Тень Паука (рассказывает Зоряна)

«Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне». Что? Не страдаю отсутствием самомнения? Слишком натянутая параллель? В чем-то конечно, да: герр Вюст отнюдь не дьявол, а всего навсего ученый. Мифическая Хээльмна, по рассказам герра Вюста, тоже не тянет на эту малопочтенную должность – он утверждает, что эта фрау слишком серьезна и не опускается до подобных мелочей. Да и я, вообщем-то, не Сын Божий, а всего лишь девушка, пытающаяся научиться стать пауком. Но в остальном все верно, ибо, по словам герра Вюста, я – Та Самая Девушка, Которая Может Перевернуть Ход Истории.

Когда герр инженер переступил порог моей кавярни, то я сразу увидела в этом промысел, но отнюдь не божий. Я находилась в полном тупике, не зная что делать дальше. А тут такой благопристойный господин с шрамом, как у заправского бурша, нарушает мое странноватое уединение информацией, вываленной чуть ли не с порога, что очень серьезные люди заинтересованы сотрудничеством со мной. Промысел небожий налицо. Почему небожий: в свое время отец Павел научил нас с Богданой одной вещи. «Я думая, что Господь не будет столь прямолинеен, как грабитель с финкой, потому что подобная прямолинейность не оставляет тебе свободы выбора». Однако, чьим промыслом был послан мне герр инженер, было неясно.

– Посудите сами, фрёйляйн Ковальска, каковы ваши перспективы в Советсткой России? Я вижу их следующими: будучи несовершеннолетней и одинокой фрёйляйн, вы утратите не только свою имущество, но и свою свободу, попав в один из этих ужасных детских домов. Если до вас не доходили слухи, то поверьте мне, вы не хотите знать, что там твориться. Скажу лишь, что согласно информации, которой располагает моя контора, заключенные Дахау соодержаться в значительно лучших условиях!

– И все-таки, почему Аненербе заинтересовано в моем сотрудничестве, чем я привлекла внимание?

– Фрёйляйн Ковальска, давайте не будем повторяться. Я уже говорил, что не уполномочен обсуждать какие-либо подробности. Я лишь должен доставить вас моему начальнику. Единственное условие, которое мне разрешили вам передать, что вне зависимости от результатов собеседования с моим руководством, вы получаете гражданство Третьего Рейха. Я думаю, что для столь разумной фрёйляйн выбор очевиден.

«Лично я никогда не думал, дочери мои, что однозначные решения и очевидный выбор есть зло. Просто твердо помните, что и добра там нет», говорил некогда отец Павел. Добро мне сейчас явно не помошник, так что выбор действительно очевиден!

И вот я лежу на кровати в небольшой комнате под самой крышей, которую герр Вюст отвел мне в своем доме. Свою часть соглашения немцы соблюли с присущей им педантичностью. полноценная кормежка, не за одним столом с герром ученым, конечно, опрятная и удобная комната, пусть небольшая, ванна с проточной водой, куча книг… – только мало это все походило на те царства, которые мне так щедро сулили. С ритуалом что-то принципиально не заладилось с самого начала, и я видела, что герр ученый теряет ко мне интерес и копит раздражжение. А это не безопасно. Как бы мне не пеерехать из его дома в его же лабаратории. Умереть я по-прежнему не боялась, но мысль о кацапской сучке не давала мне тихо сдаться. А что еще хуже: я ни на шаг не приблизилась к своей цели – меня не учили ни драться, ни стрелять, ни каким-либо шпионским трюкам. Более того, живя в доме, как в изоляции, я не получала никаких сведений о внешнем мире. Шанс с большой буквы ш начинал превращаться в немецкое слово на ту же букву. А еще эти дурацкие сны, в которых я прислуживаю этому грузину – я официантка, а грузин с друзьями, кажется, вершит судьбы мира. К тому же после этих снов я просыпалась уставшей и меня тянуло снова подремать. Сквозь слипающиеся глаза я смотрела на большое зеркало в металлической раме, висевшее напротив кровати.

