— Ты что-то хотела? – Рик с надеждой наклоняется, всё ещё веря в то, что найти на полках что-нибудь съедобное вполне себе реально.

— Скучала.

Ричард шокированно смещает фокус на неё.

— Погоди, – он переваривает фразу медленно. — Что?

— Что?

Захлопывая дверцу, Рик подходит к ней; он пальцами обхватывает подбородок Гилл, приоткрывая ей рот:

— Дыхни.

Скарлетт морщится, готовая рассмеяться.

— Ты ебанулся?

— Я жду.

Она шутливо закатывает глаза, но слушается.

Скарлетт снова пахнет мятной жвачкой.

— Ничего не принимала? – вглядывается в зрачки, большим пальцем оттягивая кожу вниз.

— Я же не ты, – хохочет.

— Ответ размытый, требую чёткий сформулированный.

Вздох.

— Нет, ничего не принимала.

Ричард косится на Гилл недоверчиво, потому что в голове её фраза заедает, как старая пластинка. Скучала.

Блять, какой же бред.

— Убедительнее ничего придумать не могла? – он претенциозно складывает руки на груди, облокотившись на стену.

— Зачем придумывать, если можно сказать правду?

Ему сознание кричит о том, что Скарлетт говорить правду не умеет. Только вот не помогает: вся подозрительность крошится.

— Сделаем вид, что я поверил, – буркнул Ричард почти сдавшись.

— Сделаем вид, что я не слышала последней фразы, – уголок её губ снова тянется вверх.

— По деловым партнёрам не скучают, – равнодушно отрезает Баркер, возвращаясь на кухню.

— Деловым партнёрам, – вдумчиво повторяет она.

— Именно. У тебя, наверное, есть какие-нибудь предложения?

— Я думала, мы хотя бы друзья, – Скарлетт вскидывает бровь.

— Три месяца для полноценной дружбы – маловато, не находишь?

— Но мы сделали больше, чем любые друзья, – она кутается в одеяло.

— Мне тоже так показалось, – кивок.

— Ты просто не хочешь подпускать меня к себе, верно?

Ричард вздрагивает. Стоя к ней спиной, он чувствует ползущий по позвоночнику холод; внутри что-то надламывается. В одном только вопросе он начинает слышать новые, неузнаваемые ноты, как если бы и сказано это было вовсе не ею. Настораживается и не знает, как объяснить.

Баркер оборачивается. Застывшая на её лице маска трескается, и на одну секунду – всего лишь на секунду – Рик видит в ней нечто совершенно иное: не ту Скарлетт, которую знает и к которой привык, не те синие, оттенка сапфира, глаза; не ту девчонку, пропускающую солнечные лучи сквозь себя. Он смотрит долго, не отрываясь, и её взгляд олицетворяет только одно: животное, готовящееся напасть.

Ему жутко и он не понимает.

— Ладно.

Разбитый образ собирается по осколкам, когда Гилл прячет хищный оскал за этим своим «ладно». Склеивается беззвучно. Незаметно.

Ему плохо, его тошнит; ему кажется, он только что увидел дьявола. Ричард трёт глаза и думает, что его глючит.

Надо бы меньше курить.

— Партнёры так партнёры, ничего не имею против, – она вскидывает обе руки вверх, уходя.

Рик дышит глубоко, прикусывая язык. Зарывает пальцы в волосы, ожидая, когда сердце перестанет биться так часто.

Всего лишь показалось.

— Погода ужасная, – фыркает Гилл, падая на диван.

Ага, о чём ещё сейчас говорить, как не о ней.

— Тебе никогда ничего не нравится, – Ричард заваливается на противоположный, глазами упираясь в потолок.

— Нравится, но об этих вещах я тактично умолчу, – она вытягивает ноги.

Баркер апатично пожимает плечами.

— Как там твоя шея?

— Я уже привык зашиваться, – он прикрывает веки. — В клинике как свой. Каждую неделю туда мотаюсь. И всё из-за тебя, – Рик бросает в неё декоративную подушку, сохраняя серьёзный вид.

Чистой воды правда. Он не видит, но она, кажется, снова улыбается.

