— Хельга, зачем столько всего накупила? — спросила соседка.
— Детки приезжают, хочется их побаловать. Праздник ведь.
Тем временем вельможа подошел ближе, положил в шапку Гюнтера талер. Шарманщик смотрел на незнакомца, не отрывая глаз, монета его интересовала меньше всего.
«В его взгляде что-то таинственное и доброе», — подумал Гюнтер. Никогда знатные господа не интересовались музыкой шарманщика, внимание вельможи вызвало вопросы.
— Благодарю. — Шарманщик приложил к груди руку и наклонил голову.
— Счастливого Рождества. Пусть мечты сбываются, — пожелал незнакомец и ушел. Люди стояли, как завороженные.
А Бобка закричал что было силы:
— Гюнтер хороший, хороший, хороший, — словно подтверждал, что жертвователь неспроста положил в шапку денежку.
Вечерело. Поднялся холодный ветер, приморозило, падал снег. Шарманщик собирался домой. Сапожник подскочил к нему:
— Гюнтер, покажи, что тебе богач положил?
— Смотри, — безучастно ответил шарманщик. — Мне домой пора.
— Ты глянь, как повезло. Ого, целый талер пожертвовал. Сколько на него купить можно. Вот это да. В жизни такого не видывал.
— Успокойся, Клаус. Что за восторги? Человек решил поздравить меня с наступающим праздником. Спасибо ему.
— Да ты не понял. Сам посмотри, дурья башка. — Сапожник достал из шапки монету, разглядывая, покрутил ее, попробовал на зуб и протянул шарманщику руку. А там на ладони красовался большой талер, да еще с гравировкой. В самом верху возвышалась корона, от нее шла накидка, похожая на мантию, по обе стороны она спадала по краям фалдами, в центре — герб со стоящим на задних лапах львом. Его хвост был причудливо изогнут.
— Прощай, — сказал Гюнтер.
— До завтра, — поправил его сапожник.
Клаус отдал шарманщику талер. Тот не глядя вложил в карман и, взвалив на плечо ремень от шарманки, зашагал домой. Его пальто давно прохудилось, и шарманщик порядком промерз.
У порога Гюнтер увидел девушку. Она напомнила ему изящную статуэтку, которую выставили на витрине празднично украшенной лавки. Одета девушка была просто: белая блузка с пышной оборкой чуть выше груди, у плеча рукав собирался в буф, книзу плотно прилегал к рукам. Поверх блузы — приталенная жилетка на шнуровке черного цвета, ниже пышная оранжевая юбочка, на ногах — гетры и башмачки. Голову обтягивала маленькая тряпичная шапочка. Сверху девушка обвязалась большой овечьей шалью.
— Вечер добрый вам, шарманщик, — ласково сказала гостья.
— И вам, милая барышня, доброго вечера, — удивленно посмотрел на нее Гюнтер и подумал: «Какая славная девушка, что она здесь делает?»
— Не сердитесь, что навестила вас в неурочный час. Мне сказал один знатный господин, что вам нужна помощница. А я живу одна и очень люблю помогать.
— Кто ж вам мог такое сказать? Я никого не просил.
— Сорока на хвосте принесла, — звонко засмеялась девушка. — Говорю же, знатный господин. У него такие добрые глаза.
— Вот как? Чудеса. Ну пойдемте. На улице холодно, а вы, как я погляжу, очень плохо одеты.
— Ничего, я привыкшая.
Шарманщик поднял глаза на девушку и обмер. Она так напоминала ему Гретхен — его покойную жену.
— Сколько лет вам, красавица? — спросил он между прочим.
— Шестнадцать минуло.
— Позволю себе спросить, где родились?
— В пригороде Румнэ. Приемные родители сказали, что моя матушка померла в родах, забрали меня к себе и усыновили. Да вот уж год минул, как и они покинули сей мир, оставив меня сиротинушкой. Перебралась в Румнэ, здесь хорошо и подработать можно.
«Как она похожа на Гретхен, одно лицо. А вдруг она моя дочь?!» — пронзила зловещая мысль голову Гюнтера.
