— Завсегдатай, такой не прочь и рюмочку пропустить, а возможно, балуется возбуждающими порошками. Глаза, вон как бегают. На щеках зардели малиновые пятна.

Это был Эррол после очередного проигрыша. Адвокат перебросился с ним двумя фразами, слово за слово — знакомство состоялось. Скотт щедро угостил Хью шампанским, расположил к общению. Так, эксплуатируя чувства падшего человека, он вошел к нему в доверие и шепотом отозвал в сторону. И, между прочим, в разговоре ни к чему не обязывающему собеседников, подбросил крючок, мол, есть шанс хорошо заработать и разбогатеть.

Эррол, не раздумывая, клюнул, он только этого и ждал, поэтому отреагировал немедленно.

— Да? А что нужно делать?

— Ничего особенно — устранить хозяйку дома, чтобы не мешала.

— Кто такая, из лондонских господ?

— Нет, она родом из Бата. Баронесса Визельборг.

— Кто?! Нет-нет, не просите, участвовать не буду. Тем более, скоро уезжаю, — предложенный вариант не устраивал Эррола. Он почувствовал стеснение и неловкость, у Хью появилось желание ускользнуть от навязчивого собеседника. За версту почуял запах тюрьмы. К тому же, барон Визельборг сделал для него так много хорошего. От тюрьмы спас, помог деньгами, устроил на работу, всячески поддерживал. А Эррол и месяца не продержался на новом месте, с треском вылетел, как пробка из бутылки, когда хозяйский сын застал его на полу между ящиками, накаченного возбуждающими порошками.