— Проткнём пузырь и поставим стимуляцию. Если не раскроется, будем готовить к кесареву, — наметила план действий доктор Ли — ведущий специалист госпиталя.

В соседней родильной кричала ещё одна женщина, но там обошлись простым рассечением, поэтому перед операцией Тэсс разрешили отдохнуть.

Прежде чем пойти и попить чаю или даже перекусить в их отделении в столовой на этаже, она сбегала в ординаторскую и схватила свои записи, чтобы зафиксировать показания «пояса» ребёнка: частоту сердцебиения и моторику, а также временные показания роженицы.

«Лучше записать», — быстро заносила данные Констанция себе в тетрадь; чем больше она соберёт материала на следующий год учёбы, тем лучше.

Доктор Полл пребывала в отличном настроении, поскольку с завтрашнего дня у неё начинались целых десять дней каникул, за время которых она должна выбрать место будущего трудового поприща.

И тут в отсек зашёл заведующий отделением, мистер Майкл Бенедикт. Это был уже мужчина в годах, с большими, но невыразительными глазами и густыми, нависшими надо ртом усами.

Доктор Бенедикт молча провёл взглядом по приборам. Прищурившись, посмотрел на отключившуюся роженицу и внезапно повернулся к Тэсс.

— Мисс Полл, если не ошибаюсь?

Практикантки резидентуры мало имели дел с таким высоким начальством и встречались с ним только при поступлении на практику во время патронажа. Поэтому Тэсс очень удивилась, что понадобилась столь важному доктору и уж тем более тому, что он запомнил её имя.

— Да, сэр, это я, — опустила она руки.

— Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет. Срочно.

У неё вытянулось лицо. Документы главврач ей уже все подписал заочно, поскольку у доктора Полл пропусков и нареканий не имелось. Не произошло и споров с пациентами, поэтому Тэсс немного стушевалась.

— Хорошо, сэр, — заторможено произнесла девушка и тут же развернулась на выход. Она была уверена, что начальник последует за ней, но его шагов за спиной не услышала.

Кабинет главврача она прекрасно знала, поэтому, подойдя к заветной двери, пару раз стукнула и тут же открыла.

В комнате, в кресле доктора Бенедикта, сидел Даррен фон Дорфф. Тэсс споткнулась на ровном месте и уже хотела было закрыть дверь обратно и убежать, но не сделала этого. Мужчина разговаривал по телефону и смотрел прямо на дверь, поэтому уже её увидел и, разумеется, узнал.

— Хорошо, дорогая. Извини, не могу больше говорить. Постараюсь заехать сегодня к Салли и поговорить с ней. Всё. Пока. — Мистер Дорфф отнял от уха аппарат и, не сводя глаз с девушки, отключил и положил его на стол перед собой. — Здравствуй, Тэсс.

— Здравствуйте. — Она даже и не подумала скрывать своего недовольства и озадаченности. — Что-то случилось?

— Можно и так сказать. Как дела у Андрея? Что-то он давно не показывался у нас с Берчем.

— Плохо, — вздёрнула подбородок девушка. — У него комиссия не приняла лес. Он улетел в Мэн сегодня.

Мужчина прищурился, как бы вдумываясь в смысл прозвучавшего.

— Угу, — пожевал губы он. — Ну что же, я слышал об этом. Думаю, он справится.

— Разумеется, — повела плечами Тэсс и продолжила стоять.

— Не удивляйся моему присутствию здесь, я — член попечительского совета этого роддома. И тебя долго не задержу, — как бы ответил на её мысли Даррен. — Всё дело в том, что ситуация приняла причудливые очертания. Кто не с нами, тот против нас. Поэтому я задаю тебе вопрос: ты намерена мне помогать и убедить, ну, или уговорить, как тебе будет угодно, — развёл ладони в стороны мужчина, — уговорить Андрея исправить ошибку моего отца и сделать всё правильно? Передать трость мне, а деньги разделить между мной и Берчем?

Коснтанции до сжатых кулачков хотелось сказать «да». Очень-очень, сильно-сильно. Ведь она действительно хочет уговорить Андрея.

У неё всё нутро взбунтовалось против этого кошмара. Но девушка наступила себе на горло и, скрестив руки с тетрадкой и ручкой за спиной, сделала шаг вперёд.

