Мария Бюхнер Весны моей позолота: поэтический сборник Ты – не о том – говоришь Ты – не о том – говоришь, я – не о том – молчу. Тихо шуршит камыш, жалуясь на судьбу. Я – гордыней укрылась, ты – невпопад промолчал. Лишь облака торопились — ветер их погонял. Я – без слез – отвернулась, ты – не простясь – ушёл. Так вот любовь захлебнулась на стыке двух маленьких зол. 1986 Я не могу корить тебя… Я не могу корить тебя за горький выбор, за ту синицу, что уже в руках. Не всем, мой друг, дано мечтать о небе, не всем дано мечтать о журавлях. Я не могу судьбе упрёки ставить за все, что так сложилось. Так – судьба, и не могу тебя к себе прибавить — здесь просто математика слаба. Что я могу: любовь стихом умножить и жаркой строчкою сказать о нас двоих. И это все молитвой в души вложить, чтоб донести до любящих других. 1986 У тебя – семья… У тебя – семья, у меня – семья. Семь различных «я», Не одна – семь-я… Но болит – душа и зовет – тебя. Где набраться сил, всё сносить любя? Может, есть параллель для такой – любви? Если знаешь ты, мне тогда – скажи. А пока в толпе всё ищу тебя, где ты мог пройти, но где нет – следа. 1986 Меня в твоем городе – нет Меня в твоем городе – нет, меня давно нет в твоей жизни. И истерся последний мой след, и покинула я твои мысли. Поспешила из сердца уйти, унеся все смешное с собою. И меня, мой любимый, прости за неспетую песню с тобою. Но поверь, что хотелось мне петь, убедиться, что счастье – возможно. Но – меня в твоем городе – нет. Мои мысли при мне, невозможной. Может быть, потому этот мир до сих пор неустроен и тесен, что взрывается болью эфир от неспетых, неспетых в нем песен. 1987 Маэстро Маэстро, друг мой дорогой, зачем смутил ты мою душу? Зачем, как рыбу из воды, меня ты выдернул на сушу из сотворенного мирка, где я спокойно счет вела неделям, дням и месяцам, катившим, словно по волнам? И лишь труднее стало нам. Маэстро, друг мой дорогой, пути скрестились слишком поздно. Но мой и твой пропал покой, а все шагать по жизни розно, не сея зло, но жня печаль. И кто бы знал, как нас мне жаль! А где-то в горной синеве, отринув бренных тел сомненья, забыв земное и гоненья — слились два сердца. В синеве… 1987
Что мне – Медные Трубы Что мне – Медные Трубы, мне – Дантов Ад! Мне твои бы – губы да глаз бы – сад! Мне твои бы – руки да души – восторг! Что тогда мне – муки? Вот тогда мне – торг! Ад тогда воздвиньте-ка мне – против! Вот тогда отриньте-ка мой звенящий стих! Как, смеясь, пройду я сквозь Дантов Ад, а водой полью мой грядущий сад! Сердцем разожгу для двоих очаг. Медью звонких труб оглашу я Ад! Что мне – Медные Трубы, мне – Дантов Ад! Мне – твои бы руки да глаз бы – сад! 1987 Помнишь? Осень была… Помнишь? Осень была. Была – осень. Звон хрустальный дождя между сосен и меж елей и лиственниц хмурых, от дождя серебристо-понурых. Помнишь? Осень была, была – осень. А меж нами бездонная просинь робкой нежности, юной любви и в касаниях пальцев – искры. Помнишь? Осень была, была – осень. Моя память всё бродит меж сосен да по ельнику — рядом со счастьем, вопреки с неба льющим ненастьям. Для меня ты всегда там найдёшься, в эту память со мной лишь — вернёшься, когда вспомнишь — была наша осень над сердцами – бездонная просинь… 1987 Сон В море далёком свирепейший шторм разбушевался. В заливе спокойном за волноломом — гул отдавался. И с моря корабль беду переждать к пирсу – прибился. Было ль то явью или же сном, что в бурю приснился? Времени не было мне на гаданье — стрелки спешили: раны любимого кровью сочились — раны лечила. В сердце слабевшее силу вливала, душу целила, крылья опавшие я расправляла, спешила… А в море тем временем волны легли, и ровны, и гладки. И ушёл мой корабль, с собой унеся сон мой пресладкий. С тех пор по причалу всё бродит душа одиноко И ищет глазами след корабля. Но где тот? Далёко… |