— Чем тебе дождь не угодил? – морщится Ричард.

— Слякоть. Лужи. Грязь повсюду, пасмурно. Что хорошего?

— А что хорошего в солнце? – скривился он. — Жарко, мокро, ещё и обгореть можно. Мерзость же.

— У тебя здесь еле-еле пять градусов, – простонала она.

— Это плохо?

— Это холодно.

— Я не виноват, что в городе нет центрального отопления. И к тому же, ты приходишь в одной юбке, а потом ноешь из-за того, что холодно?

— Нет, ну, если хочешь, я могу поныть и из-за чего-нибудь другого.

— Клуб неанонимных нытиков открывает свои двери для всех желающих, – он вздыхает. — Валяй.

— Меня всё заебало, – пробормотала Скарлетт.

— Распостранённая проблема среди участников нашего клуба.

— Я серьёзно. Моя подружка решила копать на нас, – с насмешкой в голосе.

— Надо же, – Ричард засмеялся. — Могу только удачи пожелать.

— Она выбрала целую категорию пропавших девушек, среди которых было и парочку твоих. Блэр зацепилась за Викторию Редгрейв. Не сомневается в себе и думает, что что-нибудь найдёт.

Ричард хмыкает.

— Мы можем показать ей сами, – медленно поворачивает голову.

Молчание. Долгое и вдумчивое.

— Нет, – наконец отзывается Скарлетт. — Мы больше не можем трогать знакомых. Считай, лимит исчерпан. Следы, в итоге, всё равно приведут к нам, как бы мы их ни заметали. Лучше не рисковать.

— А что, если она и правда что-то нароет? – на полтона тише.

Гилл стиснула зубы.

— Не нароет, – убеждает скорее себя саму, чем его. — Ей неоткуда.

Он снова отворачивается.

— Допустим. Темы для нытья ещё есть?

— Ты готов это выслушать? – недоверчиво вскидывает обе брови.

— Я готов уснуть под твой голос, – Рик подавляет приступ зевоты.

Что?

— Ты меня сейчас занудой назвал?

Ричард недовольно приподнимается на локте:

— Я флиртовать пытаюсь, тупица.

Он протягивает руку над кофейным столиком. Скарлетт повторяет его жест. Зеркалит.

Вот же сука.

— Даже не знаю, с чего начать, – кончики холодных пальцев едва соприкасаются. — Хотя… Нет, знаю. Хочу переехать.

Он приоткрывает один глаз.

— Не звучит, как нытьё.

— Не доёбывайся, – она морщит нос.

— Молчу.

Пока она посвящает его в семейные проблемы и фантазии об убийстве неугодной ей мачехи, Рик понимающе кивает, всё так же на Скарлетт не смотря. Ему нравится.

— Стремление к смене места жительства – вещь достаточно хорошая, одобряю, – бормочет сонно, проваливаясь в дрёму.

— Возможностей настолько много, что со временем начинаешь теряться, – вздох. — Да, было бы только куда переезжать.

— Ко мне, – говорит он сквозь завесу сна.

Гилл смеётся.

— Только я не обещаю, что во сне не задушу тебя. На твой страх и риск.

— Ты серьёзно? – она будто и не удивлена.

— Я попросту разницы не ощущаю, живёшь ты там или живёшь здесь. Постоянно тут зависаешь, даже когда меня, блять, нет, – вздох. — Серьёзно. Я прихожу домой только поспать, у меня несколько свободных комнат и я не вижу причин для твоего отказа. По сути, будешь предоставлена сама себе. Захочешь – свалишь в любое время, привязывать к кровати или чему-либо ещё я тебя не собираюсь, это была шутка.

— Даже так, – хохот. — А шлюх своих куда водить будешь?

— Единственная шлюха, которую я привёл сюда за последние полгода, сейчас лежит на моём диване. В одеяле с моей кровати. Нахуй иди, я никого сюда не вожу.

Смеётся.

— И хули ты ржёшь? – возмущённо фыркает он, не в силах сдержать улыбку.

— Тебя вообще не смутит, если кто-то посторонний будет жить в твоей квартире?

— Вряд ли, если с этим посторонним я успел расчленить уже два трупа.