Он вспомнил, как повитуха вышла и нервно объявила: «Гретхен больше нет, — на ходу сказав, чтобы я шел домой, завтра вернулся за телом. О ребенке ни слова. А мне было не до вопросов. Этим сообщением она приговорила меня к одиночеству. Потерял самое дорогое, что было в жизни. В помутненном состоянии покинул ее дом. Когда пришел назавтра, ни повитухи, ни тела Гретхен не нашел. Дверь наглухо заперта. Сколько ни стучал, не открыли. Расспрашивал людей из соседних домов, никто ничего не видел. Дворник, сочувствуя мне, рассказал, что слышал ночью шум за окном. Не вышел посмотреть, побоялся. Так я потерял свою любимую — самое дорогое». — Печальные воспоминания обрушились на шарманщика, и спасения от них не было.
— Входи, располагайся, коль пришла. Особо угощать тебя нечем. Чаем напою.
— А что еще в зимнюю стужу надо?
Шарманщик поставил на горелку ковш с водой. Приготовил несколько засушенных листьев смородины, вложил в граненые стаканы.
— Сейчас закипит, и попьем чай. Сахара тоже нет.
— Ничего страшного. Завтра я найду поблизости работу и все куплю. Не печальтесь.
Гюнтер смотрел на девушку и не верил своим глазам. Мысль о сходстве с покойной супругой не покидала его, лишая покоя.
— Как величать тебя, милая?
— Как матушка велела — Маргарет.
— Жемчуг, — сдерживая волнение, произнес шарманщик.
— Да, а откуда вы знаете?
— Когда-то давно, семнадцать лет тому назад, мы с женой мечтали о доченьке. Моя Гретхен сказала: «Если родится девочка, назовем ее Маргарет, пусть сияет для всех, как жемчуг.
— Простите, а где ваша жена?
— Шестнадцать лет тому назад умерла в родах.
— Да?! — с опаской посмотрела на него девушка. Какое-то странное чувство закралось в ее душу.
— Вот и чаек поспел. Пейте и грейтесь. У меня и дров нет. Завтра пойду на поиски. Негоже вам мерзнуть. Мы с Бобкой закаленные, — повернулся Гюнтер в сторону попугая.
— Он у вас такой симпатяга.
— Да, мы с ним неразлучны.
Тем временем попугай, ощутив на себе внимание, воспользовался минуткой и выпалил:
— Гюнтер хороший, хороший, хороший.
— Прости, дорогой, отвлекся. Сейчас угощу тебя. — Шарманщик подошел к клетке, подсыпал зерно в махонькую плошку и закрыл дверцу. Он хотел вернуться к столу, как перед глазами встал недавний жертвователь. Его взгляд говорил: «А монетка-то волшебная, жди новых чудес».
— Видения начались. Перемерз, вот и мерещится.
— Вы что-то сказали? — Он очнулся, услышав вопрос Маргарет.
— Нет-нет, так по-стариковски бурчу. — Пора на покой. — Гюнтер постелил себе на полу в каморке, а свою постель уступил гостье.
Чудеса продолжаются
Ранним утром следующего дня шарманщика разбудил стук в дверь.
— Кто бы это мог быть? — бурчал он вставая. — Холодно, дом выстудился. Надо срочно раздобыть дров, — по дороге к двери рассуждал Гюнтер.
— Кто там?
— Откройте, — услышал он незнакомый голос.
На пороге стоял немолодой мужчина.
«В такой одежде ходят слуги богатых господ», — подсказка поспела ко времени.
— Вы Гюнтер?
— Я.
— Вам передача от герцога Манфреда Вебера.
— От кого?! — растерялся Гюнтер.
— Берите. — Мужчина передал шарманщику два больших свертка.
— Что здесь?
— Провизия. За порогом бревна. — Посыльный был немногословен. Гюнтер не успел понять, что происходит, как след посетителя простыл.
— Так растерялся, что не поблагодарил посыльного. — Шарманщик недовольно покачал головой. — Выходит, мой покровитель одним талером не ограничился. Чудны дела твои, Господи. — Гюнтер выглянул за порог, а там связка дров, и все обрезаны ровненько, как на подбор.
— Ну, теперь точно празднику быть, — повеселел шарманщик. — Ай да покровитель. Маргарет, девочка, — позвал он гостью.
Девушка немедля появилась у дверей.
— А, рождественские подарки, — не удивляясь, сказала она.
— Возьми, пожалуйста, здесь провизия.
— Ой, как много всего. У нас будет пир горой. Сварю гороховый суп, к нему из хлеба подсушу и обжарю гренки — королевский обед приготовлю. К празднику испеку яблочный штрудель и штолен. Ему надо дать время вызреть. Постоит недельку-другую, а там и угощать можно.
— Ты все это умеешь готовить?!
