Даже ветер стих. «Черная жемчужина» дрейфовала, паруса безжизненно свисали с рей. Хуже того, на корабле кончилась питьевая вода, и негде было пополнить ее запасы. Команда страдала от жажды и теряла последнюю надежду. Неужели нет никакого способа выбраться из этих проклятых вод?

Время шло. Уилл стоял у поручней и смотрел, как солнце сползает к горизонту. Скоро снова наступит ночь.

Уилл увидел, как Пинтель поднял и перевернул бочку из-под питьевой воды, раскрыл потрескавшиеся губы и долго ждал, но ни одна капелька не скатилась ему в рот.

– Воды совсем нет, – простонал Пинтель, отбрасывая бочку. – Почему кончилось все, кроме рома?

Гиббс продемонстрировал последнюю пустую бутылку из-под рома.

– Рома тоже нет.

Тиа Далма остановилась позади него, глядя на заходящее солнце.

– Если до ночи мы не выберемся из штиля, то боюсь, будем бесцельно плыть под беззвездными небесами, обреченные вечно блуждать между мирами.

– Вечность без воды, как мне кажется, закончится довольно скоро, – мрачно добавил Гиббс.

Уилл молча подошел к большому столу у штурвала, на котором лежали карты Сао Фэна, и снова склонился над ними, пытаясь угадать путь. Джек тоже изучал таинственные круги и надписи. В центре катался туда-сюда деревянный глаз Рагетти – странный предмет на еще более странной карте.

Барбосса стоял у штурвала. Он покачивался на пятках и не выказывал никакого волнения.

– Почему он ничего не предпринимает? – удивился Уилл и снова прочитал вслух загадку:

– Через край, туда и обратно, где солнце встает и заходит, вспыхнув зеленым лучом.

– Бессмыслица, – сказал Гиббс. – Восходящее солнце не заходит.

– И зеленый луч бывает на закате, а не на восходе, – согласился Уилл.

– Через край, – пробормотал Гиббс. – Я с ума сойду, черт побери.

Джек лениво поворачивал на картах круги и вдруг кое-что заметил. Расположившись определенным образом, китайские иероглифы с разных окружностей образовали строчку: «ВВЕРХ – ЭТО ВНИЗ».

– Вверх – вниз, – повторил Джек. – Ну и что? Почему нельзя сказать ясно? – Он побарабанил пальцами по карте, наблюдая, как маленький нарисованный кораблик поворачивается вверх тормашками. Когда кораблик опрокинулся, лучи за кораблем закрутились спиралью, став похожими на заходящее солнце.

Джека осенило.

– Не закат, а солнце внизу. И рассвет... это верх!

Он понял! Он разгадал загадку!

Джек вскочил и с воплями бросился к левому борту:

– Вон там! Что это? Не понимаю! А вы что скажете?

Пираты повскакали с мест, изумленные такой вспышкой энергии. Гиббс потер глаза.

– Где? – спросил он. Ничего вокруг не было видно, как все время с тех пор, когда они покинули берег, где нашли Джека.

И все же пираты побежали за Джеком, столпились у поручней и стали таращиться в том направлении, куда смотрел он.

Вдруг Джек развернулся и ринулся к правому борту.

– Отлично! Она раскачивается! Она очень послушная!

Все помчались за Джеком, и корабль под их весом накренился на другой борт. Тем временем Элизабет думала о своем. Съежившись у поручней, она не обращала внимания на странное поведение Джека, но когда корабль накренился еще сильнее, очнулась от своих дум. Как раз когда она подняла голову, Джек снова разворачивался.

– Там! Вон оно! – кричал Джек, возвращаясь к левому борту, а пираты бежали за ним по пятам. Даже Элизабет последовала за ними. Корабль еще сильнее накренился на левый борт.

– Что там? – спросила Элизабет.

– Это не здесь! – крикнул Джек.

Удивленный Барбосса подошел к столу с картами, увидел слова ВВЕРХ – ЭТО ВНИЗ, рисунок с опрокинувшимся корабликом и лучи заходящего солнца.

– Он раскачивает корабль, – озадаченно сказал Пинтель.

– Мы раскачиваем корабль! – на бегу согласился Гиббс.

Барбосса сразу же понял, что задумал Джек и заорал:

– Аврал! Свистать всех наверх! Раз-два, взяли! В такт с волной!

Бывший капитан «Жемчужины» подбежал к трюмному люку и, сложив ладони рупором, проревел:

– Открепить пушки! Отвязать груз! Пусть перекатываются!