— А вам не кажется, мистер Дорфф, что с вашей стороны это не очень корректно — склонять к своим интересам девушку и уговаривать её действовать против человека, с которым она делит кров и ночлег?

— Неплохая попытка, девочка, — чуть ухмыльнулся мужчина. — Даже лучше, чем выкрасть трость у человека, с которым она делит кров и ночлег.

— Я вам не девочка! — рявкнула Тэсс. — Я — доктор Полл! Хотя бы в этих стенах будьте любезны соблюдать приличия.

Ни лицо, ни движения Даррена ничего не выражали.

— Я понял тебя. Надеюсь, вам с Андреем излишне напоминать, что я не отступлюсь от своего. Семейная реликвия принадлежит мне по праву рождения. И этого уже не изменить.

— Кроме права рождения у человека имеются ещё несколько не менее значимых. — Тэсс говорила, а сама злилась, что не получается выключить в себе режим «девочки» и предстать пред Дарреном взрослой самостоятельной мисс Полл. В компании Берча ей это удалось практически без усилий.

— Ну что же, я так понимаю, наш разговор окончен, — взял со стола свой айфон Даррен. — Но напоследок хотелось бы показать тебе всю степень серьёзности моих намерений.

Он поднялся и двинулся прямо на девушку. Она сделала сначала один шаг назад, потом второй, но мистер Дорфф продолжал приближаться с лицом человека-дорожного катка. Когда он подошёл почти вплотную, Тэсс отскочила в сторону — и мужчина как ни в чём не бывало проследовал к двери.

— Чтобы ты поняла, что я не шучу, позвони сегодня же своей маме, — взялся он за ручку. — У неё есть для тебя новости.

— Не трогайте маму! — выпучила глаза Тэсс.

Он отворил дверь — и в кабинет ворвался шум коридора.

— Печальные, — добавил Даррен, остановившись на пороге. — И ещё, — воспользовался ступором девушки, — подумай хорошенько, прежде чем беременеть от Андрея. Мало ли в попечительском совете какого роддома я ещё состою, — и вышел.

«Бог мой, как я хочу домой! К маме!» — сама не своя вытаскивала из кармана телефон Констанция.

Глава 38 Кто кормит демонов в своём внутреннем мире

Дела семейные,

или

Кто кормит демонов в своём внутреннем мире,

Земля была влажной, плотной и жирной. Плодородной, как крепкая, здоровая женщина, от природы наделённая талантом вынашивать и рожать детей. Одна из тех, для которых это столь же естественно, как дышать. Глядя на эту чёрную, перенасыщенную полезными веществами почву, казалось, стоит воткнуть в неё сухую палку — и та через пару дней зацветёт, разродится новыми побегами, ростками и плодами, забирая из грунта живительные силы и энергию.

Особенно если полить её слезами, которые капали сейчас из глаз Тэсс, как из прохудившегося крана.

Присев на корточки, девушка легонько прихлопывала небольшой, похожей на сапёрную лопаточкой по поверхности холмика, пытаясь придать ему форму усечённой пирамиды. Тыльной стороной ладони она то и дело вытирала нос, дула на лоб, отбрасывая чёлку, которая, на пару со слезами, застилала глаза, а потом упорно засучивала сползающие рукава толстовки и продолжала дальше.

От слёз немного «подтаял» и уменьшился комок в горле, но чудовищность произошедшего в голове всё ещё не помещалась.

«За что?» — бил набатом изнутри черепа вопрос и не успокаивался, потому как ответ звучал ему под стать: «Ни за что. Просто так».

Высоченные сосны, будто сочувствуя, где-то там, высоко-высоко над головой, невесело грациозно качали своими хвойными кронами. Констанции казалось, они понимают даже больше, чем она сама; им ведь с высоты видней. В стрёкоте сороки тоже слышалось что-то скорбное и тревожное. Птица перелетала с ветки на ветку, суетясь и паникуя, словно призывая не расслабляться, а приготовиться к потерям. И только солнце, пробиваясь сквозь раскидистые лапы деревьев, мягко и ненавязчиво озаряло пространство хвойного леса «леопардовыми» пятнами света, успокаивая и приободряя.

Рядом крутился Сикорски, разнюхивая пожухшие иголки и запахи живности, как бы пытаясь понять, почему хозяйка остановилась именно в этом месте, что же в нём такого особенного.