Так было и в этот вечер. Зеркало было старинным и немного мутным, смеркалось, но я не зажигала света – отчего зеркало начинало казаться дверью в какой-то коридор. Неожиданно в нем появилась тень, будто огромный черный паук отражался в его глади. Меня подкинуло на кровати:

– Почему ты, это не я!, – хрипло крикнула я срывающимся от ярости голосом, – Почему ты там, за зеркалом? Стань мной, тварь восьмилапая, немедленно!, – задним числом я поняла, что это не совсем адекватная реакция на оргомного, более чем метрового, паука. Но тогда меня возмущало одно: почему это не я!

– Не переживай, это не только не ты, но и не я, а всего лишь моя Тень, – неожиданно прошелестело отражение паука, – Но у тебя есть такая же. Только ты пока не умеешь выходить с ней на СОЗНАТЕЛЬНЫЙ контакт!

Еще шипеть на меня будет, сейчас ты станешь мной во чтобы то ни стало, решила я и я-Зоряна, увидела, что пауков в зеркале стало два. А я, стоящая внутри коридора на восьми лапах, поняла, что я меньше и слабее своей противницы. Правда та не принимала боевой стойки.

– Так ты действительно не я и не ты, – сказала я—Зоряна, – А что, таких как мы много?

– Да целое Семейство Враайиинлайа, это несколько тысяч!, – рассмеялась паучиха

– А что такое Семейство?, – спросила я—Зоряна, – А что за Коридор, где мы стоим? А как мы друг с другом?, – вопросы сыпались один за другим. А я, стоящая в Коридоре, видела образы: темного елового леса, перекрученных паутин в пустоте, мелькающие лица, компанию юных голубоглазых блондинок за столом, уставленным явствами… что-то еще, чего я-Зоряна вообще не могла понять. Это было как сон: который вроде бы видел, вроде бы знаешь – но о чем он, рассказать невозможно.

– Не так быстро, помедленней!, – закричала я-Зоряна

– Ну чтож, если мы поделили свои Тени, давай поговорим на другом уровнее, – прошелестел паук, – Отошли свою Тень, а то ты можешь четко не запомнишь наш разговор, а это важно. Я могу рассказать Тени, но не хочу ее подчинять.

– А как?, – хотела спросить я-Зоряна и вдруг поняла, что паук в Коридоре остался один. И это не моя Тень.

– Я могу научить тебя кое-чему, что поможет тебя отомстить, – прошипела моя собеседница

– Научи, – ответила я

– Этот немец, – прошипел паук, – хочет чтобы ты вышла на контакт с Хээльмной.

– Да, он не раз мне об этом говорил. А кто эта Хээльмна? Какая она? Она тоже может быть здесь, в Коридоре?

– Моя двоюродная сестра, – в зеркале возник образ тонконогого паучка-сенокосца, – Хотя она и не любит это свой облик. А ее любимый облик она продемонстрирует тебе сама, – тоненько засмеялась паучиха, от ее смеха зеркало начало подрагивать,

– Запомни лучше заклинание вызова, – и она медленно и четко произнесла четверостишье на незнакомом мне языке от которого у меня перед внутренним взором начали составляться детские кубики в какую-то примитивную, но кажется не трехмерную, конструкцию, – Хээльмна будет учить тебя всяким трюкам, например, она научит тебя создавать иллюзии, захватывающие разум других людей и побуждающие их действовать в логике этих иллюзимй. Учи ее науку хорошо, это полезное умение. Потом она отправит тебя обратно во Львов, играть на территориях Советского Союза в ее игры. Она будет говорить тебе, что хочет помочь Галитчине стать независимым и сильным государством. Но помни, это все бред: Хээльмне плевать и на Галитчину и на тебя и на твою месть, ты нужна ей лишь для того, чтобы отвлечь меня.

– От чего отвлечь?

– От расследования ее настоящих дел, которые творятся в Берлине. Но я уже разгадала ее интригу, а ты поможешь мне загнать ее в ловушку. За это я помогу тебе отомстить.

– Как?

– Право узнать как ты получишь после того, как выйдешь на контакт с Хээльмной. Думаю, ты поняла, что сообщать ей о нашей встрече не стоит. После того, как ты встретишься с ней – подойди к любому зеркалу и позови меня. Запомни, мое имя – лииси Рэйэлл, – звонко произнесла паучиха и исчезла в мутных глубинах зеркала.