Пираты ринулись выполнять его приказы, и вскоре ящики, бочки и бутылки с грохотом катались от борта к борту, а крен все увеличивался и увеличивался.

Коттон крутил штурвал, поворачивая корабль боком к волнам, чтобы увеличивать крен.

– Он раскачивает корабль! – снова воскликнул Пинтель, только теперь он уже понимал, зачем. Когда и до Рагетти дошло, он подбежал к Пинтелю с длинной веревкой в руках.

– Мы привяжем друг друга к мачте, – объяснил он, – вверх тормашками, и окажемся в нормальном положении, когда корабль опрокинется!

Пинтель не до конца проследил за ходом мыслей приятеля, но решил, что Рагетти прав, и привязал его к мачте.

Уилл тоже подбежал к поручням, напряженно вглядываясь в пустынный горизонт, где солнце быстро погружалось в море. Уже последние лучи исчезали под волнами... «Черная жемчужина» накренилась в противоположную сторону, а Джек крикнул:

– А теперь вверх – вниз!

И корабль перевернулся, подняв гигантскую волну. Все оказались под водой.

Паруса наполнились водой. Цепи, пушки, пушечные ядра и все, что не было привязано, пошло ко дну. Пираты, Джек, Барбосса, Уилл и Элизабет цеплялись за поручни и снасти. Гиббс сорвался, но Марти ухватил его и подтянул обратно. Привязанные к мачте Пинтель и Рагетти затаили дыхание.

Уилл заметил, что и карты уплывают прочь, и потянулся одной рукой, чтобы схватить их.

И вдруг...

На горизонте мелькнула зеленая вспышка!

ПЛЮХ!

Вода с оглушительным грохотом схлынула с «Черной жемчужины». Все, что сорвалось с палубы: пираты, ядра, попугай... все, все, все вернулось на свои места.

«Черная жемчужина» снова плыла как ни в чем не бывало по спокойному морю... Но не по холодному и пустому морю преисподней. Здесь царил восход. Дневной свет разливался по небу, а совсем недалеко виднелся остров.

Путешественники сбежали из Обители Морского Дьявола и наконец вернулись в реальный мир!

Джек первым делом посмотрел на свою ладонь. Никакой Черной метки. Значит ли это, что его долг Дэви Джонсу оплачен? Значит ли это, что Кракен больше не будет за ним гоняться? Джек глубоко вдохнул свежий воздух мира живых.

– Благословенные западные ветры! – воскликнул Гиббс, таращась по сторонам. – Мы вернулись!

Пинтель и Рагетти открыли глаза. Они так и висели, привязанные к мачте вверх тормашками.

– Это ты придумал, – упрекнул Пинтель. – А от того, что я пошел у тебя на поводу, ты не стал умнее.

– Ну, и тебя нельзя назвать умником, – возразил Рагетти.

Не обращая внимания на ссорящуюся парочку, Уилл окинул взглядом палубу и увидел у поручней Элизабет; она пристально вглядывалась в горизонт. Уилл подошел к ней.

– Восход, – сказала Элизабет, улыбаясь. Конечно, опасность еще грозит им – Дэви Джонс и лорд Беккет не откажутся от своих планов, – но они спасли Джека Воробья и сбежали из мира мертвых. Веская причина для передышки и праздника.

Барбосса и Джек тоже ухмылялись. Волна облегчения и радости пронеслась по палубе, и вдруг...

В одно мгновение все выхватили пистолеты и направили их друг на друга.

Барбосса и Элизабет целились в Джека. Уилл и Гиббс – в Барбоссу. Джек – в Уилла, но быстро выхватил второй пистолет и навел его на Барбоссу. И у Барбоссы оказался второй пистолет, из которого он прицелился в Гиббса, а Элизабет навела свой второй пистолет на Барбоссу.

А Пинтель и Рагетти все еще отчаянно пытались освободиться.

Несмотря на четыре нацеленных на него пистолета, Барбосса не выказывал ни малейших признаков беспокойства. Он даже улыбался, переводя взгляд с одного пистолета на другой.

– Ну ладно, – сказал он с глубоким вздохом. На самом деле он был готов к такому повороту событий. Он знал, что возвращение Джека из Обители Морского Дьявола – самая легкая из его задач. Теперь перед ним стояла задача более сложная: убедить Джека принять участие в заседании Братского Суда. Хитрый Джек вряд ли жаждет туда попасть – многие предводители пиратов не обрадуются встрече с ним. Однако это единственный способ снова сделать моря безопасными для всех пиратов. Капитан Джек Воробей непременно должен отправиться на Братский Суд.